Буржуазная контрреволюция в Советском Союзе, которая уничтожила социализм, вызвала к жизни самые отвратительные призраки прошлого. Они давно гнили в могиле. И нам казалось, что они никогда уже не восстанут. Но победа контрреволюции их временно оживила, дала им ненадолго фиктивное существование (так на время гальванизируют труп). Фашисты, монархисты, клерикалы, любители расовой чистоты и фанаты аристократического происхождения – вся эта гниль и мертвечина, все эти ожившие кадавры теперь выползли из своих гробов. И не только выползли – они теперь свирепствуют на приволье, чувствуют себя хозяевами положения.
Так бывает всегда, когда силы прогресса, силы революции терпят временное поражение. В такое время силы реакции и контрреволюции крепнут и идут в наступление. Они чувствуют себя хозяевами положения, пируют и празднуют. Они не понимают, что они – мертвецы. История выпустила их из гробов ненадолго, по недосмотру, и скоро загонит обратно. Но покамест, до поры до времени, они хозяйничают - растаптывают все завоевания революции, вытаскивают на свет божий самое уродливое средневековое мракобесие и изуверство.
Так было, например, после поражения Великой Французской революции и реставрации монархии во Франции в 1814 году. Тогда тоже роялистская и клерикальная нечисть повыползла из своих нор, куда ее загнала революция, и вволю порезвилась.
Вернувшиеся с Бурбонами аристократы-эмигранты начали расправы над бывшими деятелями революции, развернули «белый террор». Банды роялистов убивали и преследовали людей, слывших якобинцами, принимавших участие в революции.
Идеологи феодалов с пеной на губах проклинали республику, свободу, равенство, право народа и достоинство гражданина – все то, что возвеличила революция. Вместо этого прославлялись –монархия, всевластие короля, покорность подданных, превосходство аристократии над простонародьем, религиозность, незыблемость традиций.
Аристократы и попы требовали от новоиспеченных монархов полного восстановления своих феодальных прав и привилегий, с которыми революция покончила! Они настаивали, чтобы им вернули земли, которые революция отдала крестьянам! Ну, и конечно, они были убеждены, что государство должно вернуть церкви ее прежнее положение, всячески ублажать ее и обеспечивать ее влияние на народ.
И Бурбоны пошли им на уступки – восстановили дворянские титулы (правда, восстановить феодальные права дворян не решились, испугавшись народного возмущения), вернули им те земли, которые еще не были розданы, и снова отдали образование на откуп католической церкви, поставили школу под начало попов. Дальше – больше. В 1825 году был издан закон о денежном возмещении дворянам-эмигрантам за земли, утраченные ими в годы революции (25 тыс. аристократов получили возмещение в размере 1 млрд. франков). Одновременно был издан «закон о святотатстве», который предусматривал суровую кару за действие, направленное против религии и церкви, вплоть до смертной казни путем четвертования и колесования. (Сравните с нашим «законом о защите чувств верующих», который тоже стал плодом контрреволюции).
Словом, французские феодалы после своей победы также плясали на костях – как пляшет теперь наша российская буржуазия, уничтожившая социализм.
***
Как видим, все контрреволюции схожи. Победа контрреволюции всегда дает реакционным силам возможность полностью или отчасти уничтожить прогрессивные завоевания революции и восстановить иные самые изуверские общественные институты и обычаи, которые революция искоренила.
Так произошло и в нашей стране. Контрреволюция восстановила такой реакционный, устаревший институт, как частная собственность на средства производства и проистекающее из нее наемное рабство. Тем самым она снова разделила общество на два антагонистических класса: господствующий эксплуататорский класс буржуазии, собственников-капиталистов, и порабощенный эксплуатируемый класс пролетариата, лишенных собственности наемных работников.
И вот теперь новая российская буржуазия, кипя злобой против Октября, стремится очернить, оплевать, обесценить все завоевания социалистической революции. А ее самые реакционные круги даже пытаются в пику революции полностью восстановить дореволюционные порядки. Они ратуют за монархию, за возрождение сословий, за всесилие церкви, за национальную и расовую сегрегацию и дискриминацию.
***
В частности – они выступают за то, чтобы вернуть прежнее угнетенное положение женщин. Они хотят уничтожить одно из важнейших завоеваний революции – женское равноправие.
В европейской части России подкоп против женского равноправия пока ведется на уровне идеологии. (Правда, уже делаются первые шаги и на уровне практики).
Немалое количество буржуазных идеологов заняты исключительно тем, чтобы с пеной на губах бранить, клеймить и проклинать женское равноправие и эмансипацию, и прославлять домострой и патриархальщину.
Отчего же такая ненависть к женскому равноправию? Во-первых, оно - плод ненавистного для буржуазии Октября. А во-вторых, известно, что женщины всегда являются одной из наиболее активных сил революции. От активного и массового участия женщин в революции во многом зависит ее успех. И совершенно понятно, что в революцию активно пойдут именно женщины независимые, свободные, уважающие себя, интересующиеся общественной жизнью – а не забитые, задавленные домашние рабыни, которым внушили, что их удел – семья, плита и детская.
По этой-то причине реакция теперь так чернит женщину самостоятельную, независимую, общественно и политически активную. И в противовес выдвигает идеал женщины патриархального, домостроевского типа – зависимой от мужа, подчиненной мужу, не стремящейся проявить себя в обществе, реализовать себя в профессии и политике, всецело зацикленной на домашней сфере (и обязательно – религиозной).
