Подписал сегодня очередную петицию, которой массы людей пытаются достучаться до разума и совести каких-то облечённых властью чиновников - "Закройте дело в отношении режиссера Новосибирского Государственного Академического Театра Оперы и Балета Тимофея Кулябина и директора театра Бориса Мездрича". Глобальная платформа Change.org объединяет уже около 90 миллионов человек, кто надеется с помощью призывного слова и единомышленников добиваться социальных перемен, противостоять произволу. Здесь своя повестка, незнакомая россиянам, узнающим новости по телевизору: "Помогите спасти от уничтожения музей-заповедник на родине С. Есенина!", "Сохраните национальную онкологическую программу!", "Не допустите разрушения Общественного музея Н.К.Рериха!"... Знакомясь с текстами петиций, понимаешь, что власть часто остаётся глухой к нуждам людей. Но наибольшее возмущение вызывают именно обращения, где граждане вынуждены доказывать очевидное, просить и молить о само собой разумеющемся.
Постановка оперы Вагнера "Тангейзер" в Новосибирском театре якобы так оскорбила чувства неких верующих, что митрополит Новосибирский и Бердский Тихон обратился с заявлением в прокуратуру. В отношении режиссёра и директора театра было немедленно возбуждено дело об административном правонарушении (часть 2 статьи 5.26 КоАП «Нарушение законодательства о свободе совести, свободе вероисповедания и о религиозных объединениях»), на 10 марта назначено судебное разбирательство. Хотя всякому вменяемому гражданину ясно, что жалоба митрополита должна была отправиться сразу в мусорную корзину. Впрочем, случай преследования деятелей культуры по религиозным мотивам в современной России далеко не первый, не уникальный, а потому вовсе не удивительный. Мы хорошо помним, как под предлогом оскорблённых чувств уже не раз закрывались выставки и срывались концерты. Между тем давно было подмечено: "Всякое произведение есть зеркало. Если в него смотрится обезьяна, то оно не отобразит апостольский лик".
Несколько лет назад был отменён государственный праздник День Конституции. События нашего времени заставляют думать, что тот акт неуважительного отношения к основному закону страны был не случаен. На конституцию власти продолжают ссылаться лишь тогда, когда её положения выгодны господствующим слоям высшего чиновничества и крупной буржуазии. Например, с невиданным упорством отвергается статья "Незаконное обогащение" Конвенции ООН против коррупции, как противоречащая конституционному положению о презумпции невиновности. В то же время такие нормы конституции, как "Россия - светское государство", "Религиозные объединения отделены от государства", "Каждому гарантируется свобода совести, свобода вероисповедания, включая право исповедовать индивидуально или совместно с другими любую религию или не исповедовать никакой, свободно выбирать, иметь и распространять религиозные и иные убеждения и действовать в соответствии с ними", "Цензура запрещается", стыдливо замалчиваются. Церковь всё настойчивее пытается влиять на культурные явления и процессы, первые лица государства подают пример истового поклонения на транслируемых федеральными каналами богослужениях, патриарх ничтоже сумняшеся предлагает Минобрнауки ввести в школьный курс "Основы религии" со 2-го по 10-й класс.
Следствием ползучей клерикализации России стали участившиеся случаи средневекового мракобесия, к коим в полной мере относится новосибирский процесс. Преследование авторов спектакля - очередная позорная страница в новейшей истории нашей страны. Церковь, прокуратура и суд намерены выступить в роли главного репертуарного комитета, однако почему-то в их способность на компетентную оценку оперного творчества верится слабо. В открытом письме Новосибирского отделения СТД РФ говорится: "Мы уверены, что оценку театральному произведению должны давать зрители, «голосующие» за или против покупкой билетов в театр, а не прокуратура и суд. Мы убеждены, что обсуждать спектакль надо на встречах со зрителями, на круглых столах и в СМИ – но не на встречах со следователями и в залах судебного заседания". Несчастные составители письма даже не заметили, как очутились в другой реальности.
В 16-м веке церковь возмущалась учением Николая Коперника, запретив его книгу. Согласно социологическим опросам, в 21 веке каждый третий житель России уверен, что Солнце вращается вокруг Земли. При советском строе, несмотря на все его минусы, был проделан гигантский путь гармонизации социальных отношений. Сегодня церковь благословляет политику, породившую невиданный разрыв между бедностью многих и богатством немногих. Перестройка и постперестроечный период принесли обществу свободу слова и творчества. Теперь же священнослужители и их паства стремятся загнать окружающих в рамки своего мировосприятия. С какой стати?
Вот цитата из труда православного публициста, протоиерея А.Ткачёва: «Какая из болезней мира не проникла в Церковь? Проникли все до одной. Правда, оказавшись в Церкви, болезни мира одеваются в подрясник, отращивают бородку и меняют обороты речи, отчего некоторым кажется, что они «освятились и оправдались». Но сути своей болезни не меняют, разве что по причине внешней елейности приобретают некую повышенную степень отвратительности». Именно так - отвратительно - выглядят доносы иерархов и религиозных активистов на спектакли и книги, фильмы и картины, оправдываемые какими-то расхождениями с "традиционными ценностями", к коим почему-то стали относиться косность и ханжество. Не нужны нам такие традиции! А оперы и Вагнер нужны, как бы не хотелось обратного митрополиту Тихону.
Если общественность не отстоит новосибирских театралов, то недалёк день, когда инициатива небезызвестного питерского законодателя Милонова о наделении религиозных организаций правом запрещать митинги вблизи культовых сооружений дополнится инициативой об их праве запрещать художественные произведения. Неужели на площадях заполыхают костры, к примеру, с "Воскресеньем" хулителя церкви и великого еретика Льва Толстого? Преувеличение? Да, скорее, до этого не дойдёт. Однако какое количество талантливых художников остановит внутренний страх перед репрессиями? Ведь главная цель жалоб - запугать художника, заставить замолчать. И тогда в общественных настроениях наступит эпоха религиозного ренессанса, характерная вообще для времён дикого капитализма.
Анатоль Франс описывал её таким примером: «Что-то не слышно больше о провидице, общавшейся со святой Радегундой и всем райским сонмом… Она сидела в кресле, закрыв глаза, а человек десять почитателей задавали вопросы. Спрашивали, в добром ли здоровье папа, каковы будут последствия франко-русского соглашения, пройдет ли подоходный налог и скоро ли будет найдено средство против чахотки. На все вопросы она отвечала в поэтическом стиле и без особого затруднения. Когда черед дошел до меня, я задал самый простой вопрос: «Какой логарифм девяти?». Ну, как вы думаете, Бержере, она ответила: 0,954?... Все были смущены… Я удрал, провожаемый общим неодобрением».
Не придётся ли вскоре и нам, сомневающимся в пользе православной инквизиции, вот так удирать под улюлюканье одухотворённых скрепами соотечественников?
|
|
