Госдума, спеша и спотыкаясь, торопится вбить последний гвоздь в гроб отечественной демократии. Принимается закон о 20% -ой границе для иностранных инвестиций в СМИ и запрете для инограждан, включая обладателей двойного гражданства, быть учредителями СМИ. Закон формально внесён представителями всех трёх оппозиционных партий – не всё же краснеть перед миром только жуликам и ворам. Это забавно. В советское время самые отвратительные угрозы как бы теперь сказали «несогласным» шли не от партии и КГБ, но от иных, например, коллег по творческому цеху. Хрущев мог пригрозить выдворением из страны, но только писатель, Нобелевский лауреат Шолохов – мог публично пожалеть, что нельзя расстрелять. Так и теперь, инициативу официального перечеркивания 13-ой статьи из первой, «неприкосновенной», главы Конституции, гарантирующей защиту от государственного идеологического диктата, взяла на себя оппозиция.
Этот квотный законопроект не несёт в себе цензуру. Цензура – вещь не самая страшная, её обойти можно (любой, кто старше 50, отлично это умеет, если вообще умеет читать и писать). Куда страшнее – госидеология. Цензура – признак авторитарного режима. Обязательная идеология – это уже симптом тоталитарной системы.
Но почему я считаю законопроект о квотировании признаком насаждения госидеологии? Все выступления в поддержку законопроекта сводились только и исключительно к теме защиты «информационной безопасности» страны от иностранного идеологического воздействия. Два года назад, при принятии закона «об иностранных агентах», уже было ясно, что законодатели выделили понятие «заграница» в особое, но общее и потенциально угрожающее стране явление (подробно об этом, немного в шуточном виде здесь http://vestnikcivitas.ru/docs/2976). Теперь законодатели определили заграницу и людей с ней связанных, как прямую идеологическую угрозу стране. Прежде, чем рассуждать о связи квотирования с идеологическим диктатом, но давайте выделим, в чём у Российской Федерацией идеологические расхождения с Западом (на враждебное влияние на Русь китайской, бразильской или индийской пропаганды никто не жалуется). Формально, исходя из ратифицированных международных обязательств РФ и текста конституции, а также обязательных вступительных статьях федеральных законов, требующих исходить из прав и свобод граждан, а также официальных публичных выступлений, наша страна полностью привержена западным либеральным ценностям, включая приоритет прав человека, верховенства закона и т.д. Споры якобы идут по частностям. О гомосексуальных браках, например. О регистрации НКО. О некоторых аспектах законов о митингах. Внешне российская позиция сводиться к защите приоритета прав мирных обывателей перед правами гражданских активистов.
Но за частностями таится главное. Россия (в лице государства) отрицает такие проявление демократии, которые могут дестабилизировать общественно-политическую ситуацию. Россия (с недавних пор) также считает, что вправе перечёркивать границы соседних государств, исходя из романтического понимания национализма как коллективного выражения общей харизмы. Остальное – намёками, на полутонах. Но глубинное – прорывается. Независимую оппозицию и Запад ругают за стремление устроить революцию. Якобы наивные доводы критикуемых, что их требования соблюдения закона и честные выборы – это не призыв к революции, наталкивается на идущее постоянным подтекстом – если в России проводить честные выборы, соблюдать законы (приличные) и справедливо судить – то тут же будет революция. Поэтому основное идеологическое разногласие России с Западом сводиться к отстаиванию права на декоративную демократию, ибо это единственный способ обеспечить сохранение власти «партией власти». Тайная идеология современной России – государство важнее гражданина, а система ценностей, требующая обратного – опаснейший фактор дестабилизации.
Теперь обещанное доказывание связи между квотированием («информационной защитой») и насаждением государственной идеологии.
Запрет на госидеологию и идеологический плюрализм постулируется ст. 13 Конституции РФ. Приведём её полностью.
1. В Российской Федерации признается идеологическое многообразие.
