В роковом 1991-м, как раз около августовских событий – происходило ещё много чего любопытного. Ведь не остановилась же жизнь в очередях – на чём настаивают ретроспективно нелюбители СССР. Планово строились и обкомы (к примеру, белокаменный обком КПСС во Владимире аккурат 1991-го года постройки), и школы и больницы, и… памятники. Сразу же оговорюсь, что на месте тогдашних высших партийцев именно такой проект памятника я бы не принял, но – что это тогда была за партия, и что за настроения царили в ней, разваливающейся изнутри, вы поймёте далее. Звонница на месте гибели комсомольцев, - по возрасту большинство танкистов были именно комсомольцами, либо членами ВКП(б) – это, конечно, величайший исторический моветон, но таково было время. Дрейф в избушечки, в позапрошлое, в православие, в «Русь Изначальную» - из стального, неуютного, «тоталитарного», в непонятные выси устремлённого СССР.
Покаяние, ревизия, успех фантастических (а не исторических, на чём настаивали «прозревшие») фильмов «Цареубийца» и «Покаяние», ну и логично оттуда вытекающий дрейф из СССР в «Россию, которую потеряли». И присущие этому времени подлости, прибамбасики региональных чинуш – в которых «на святое дело» стало логично и тоже свято прикарманить государственные рубли… Короче говоря, история эта – не локального белгородского свойства, в ней-то как раз и отразился тот новый-старый, обсмеянный Салтыковым-Щедриным и Гоголем общественный строй, что шёл на место красных звёзд каппелевским маршем, под куполами, а пришёл в итоге в офшоры…
Начало поучительной этой истории уходит в начало 1991-го года. 22 февраля Кабинет Министров СССР вынес Распоряжение № 113р о сооружении в 1991-1993 гг. памятника-музея, посвященного знаменитому танковому сражению на Курской дуге в 1943 году. В 1993-м вырисовывалась круглая дата – и партийцы планировали, в духе плановой экономики и предсказуемой истории. Тогда же в Министерство Культуры СССР и Министерство обороны СССР было принято решение направить 2 млн + 3 млн рублей соответственно «для финансирования капитальных вложений». (О, этот язык советских документов – ныне ласкающий слух нищих бюджетников!) Белгородский облисполком совместно с Министерством культуры РСФСР и Государственным комитетом РСФСР по делам обороны в срок до 1 июля 1992 года должны были утвердить смету расходов по проведению юбилейных мероприятий, связанных с 50-летием Победы Советской Армии в битве на Курской дуге. Документ был подписан Председателем Совета Министров РСФСР Иваном Силаевым и управляющим Делами Совета Министров РСФСР А.Третьяковым.
Исполнителями, согласно приложению, являлись Минкультуры РСФСР и Белгородский облисполком.
Центральной композицией мемориала должен был стать комплекс-звонница, спроектированный под руководством известного скульптора Вячеслава Клыкова. 53-метровое сооружение со скульптурными барельефами, которое венчал золочёный шар-держава диаметром шесть метров, а на нем семиметровая фигура Богоматери, должен был выполнить коллектив скульпторов «Набат» во главе с генеральным директором Валентином Красновым.
Организационно-творческое соавторство Клыков/Краснов хорошо известно москвичам по памятникам: Кириллу и Мефодию на Славянской площади, Георгию Жукову у входа на Красную площадь (1995, к юбилею Победы, когда Ельцин в последний раз взошёл на Мавзолей), по золотому гербу на мэрии Москвы, заменившему герб СССР… Да-да: сами господа скульпторы-организаторы, идейно, патриотично, вносили «славянское единство» на место пролетарского интеранционализма и земного шара под серпом и молотом. Тяжкий от золота "константинопольский" герб на мэрии – лучшее доказательство того, за что господарики правеющие интеллигентики боролись и на что попозже напоролись (но не будем забегать вперёд).