Реакция культивирует такой тип женщины, которая не пойдет в революционное движение, останется в стороне от него - или даже по приказу мужа и попов поддержит контрреволюцию.
Домостроевские идеи встречают поддержку среди некоторых отсталых слоев населения. Это объяснимо. Классовое общество, в котором мы теперь живем, строится на антагонизме и вражде, живет по принципу «человек человеку волк». В таком обществе люди психически исковерканы, взаимно озлобленны. Люди страдают от сознания своего бессилия, ничтожности, загнобленности.
У самых неразвитых возникает потребность на ком-то выместить накопившуюся злобу и таким образом вознаградить себя за собственную незначительность. Для этого идеально подходят идеи о превосходстве одних людей над другими по признаку национальности, расы и пола. Такие идеи дают возможность принизить других – и тем самым поднять себя в собственных глазах. Поэтому домостроевщина (как и расизм и национализм) находят поддержку среди самой темной, озлобленной, нравственно ущербной и интеллектуально убогой части общества.
Подобные идеи и настроения уже влияют на положение женщин в нашей стране. В конце января этого года по предложению известной обскурантки Елены Мизулиной был принят закон о декриминализации побоев в семье. Он фактически узаконил домашние побои. А поскольку побоям почти всегда подвергаются женщины со стороны мужчин, а не наоборот – понятно, насколько этот закон ухудшил положение российских женщин и как ударил по их равноправию.
Примечательно, что в ответ на подобные доводы Мизулина сделала заявление в лучших традициях «Домостроя» – пусть женщины стараются угодить своим мужьям, и тогда те не будут их бить! А в довершение всего закончила – мол, для мужчины словесное оскорбление тяжелее, чем для женщины физические побои!
Случись это на Западе, госпожа Мизулина недолго бы оставалась депутатом. Общественность встала бы на дыбы, власти потребовали бы объяснений на высшем уровне. У нас на то. Власть ровно никак не отреагировала на художества Мизулиной. Никто из правительства не сделал ей внушение, никто не указал ей на то, что по конституции у нас равноправие, и она подобными заявлениями нарушает конституцию. Правительство пропустило все мимо ушей. Всякие там женские организации предпочли ничего не заметить, просто утерлись после такого плевка. И вопиющее заявление Мизулиной осталось без последствий.
***
Как видим – реакция не шутя ведет наступление на женское равноправие.
И все же, по сравнению с женщинами Северного Кавказа – у нас не жизнь, а песня!
Наши женщины все-таки учатся в вузе, приобретают профессию, работают, имеют возможность реализовать себя в общественной сфере. Работа дает им финансовую независимость. Развод позволяет избавиться от невыносимого брака.
(Против развода сильно вопят наши любители духовности, но на самом деле развод – величайшее благо. Он – гарантия женской свободы, наравне с ее экономической самостоятельностью. Без него брак превратился бы в какую-то роковую безысходность, в преисподнюю с надписью: «Отсюда выхода нет!» И тогда многим женщинам пришлось бы избавляться от невыносимого замужества так, как Екатерина из «Грозы» - в омут головой. Но, к счастью, у нас есть право свободно разводиться, и мы поистине должны благодарить за это судьбу).
Воспитанные еще в советских традициях равноправия, в сознании своей важной общественной роли – русские женщины по большей части умеют отстоять свое достоинство, дать отпор унижению.
Зато на Северном Кавказе – полная катастрофа. Взять Чечню. Рамзан Кадыров, один из самых одиозных мракобесов нашей страны - по факту вернул в Чечню шариат. Путин в обмен на лояльность дал Кадырову право делать все, что он хочет. Кадыров не устает клясться в своей преданности Путину – но он фактически упразднил на территории Чечни российские законы, заменив их правилами шариата.
А в шариате, как известно, нормой является крайнее, жесточайшее принижение женщин.
Почти полная невозможность для женщин участвовать в общественной жизни, замкнутость в одной только домашней сфере, принудительное замужество, в том числе несовершеннолетних девушек, бесправие в семье, многоженство, убийства чести, обязательное ношение хиджаба – для современной Чечни это уже порядок вещей.
Это страшное положение, по сути, рабство женщин – прикрывается «обычаями», «местной спецификой» и «национальным менталитетом».
Ничего удивительного в этом нет. Все крепостники и рабовладельцы всегда оправдывались «обычаями», «местной спецификой» и «национальным менталитетом». Так оправдывали и крепостное право в России, и рабство негров в Америке.
А сегодня в качестве таких крепостников и рабовладельцев выступают кавказские мужчины, которым неполноправное положение женщин удобно, и поэтому они оправдывают его «обычаями» и «менталитетом».
***
Реакционеры и мракобесы, шариатчики и домостроевцы, враги женского равноправия – будут иметь силу до тех пор, пока господствует буржуазия, пока сохраняется в нашей стране капитализм. Только революция покончит с ними – как она один раз уже покончила с ними после Октября семнадцатого года.
Поэтому революция больше всего нужна женщинам и прежде всего отвечает их интересам. И женщины должны стать ее передовой силой, безо всяких колебаний поддержать ее. Это для нас – необходимость, наш насущный, жизненный интерес.
Нет ничего важнее и дороже свободы, достоинства и равноправия. Это то, за что стоит умереть. Поэтому женщины будут в первых рядах революции. Они знают: борясь за социализм – они борются за свое равноправие, достоинство и свободу.
|
|
