Ушел из жизни Василий Аксёнов, очередной мелкий скандалист, придурок по психофизиологическому статусу, лжец, по состоянию совести, мещанин по масштабу мировоззрения, эгоист по сущности, графоман по роду занятия, верхогляд по показателю умственного трудолюбия, лакей по убеждению и прочая, прочая… Он ушел из жизни, как и многие шестидесятники, не покаявшись во всех тех мелких и гнусненьких прегрешениях, которые и составляли содержание большей части его жизни.
Он ничего не понял в эпохе, в которой довелось жить, не понял масштабов страны и народа, освободившего себя от власти хозяев и потому сломавшего хребет мировому фашизму, впервые в истории человечества поднявшегося в космос, возглавившего борьбу против мирового колониального владычества развитых демократических стран.
Всего этого в СССР не замечали и не понимали советские куры, утки, свиньи, погруженные рылами в корытца со жратвой. Их, как и всяких животных, не интересовали проблемы социального развития человеческого общества. Но гораздо сильнее, чем дуры-куры, всего этого не замечал, а тем более, не понимал и наш Васька. Всю жизнь Вася чего-то хотел, но, как большинство богемной интеллигенции, до конца жизни не мог понять. Чего? То ли вседозволенности. То ли демократии. То ли много севрюги под хреном.
Метался в мыслях Василий больше, чем знаменитый Васисуалий в поисках ответа на вопрос о судьбах русской интеллигенции. В Васе умер, не реализовавший себя, тиран. Он пытался учить жить всех советских граждан, поскольку жил всегда с ощущением, что знает, как должны жить все советские люди, и делал всё, что умел, чтобы его мечта воплотилась.
Не трудно представить, как повел бы себя Василий, если бы бог дал ему рога. Первое, что бы он сделал бы, это, естественно, отменил бы власть Советов рабочих и крестьянских депутатов, разогнал бы КПСС, а все остальное со страной произошло бы само собой. За это он и боролся большую часть своей жизни. Сбылась мечта Васи. Теперь страна вымирает со скоростью 700 000 человек в год.
Конечно это ниже темпов, которые были типичны для политики Гитлера, но и Ельцин с Аксёновым не гитлеры. Эта убийственная цифра публиковалась систематически и ежегодно и до кончины Ельцина и после неё. Но Вася ни разу не возвысил свой голос против подобных побед рыночной демократии в РФ. Его ни разу не поразила мысль: почему при Сталине численность населения в России всегда росла, а при демократах только снижалась. Это организаторов Освенцима можно было судить, поскольку у «душегубок» и крематориев были конкретные авторы и исполнители. А демократы лишь импортировали в РФ эффективный конвейер смерти, т.е. рынок, который не оставляет юридически предусмотренных следов и население вымирает как-то без лишнего шума, само по себе.
За внедрение этой системы в умы людей и получили свои нобелевские сребреники Пастернак, Бродский, Солженицын. Вот только Аксенову ничего такого не присудили. А и то правда. Ведь первые литературные Васины герои это просто мещане, живущие обычной «совковой» жизнью, не пинающие труп Сталина, не поносящие советскую власть, а время от времени даже разоблачающие стяжателей, воров, предприимчивых прибалтов. С таким послужным списком рассчитывать на бочку варенья и ящик печенья не приходится. Тем не менее, многие матери, чьи дети изнасилованы и убиты, чьи дети попали под бандитские разборки, чьи дети уволены с работы и потому покончили жизнь самоубийством, чьи дети умерли от передозировки наркотиков, от врачебных ошибок, от туберкулеза и алкоголизма, погибли в террористических актах, в авиакатастрофах, проданы в сексуальное и обычное рабство, заболели СПИДом, погибли в «горячих точках» … все эти матери с благодарностью могут поставить поминальные свечки по литературному светочу, угасшему так поздно. Ибо он один из знаменосцев всех нынешних бед.
Ради истины следует заметить, что, в принципе, Вася написал немного, но с удовольствием, хотя никогда не понимал, что он не Толстой, что ему далеко до Тургенева, что ему не снискать и сотой доли шолоховской известности, что ему даже рядом не сидеть со знаменитым автором тонюсенького романа, с Пастернаком, что по своему антикоммунизму он существенно ниже и бледнее Солженицына, не говоря уже о литературном папаше бравого солдата Чонкина. Вася до недавнего прошлого, был просто писателем, широко известным в узком кругу очень несчастных людей, многих из которых, как и Паниковского, не любили девушки и Главлит.
Вася прекрасно помнил слова своего коллеги по цеху, что жизнь нужно прожить так, чтобы не было мучительно больно за бесцельно прожитые годы, чтобы не жег позор за все то мелочное и т.д. Знал, но никогда не стеснялся жить, как попало. Поэтому и «младший брат» Аксенова, и «коллеги» разбирались в советской жизни не лучше, чем свиньи в «апельсинах из Марокко». Они жили обывательской жизнью, их волновали только обывательские проблемы и они никогда не заглядывали в будущее человечества.
Говоря о Васиных достоинствах, многие говорили на панихиде, что он был очень оригинален, поскольку носил джинсы и тем сильно отличался от некоторых. Так что, пусть ему земля будет пухом, а его литературная память станет прахом. Аминь.
Некоторые скажут. Как же так можно об усопшем? А мы скажем, как аукнется, так и откликнется. Уж столько усопший наговорил лжи в адрес Ленина и Сталина, что немного правды в Васин адрес не помешает. Но беда покойничка в том, что Ленина и Сталина уже не забудут никогда, даже враги. А про бедного Васю никто и не вспомнит уже через год, если не прикажут сказать о нем по рыночному TV.
От редакции: Редакция не разделяет позиции автора в отношении конкретного писателя, к тому же уже покойного (когда-то очень давно читывали "Остров Крым" не без удовольствия), но не считает возможным и воздерживаться от публикации этой очень резкой, но во многом оправданной точки зрения на целое поколение, кумиром которого был Василий Аксенов. Видимо, воспринимать это нужно именно так - как пощечину целому поколению, профукавшему великую страну...
|
|