Москва эпохи перемен скульпторов не обижала – жаловала заказом и рублём. Вследствие чего иногда Лужков вносил свои барские правки. Например, на нижеследующем фото (Краснов - справа) виден изначальный проект памятника, где и рука у маршала естественнее, и нога у лошадки его не табуреточная (как прозвали её москвичи). Но вот как порой власть ухудшает памятники – и Жукову подняли повыше правую руку, и ножки лошади пришлось тоже «подверстать»…
Но вернёмся к белгородским баранам. 20 июня 1991 года председатель Белгородского областного Совета народных депутатов Алексей Пономарёв утвердил «Протокол совещания» по вопросу подготовки празднования юбилея, согласно которому заказчиком работ выступило Управление капитального строительства (УКС) облисполкома под руководством Славецкого Антона Казимировича. На встрече, состоявшейся 20 июня, Валентин Краснов просил дать технико-экономическое обоснование проекта, на что, по утверждению самого Краснова, Славецкий сказал, мол, у нас нет такой возможности.
Поскольку сроки были выставлены короткие, то Валентина Краснова и его творческое объединение «Набат» попросили сразу приступить к работам над памятником: потом сочтёмся. Дело-то такой важности – уж тут-то государство и область не обидят… Но как раз-таки тогда и загорелась новая звезда на небосклоне чинуш: частная собственность, заграница, бюджеты, прежде находившиеся в «внутреннем кровообращении» стало возможно (пока лишь в мечтах) вытаскивать и приватизировать… Видимо, ещё советские министерские ассигнования, куда-то на тёплые острова «Баунти» и уплыли в итоге в компании каких-нибудь местных девчат с конкурса «мисс Белгород 1993»– но скульпторы требуют ответа, хотя ни субъектов финансирования, тогдашних госструктур, ни того государства, что заказывало уже нет. Его смёл вихрь «демократии». К слову, и в документах чувствовались «поправки времени»… Как и в памятниках - поправки мэров.
Вот тут нога "Буцефала" уже как у роботохода из "Звёздных Войн"... Открытие памятника, год 1995-й, почёт и слава - соавторы, почти как Лужков и Ельцин на грядущих выборах 1996-го, "только вместе"...
Однако в 1991-м дело надо было двигать, и Краснова просили спешно составить договор, согласно которому заказчиком выступал начальник УКСа Белгородского облисполкома А. Славецкий, а исполнителем гендиректор ТЭХП «Набат» Валентин Краснов. По договору смета, составленная в ценах 8 августа 1984 года, заказчик должен был перечислить подрядчику 569 297 860 рублей. Аванс должны были выплатить в течение трех дней с момента подписания договора - в размере 70% от сметной стоимости. В прочих условиях договора сказано, что «в случае задержки заказчиком перечисления аванса сроки начала и окончания работ соответственно отодвигаются…» Срок действия договора – с 21 октября 1991 до апреля 1995 года.
Договор был написан, передан в обладминистрацию Славецкому. Ну, а команда Валентина Краснова и скульптор Клыков под честное слово главы области Алексея Пономарёва работала над монументом, тем более что в конце октября 1991 года «Набат» получил аванс в размере… 22 000 рублей (до деноминации, ещё не зашуршали ельцинские новые рублики и не «лёг на рельсы» президент РФ). Ещё и сроки создания памятника довольно-таки были короткие - как не поверить властям при даже минимальном финансировании?!
Над страной звенел набат покаяния и приватизации – конечно, некоторым было и не до памятников, а если и возводились, то совсем другим героям. В недалёком Воронеже появился мемориал погибшим там… гитлеровцам и венграм. Покаяние, примирение и согласие царили в умах, а в кошельках – гулял ветер. Грянула деноминация. Под неё же попали и «инвестиции» в звонницу.
