Здравствуй еще раз, батюшка царь, Владимир Владимирович! Я – твой давнишний симпатизант. А жена моя – так просто млеет. Ах какие, щебечет, он ( то есть ты ), в телевизоре глазки делает умные... Я даже слегка ревную. Ну да ладно.
Я вот о чем. Главная русская сказка, как известно – не «Теремок» и даже не «Колобок». Главная русская сказка – про доброго царя и злых бояр. Это, кстати, понимает тот же Караулов и сказывает ее из года в год в своем нескончаемом моменте именно этой самой истины.
Мне эта сказка тоже нравится. Поэтому хочу я тебе по-простому так, по-народному кое-чего на этот счет подсказать, потому как вижу - нелегко тебе, родимому, в эдакой-то компании. Я-то понимаю, что ты сугубо по доброте своей неизбывной никак не разгонишь этот сброд. А вот некоторые могут и не понять. Да и ты тут твердость проявляешь странную.
Своих, мол, не сдаешь? Но это хорошо для хорошего атамана хорошей воровской шайки. А на государевой службе кто не справился – изыди вон. Можно даже с повышением. Разве не так?
Я тебе честно скажу – одурманивают тебя твои придворные нашептыватели на ухо насчет рейтинга. Придумали словечко с матерным каким-то душком. Ты произнеси только: «Вырос рейтинг Веры, Царя и Отечества». Или «Упал рейтинг Родины и Сталина». Бред ведь.
Вот я сам, как сядем с дружбанами по пиву, - так всегда разговор затеваю. Ты, говорю, к примеру, Вася, как насчет Путина. Я, говорит – за. Так, говорю, ясно – рейтинг плюс один. Однако тут же, помня диалектику, перевожу, так сказать количество в качество. А чего ты, спрашиваю, поддерживаешь. И затеваю про экономические, так сказать, обстоятельства, про социальные, внутренние-внешние. Тут начинается такой мат-перемат с поминанием твоих грефов-чубайсов-кудриных-зурабовых, что хоть святых выноси.
Ну а Путин–то где при этом, спрашиваю. Гляжу – глаза мой Вася вылупил, кряхтит чего–то. Вижу – мысль непосильная в голове у него зародилась. Вот-вот лопнет. Чувствую – садизм какой-то.
- Ладно, - говорю. - Расслабься. Давайте-ка, ребята, лучше пивка дернем.
Так что, батюшка, народ – он тебя любит, но странною любовью. Вспомни Никиту-кукурузника. Как вылез наверх, так закудахтал – у меня, мол, no problem. А все, что не так - осталось вон там. И тычет в могилу Сталина. Репрессии, мол, культ личности...
Боюсь я как бы твои товарищи по работе не обошлись с тобой покруче. Свиста и плевков тебе в спину будет столько, что берега не найдешь. Всю коррупцию и воровство, все предательство и капитулянтство на тебя спишут. И более всего свое же холуйство тебе же не простят. Знаешь, горькое сомнение меня одолевает насчет того, что хоть кто-то в тот жуткий час решит ради тебя пожертвовать обедом...
Однако ты, родной, и сам виноват. Ну, распилили бы с Абрамовичем миллиончиков по десять (в долларах, конечно, – не в рублях) – и в Куршавель до конца жизни. А тринадцать-то миллиардов... Да они как пепел Клааса будут стучать в сердце всех, кто близко был, да не достал...
Ты ж ведь образование получал при Советской власти, а не при своей собственной. Должен понимать переход количества в качество. Опять же по той же причине нормального образования должен ты видеть, что политтехнологи твои, конечно, - большие доки. Выточат-выстругают-напшампуют нужных кандидатов, да нужные результаты выборов склеют-склепают. Так они и пилят да клепают, ради самого, так сказать процесса. А вот что они точат, да во что склепывают, похоже, не ведает никто.
Потому как политтехнологов у тебя тьма, а политконструкторов – нетути. А что толку от умельца варить-сверлить-клепать, коли неведомо, что сварганить собираемся. Так что, отец родной, ты и должен быть главным политконструктором. Проект составить, чертежи смастерить, а уж потом свистать технологов, да строго наказывать – чтоб, мол, к рождеству сделали.
Однако и тут вижу затык - не может ведь конструктор быть в единственном числе и только генеральным. Так что и тут от бояр твоих толку – только кофей тебе подносить.
Но есть и приятные моменты. Честно тебе скажу – теплая ностальгия разливается по периферии телесной, как увижу я добродушные, уютные лица единороссов. Кажется мне, что это наша с тобой родная КПСС, но только лет через 20 правления Константина Устиновича – человека доброго, но хворого.
Но это я такой добрый, а иных это может и раздражать, что, опять же, для рейтинга не полезно. Да и единороссы твои – ребята странноватые. Ни с кем не спорят. Ничего не обсуждают. Только и знают отговорку – нечего, мол, разговоры разговаривать, надо дело делать.
Попробуй кто спросить единоросса – скажи, мол, чего ты делаешь – не дает ответа. Дело, видно, такое неотложное, что и слово молвить некогда. Ты им хоть скажи - чего говорить-то в таких случаях.
Пока за них, правда сильно волноваться рановато. Народ нынче покорен судьбе и начальству – за тебя и единороссов проголосует неплохо. Сильно много приписывать не придется. Процентов 20 – не более.
Состояние народа нынче кроткое и умиротворенное. Одна беда – ничего дельного ты с народом, в таком оплывшем виде пребывающим, не совершишь – а куда ж без него – без народа-то. На одних ... этих... как их... элитных (ох, не силен я в племенном скотоводстве) далеко не уедешь.
А тебя уж сроки поджимают - пора подумать, с чем тебя в историю запишут. Неужто с одной стабильностью, монетизацией и вертикалью власти. И вот это – самая трудная твоя задачка. Выведешь народ из эдакого обморочного состояния – может помести поганой метлой не только бояр, а и тебя - любимого, под горячую руку. Не выведешь – так и пройдешь, как сон пустой...
Но эта задачка мне уж явно не по уму. Так что думай сам. Будь здоров. Не кашляй.
Твой А.Злопыхайлов.
|
|