2. Никакая идеология не может устанавливаться в качестве государственной или обязательной.
3. В Российской Федерации признаются политическое многообразие, многопартийность.
4. Общественные объединения равны перед законом.
5. Запрещается создание и деятельность общественных объединений, цели или действия которых направлены на насильственное изменение основ конституционного строя и нарушение целостности Российской Федерации, подрыв безопасности государства, создание вооруженных формирований, разжигание социальной, расовой, национальной и религиозной розни.
Мы видим двойной характер идеологической свободы – негативный (запрет для государства) и позитивный (право на интеллектуальный и политический плюрализм).
Если право на плюрализм имеет два аспекта, то и обратное ему «право» на государственную идеологию, постулированное конституциями тоталитарных государств, также имеет негативный и позитивный аспекты. Вот, например, широко известная статья 6 Конституции СССР 1977 г.: «Руководящей и направляющей силой советского общества, ядром его политической системы, государственных и общественных организаций является Коммунистическая партия Советского Союза. КПСС существует для народа и служит народу.
Вооруженная марксистско-ленинским учением, Коммунистическая партия определяет генеральную перспективу развития общества, линию внутренней и внешней политики СССР, руководит великой созидательной деятельностью советского народа, придает планомерный научно обоснованный характер его борьбе за победу коммунизма.
Все партийные организации действуют в рамках Конституции СССР.»
Введение однопартийности и монополия марксизма-ленинизма – это позитивные обязательства государства по защите от плюрализма. Цензура, глушилки, преследования инакомыслящих – это негативные обязательства государства при реализации защиты от плюрализма.
Следовательно, защита от информации и мнений, «чуждых» (но не экстремистских, говоря словами Европейской конвенции по защите прав человека и основных свобод, «приемлемых в демократическом обществе») – это негативный аспект наличия государственной идеологии.
Вот как трактует Европейский Суд по правам человека » позитивные и негативные обязательства.
«Позитивное обязательство» и «негативное обязательство» — термины, используемые Европейским Судом по правам человека при выявлении содержания конвенционных прав.
Любое конвенционное право предполагает ряд правомочий, то есть предоставляемых лицу в соответствии с Конвенцией о защите прав человека и основных свобод и Протоколами к ней в их толковании Европейским Судом по правам человека возможностей:
(1) пользоваться лежащим в основе конвенционного права благом, то есть извлекать из него выгоду, равно как добровольно отказаться от него, если это допустимо;
(2) потребовать от любого иного лица, в том числе от государственных органов (должностных лиц), не чинить препятствий в пользовании данным благом;
(3) обратиться к государству в лице соответствующих органов (должностных лиц), когда пользование благом практически невозможно без их активных действий;
(4) обратиться к государству в лице соответствующих органов (должностных лиц) за защитой, когда
(а) то или иное частное лицо или другой государственный орган (должностное лицо) чинят препятствия в пользовании благом либо
(б) другой государственный орган отказывается совершить активные действия, без которых пользование благом становится невозможным.
Таким образом, государственная политика, в том числе, реализуемая посредством принятия ограничительных законодательных мер, по предотвращению распространения информации и мнений, не являющихся ни подрывными, ни криминальными, но не соответствующих ценностям правящей группы, является проявлением негативного аспекта насаждения общеобязательной государственной идеологии. Следующим признаком развития данной тенденции является криминализация критики госидеологии. Пока эта задача решается косвенными, непрямыми методами: запрет на критику клерикализма (знаменитая «двушечка»), безразмерное понятие экстремизм и «вражда к социальной группе»; отказы в распространении телесигнала, срывы концертов, кампании организованной травли.
Позитивным же аспектом введения госидеологии станет формальное индоктринирование граждан, принуждение к приверженности определённой доктрине*. С этого момента можно будет уже научно утверждать о фашизации страны.
*На сегодняшний день единственной доктриной, получившей официальное одобрение именно как доктрина, пусть и нечётко сформулированная - это «Русский мир».
|
|