Однако где-то – вот как раз в Белгородской области, кипела работа. Активные работы по воссозданию памятника начались в 1992 году. Однако вскоре выяснилось, что договор-то Славецкий не подписал. Год не подписал, два… Хоть и ходил Валентин Краснов в администрацию, но не до договора было чиновникам… До января 1994 года…
Кстати, кипела она, аналогичная «реставрационная» работа, и в Москве – встрепенулись (на народные вложения), прихорошились церкви и звонницы. Помню и в своём коридоре календарь 1994-го года – с Храмом Христа спасителя, а как же! Что прежде выглядело как давнее прошлое – засияло новобретенной идеологической позолотой. А ещё в 1992-м Ельцин отменил госмонополию на водку – и пошла жизнь развесёлая…
Отгремел в Москве и Чёрный Октябрь, расстрел той самой, советской ещё демократии – вместо юбилея Курской битвы… Правда, тем танкам, палившим чернилами будущей президентской диктатуры по «таубле расе» российской демократии – памятник ставить не решились… Зато вот Сахаровский центр на пожертвования Гусинского и Березовского строить начали в 1995-м – пегас, летящий над рельсами-баррикадами нарисовался в качестве скульптурной композиции близ Курского вокзала, напротив дома, где жил Сахаров – мы из троллейбуса «Б» наблюдали новшества…
И вот, только 11 января 1994 года, после неоднократных обращений скульпторов теперь уже к губернатору Евгению Савченко (с того самого 1993-го возглавившего область), Славецкий поставил свою подпись под договором. Ну, а раз подпись поставил, то и деньги должен перечислить. Это и произошло в марте 1994 года, когда подрядчик получил 200 млн рублей (после деноминации – 200 тысяч). А по смете стоимость проекта составляла почти 570 млн рублей...
Справедливости ради отметим, что в 1992 году «Набат» получил еще три платежа на сумму 1 635 950 рублей (после деноминации – 1636 рублей). В общем – перемены «к лучшему», подальше о тоталитаризма и «совка» - сыграли злобную шутку и с товарищами, так рвавшимися в «Россию, которую мы потеряли», с малиновыми звонами, батюшками и господами офицерами (а быть может – и реституцией, возвращениям Дома Романовых…). К чести их, однако, заметим, что они своё дело делали – намеченный монумент возводили.
Отметим, что только в декабре 1991 года Приказ № 371 Министерства культуры РСФСР определил ответственных за контроль над проектированием памятника в лице начальника Отдела изобразительного искусства и музеев и начальника Отдела капитального строительства и ремонта. Другими словами, фактически только через полгода после начала работ появились официальные документы. Чуть позже УКСу Белгородской области передали "исходно-расчетную документацию с пояснительными чертежами, сводный сметный расчет и сводную смету на создание и авторский перевод в долговечный материал монументальной композиции «Памятник Победы на Прохоровском поле»".
И только через год, в декабре 1992 года, администрация Белгородской области распорядилась утвердить ТЭО строительства памятника… Всё, как видим мы, держалось на доверии – общее дело делаем, «отечество-то общее, государство не обидит!»…
Но вот именно тут «Набат» просчитался. И по форме-то – будем откровенны, - вовсе не тому, не советскому государству ставили они памятник, а вот этому – новому, с новой идентичностью, минующей «богопротивный» большевизм, на танках Красной Армии приехавшему каяться к поручику Голицыну, Николаю Романову, Колчаку и Маннергейму. Послушное мысле-веяниям кающейся интеллигенции, государство как конкретный набор человеков-чиновников начало мутировать, училось «пилить» в тех местах, где прежде было не церковно-святое, а, казалось бы, буднично-заводское. Залогово-аукционная приватизация (начатая именно после танкового расстрела ВС РСФСР, который ей всячески сопротивлялся и берёг регионы) – поставила индустрию вне государственных интересов. То есть интерес был, но новый: распилить завод и вывезти в виде капитала подальше от границ СССР. И моральное оправдание было: не вышел туточки социализм, всем спасибо, все свободны (воровать).
Приоритеты частного капитала, нового формирующегося (причём сверху, Ельциным, обдуманно формируемого класса), - были превыше интересов регионов, заводов, моногородов… А что с рабочими – их головная боль. Сами прошляпили свой социализм – челноками поработают, вот и будет им покаяние на деле за неуспехи в роли правящего класса. Как потом признавался в личном самолёте Чубайс, приватизация была вовсе не экономическим ,а политическим процессом – дерибанившие социалистическую индустрию, тонко связанные меж собой отрасли, либералы знали одно: каждый завод, попавший в частные руки – это «гвоздь в гроб коммунизма». «И не важно, задорого или задёшево продали» - цитирую авиаоткровение Чубайса. «Не Западу судить!» - это верно он заметил, судить бы полагалось соотечественникам, которым от той приватизации достались лишь квартирки, да вот ныне квартплата ставит под вопрос выгоды от той приватизации…
К слову, звонница была торжественно открыта в срок, 3 мая 1995 года и освящена аж самолично патриархом Московским и всея Руси Алексием II.
