В историю России уходящий 2013-й год, вполне возможно, войдёт как год введения полномасштабной интернет-цензуры. Тут невредно напомнить, что сама "перестройка" четверть века назад начиналась под главным и казавшимся тогда неоспоримым лозунгом "гласности", отмены цензуры. Все достижения минувших десятилетий - социальные, научные, технические, промышленные и т.д. - перечёркивались и сметались в мусорную корзину истории одним небрежным движением: но ведь тогда не было гласности! не было свободы слова! И, значит, всё это ровным счётом ничего не стоит.
В то время мало кто понимал, что "гласность" и все гражданские свободы (слова, печати, собраний и др.) потребовались перерождавшейся позднесоветской "элите" примерно с той же целью, с какой вору-домушнику требуется отмычка. Только для того, чтобы присвоить народную собственность и выбросить за борт красную советскую идеологию, которая такое присвоение строго запрещала. Без "свобод" устроить такую мошенническую спецоперацию было бы довольно затруднительно. А после того, как эта спецоперация была успешно проведена, наступил черёд выбросить за борт и сами свободы.
Что стало планомерно осуществляться с начала 2000-х годов. Вначале стали сажать отдельных "экстремистов" за политические высказывания. Например, в 2000 году посадили на 4 года оппозиционера из Саратовской области Андрея Деревянкина, который расклеивал листовки, озаглавленные "Разыскивается особо опасный преступник Путин В. В.". Тогда это было ещё внове и непривычно, но постепенно вошло в порядок вещей. Потом свернули голову оппозиционному (буржуазно-оппозиционному, разумеется, но всё-таки) телевидению - телеканалам НТВ, ТВ-6, ТВС. Полупридушили бумажную печать... А летом 2012 года, после разгрома преданной и проданной собственными вождями "болотной" недореволюции, настал черёд взяться и за сетевую прессу.
Началось всё, как известно, с "благого" закона о защите детей от вредной для них информации. В интернете - целые моря и океаны разливанные информации, которая может быть сочтена "вредной для детей", но почему-то из этих океанов была вычленена информация, в частности, о суицидах. И - хлоп! - взрослым людям вдруг оказалось строго-настрого запрещено обсуждать между собой в Сети информацию о суицидах. Это, мол, может повредить детям. А как же Мартин Иден, Анна Каренина, Катерина из "Грозы", как же другие герои литературной классики, которые совершили суицид? Все они тоже теперь под запретом? Да и разве обсуждение любых убийств (не только само-) начиная с Каина и Авеля, и любого насилия не может, теоретически, повредить детям? Может быть, тогда уж надо запретить обсуждать в Сети все темы, которые не вполне подходят для шестилетнего ребёнка?..
Особенно хорош был добавленный в закон - совсем не случайно, конечно - пунктик, позволявший блокировать ВЕСЬ сайт за информацию на одной его страничке. Скажем, в какой-нибудь соцсети или Википедии - миллионы страниц, но ВСЕ их можно заблокировать, если хоть на одной из них появится что-то запретное.
Особенно забавно, что за этот закон голосовали и некоторые сидящие в Думе представители "болотной" и "левой" оппозиции. Русская пословица гласит: "Первая рюмочка колом, вторая - соколом, остальные - мелкими пташечками". Что ж, первую цензурную рюмочку эти господа распили на брудершафт с властями - на что же им потом жаловаться?
А затем последовали "мелкие пташечки" - закон о "борьбе с пиратством" в Сети, о запрете экстремистской информации в Сети... которые к настоящему моменту сделали абсолютно легальным закрытие практически любого интернет-сайта по произвольной причине и безо всякого судебного решения.
И вот, как последний штришок к этому торжеству маразма, предновогоднее заявление Роскомнадзора: отныне любое электронное и печатное СМИ сможет быть закрыто, если там хотя бы дважды в течение одного года появится "нецензурное слово". К таким словам отнесены "нецензурное обозначение мужского полового органа, нецензурное обозначение женского полового органа, нецензурное обозначение процесса совокупления и нецензурное обозначение женщины распутного поведения, а также все образованные от этих слов языковые единицы". Представитель Роскомнадзора Вадим Ампелонский добавил, что упомянутые четыре слова и производные от них полностью недопустимы в СМИ, включая комментарии пользователей. И замена некоторых букв на многоточия не освобождает от ответственности. Хотя непонятно, будет ли слово, скажем, на букву "п" из пяти букв, четыре из которых заменены многоточиями, рассматриваться как нецензурное, или же как фамилия действующего президента? Наверное, по вольному усмотрению чиновника, которому оно попадётся на глаза...
- Помилуйте! - вопиют некоторые наивные люди. - А как же Конституция, в которой чёрным по белому написано: "Цензура запрещается"? Какие ещё могут быть "нецензурные" слова, если цензура вообще, вообще запрещена, полностью?!..
Что ж, это наглядный и, хотелось бы надеяться, не совсем бесполезный урок для "фетишистов" буржуазных законов и конституций. На тему того, как они реально действуют. Если это выгодно правящему классу, законы и конституция "работают". Если же это ему невыгодно, то о самую "наисвященную хартию" преспокойно вытирают (малоцензурное слово из четырех букв, обозначающее часть тела, сидящую на троне).
Вспоминается сказка Ганса-Христиана Андерсена про мешок гнилых яблок. В ней крестьянин пошёл на рынок продавать корову. Но по пути обменял её на козу, козу - на гуся, гуся - на курицу, курицу - на мешок гнилых яблок. С которым и вернулся домой.
Отправляясь в путь четверть века назад, советское общество обменяло огромный массив завоёванных революцией, потом и кровью последующих поколений прав - социальных, трудовых, гражданских (да-да, гражданских, потому что, скажем, равенство наций или свобода критики религии относятся к области гражданских прав) - на "гласность", свободу слова и печати. Вещи тоже ценные, кто бы спорил, но совсем неравные тому обширному материку прав и возможностей, который, как Атлантида, погрузился на дно. Так сказать, корову обменяли на козу, или даже на гуся, который с течением лет мало-помалу усох до размеров цыплёнка. А теперь и этого худосочного бройлера собираются сменять на набор "духовных скреп", изрядно подгнивших с XVI века, то есть, - попросту говоря, на мешок гнилых яблок.
Правда, в сказке Андерсена незадачливый крестьянин и его верная жена, безропотно одобрившая все "коммерческие сделки" любимого мужа, были за это щедро вознаграждены.
Но такое точно бывает только в сказках.
|
|