Вот такое первосвятейшество выросло на месте гибели красных безбожников. Повторяю - я б за такие художества руки рубил, но нынче не о том...
Однако открытие открытием – а заплатить соавторам по счёту не смогли. Вот и они переместились в суды общаться с «намоленным государством».
«Коллектив нашего художественного предприятия трудился более 5 лет, качественно и в оговоренный срок выполнил задание Правительства. Создал и воссоздал в долговечном материале уникальный монументальный 53-х метровый Мемориальный комплекс Памяти и Победы, установленный на Курской дуге под Прохоровкой. Выделенные Правительством целевые деньги федерального бюджета выплачены сторонним людям, не имеющим абсолютно никакого отношения ни к нашему коллективу, ни тем более к созданию и выполнению уникальных монументальных художественных произведений», — рассказал Валентин Краснов два года назад.
И вот после открытия памятника, с 1996 года по сегодняшний день, «Набат» борется с администрацией Белгородской области, чтобы получить причитающиеся ему деньги, а администрация области доказывает, что никаких денег не должна.
Но нас, конечно, интересует не эта, формальная сторона вопроса. Надеемся, всё же справедливость победит, заплатят. Нам другие интересно – ведь памятник этот весьма посещаемый. И мало кто знает, что на его открытие авторы прибыть не смогли: «банально не было денег».
— Нет денег, чтобы туда поехать,— говорил гендиректор «Набата» Валентин Краснов,— а так бы мы устроили там пикеты с плакатами "Савченко, отдай наши деньги". А впрочем, все равно ничего бы не вышло. Охрана не подпустила бы нас и на пушечный выстрел.
Зато там высшие лица государства-мутанта возлагают цветы. Памятник вышел на славу. На их славу, в их пиарную копилку - а уж за что там и кому не уплочено, это вопросы не их уровня...
Краснов рассказал и то, как от монумента буквально оторвали крест – бронзовый, большой, - который предполагалось поставить над братской могилой…
- Белгород состарили на 600 лет за 2 года. В 1993-м, ещё до Савченко, отмечали 400-летие, а в 1995-м, уже при новом губернаторе, на тысячелетие понадобился крест с братской могилы, у закладного камня, что до строительства мемориала был. Перетащили крест в центр Белгорода, чтоб тысячелетие смотрелось убедительнее. Вот на фоне такого произвола заканчивали мы работу, как выяснилось, частично задаром…
Битва на Курской дуге – стала проверкой той новейшей советской технике и новому советскому человеку, который выстоял под напором «старого», европейского человека, «сверхчеловечка», что нёс на место комсомолов и ВКП(б) своё «кюхе, кирхе…»… В «Сталинградской хронике» поэта Юрия Кузнецова описано именно это чудо, это предвестие подвига – комсомольское собрание… И Сталинградская битва была на год раньше, предвестием Курской. Если до этой битвы Гитлер продолжал расхваливать своё лучшее в мире вооружение, то после – лишь отступал, раскрывал заговоры, расстреливал генералов…
Да, памятников в виде сражающихся танков – хватает. Наверное, звонница – была новым словом на старом фоне. И всё же я не то, чтоб злорадствую, но утверждаю, что каковы символы – таковы и общественные отношения. Недаром первыми комбеды раскулачивали на деревне попов – знали, сколько у них золотишка… Ну что – «отреставрировали» государство, господа-товарищи, посадив частную собственность править на место социалистической? Отреставрировали тем и коррупцию, и все те пороки, что большевики сурово, вплоть до ГУЛАГа, лечили. Да, мы, при эстетико-идеологических разногласиях, на стороне половинки прежнего содружества, на стороне "Набата" (ибо есть большущие сомнения, что если бы не выплатили что-то покойному ныне Клыкову, он бы смолчал - да трезвон бы поднялся до небес из всех этих звонниц)...
А государство-то на чьей стороне? Да разве его дозовёшься, государство-трубопровод - с яхт его за 600 миллионов долларов, как у Алишера Усманова, или поскромнее - как у жены Сечина, всего за 100 миллионов...
|
|
