«Надо жестче действовать против любых проявлений экстремизма, широко внедрять новые оперативные технологии для обеспечения порядка».
Путин
Борцуны Russia
Сегодня (27.11.13) информагентства прокричали радостную новость: «В ночь с 26 на 27 ноября, в ходе проведения оперативно-розыскных мероприятий, в рамках расследования дел общей уголовной направленности на территории Восточного округа Москвы задержаны 14 членов радикальной, религиозной, экстремистской организации «Ат Такфир валь-Хиджра»», - сообщили в пресс-центре МВД РФ. «Дел об экстремизме возбуждается все больше», - печалятся в Охотном ряду и голосуют, и голосуют. И как бы становится понятно, почему путин упразднил в МВД отдел по борьбе с организованной преступностью и поручил его сотрудникам бороться с экстремизмом.
А, кстати, а как обстоят дела с общей преступностью после упразднения отдела по борьбе с организованной преступностью? Обозреватель «РИА новости» попробовал с эти разобраться.
«Статистики убийств в 90-е нет ни на сайте МВД, ни на сайте Росстата. Невозможно найти ее и в интернете, отрывочные данные по разным годам настолько различаются, что создается впечатление, что таких данных вообще не существует.
Лучше обстоит дело с официальными данными по убийствам в последние четыре года. Они есть на сайте МВД. Судя по ведомственной статистике, в прошлом году от рук преступников погибло 38,7 тыс. человек, в 2011 году — 40,1 тыс., в 2010 — 42 тыс., в 2009 — 46,1 тыс. человек.
Но на этом все заканчивается. Если двигаться дальше в прошлое, то вместо статистики убийств на сайте ведомства появляются «тяжкие и особо тяжкие преступления», без уточнения их финала, и вообще вся статистика почему-то заканчивается в МВД 2003 годом.
Росстат тоже дает статистику тяжких и особо тяжких преступлений только с 2002 года. А о том, что было раньше, можно судить только по косвенным данным: общем числе преступлений и «числе преступлений, сопряженных с насильственными действиями в отношении потерпевших».
Данные по этим категориям преступлений есть на сайте Росстата с 1992 года. И если судить по ним, то картинка получается парадоксальная. В последние 10 лет преступлений вообще и насильственных преступлений в частности стало примерно в полтора раза больше, чем в «лихие девяностые». То ли МВД стал чаще их регистрировать, то ли народ слегка озверел за «сытые нулевые» — об этом остается только гадать.
Единственное, что можно сказать более или менее точно: сейчас у нас убивают около 40 тысяч людей в год, то есть примерно трех человек из каждых 10 тысяч. В США этот показатель в два раза ниже».
Итак, те, кто лижут зад путинскому режиму, могут лизать его в полтора раза старательнее, а Америку клеймить в два раза громче – «В последние 10 лет преступлений вообще и насильственных преступлений в частности стало примерно в полтора раза больше, чем в «лихие девяностые»». Во, путин дает!
А как иначе?
Уже лет 20 я пишу о пакостном свойстве спецслужб – о том, что они очень быстро становятся подлейшими врагами своего народа, но сейчас, чтобы не уходить далеко от темы, я не хочу вспоминать КГБ, ФСБ или ФБР с ЦРУ и прочими моссадами.
Начинаю я, обычно, с наиболее старого случая организации спецслужбой преступлений, с которыми она должна бороться. Описал его русский чиновник П.И. Мельников в своем романе «В лесах» и в специальной сноске подчеркнул, что данный случай является фактом.
В 40-х годах XIX столетия Николай I создал спецслужбу по борьбе с конокрадством. А на огромных просторах лесного Заволжья этого преступления не существовало вовсе. Крестьяне там не имели пастухов, лошадей и скот утром выгоняли в леса, а вечером они сами возвращались домой. Для экстренного поиска лошадей им цепляли на шею бубенчики. Скот (коров и овец) воровали, таких воров скота крестьяне называли «волками» и эти «волки» продавали ворованное мясо купцам на солонину для волжских бурлаков. Но лошадей никто и никогда не воровал. Однако, как только в этот район приехал царский комиссар по борьбе с конокрадством, практически сразу же началось и конокрадство. Эти события настолько четко последовали одно за другим, что у крестьян эти комиссары, а после упразднения комиссаров, заменившие их чиновники, получили прочное прозвище «конокрады». Сам Мельников, судя по всему, рассматривает этот случай как анекдот, как случайное совпадение. Ему тоже было трудно поверить в то, что сама спецслужба может организовывать преступления с которыми она призвана бороться.
Между тем было бы анекдотом, если бы в область с разгулом конокрадства приехал комиссар по борьбе с ним, а конокрадство бы вдруг бы взяло и прекратилось. Вот это бы было необычайно! А то, что оно началось с учреждением спецслужбы, – вот это как раз естественно. Ну, поставьте себя на место этот комиссара.
Его назначили в эту область с хорошим жалованием, с квартирными, достаточными для оплаты особняка, с дровяными, кормовыми, с проездными, с представительскими и прочими деньгами. Ему разрешено ездить тройкой и с колокольчиком, а это значит, что не только крестьяне, но и купцы обязаны уступать ему дорогу. Он счастлив. Одно плохо: как минимум один раз в год он должен посылать в Петербург отчет о своей работе. А что в нем писать? «Украдено лошадей – 0, поймано конокрадов – 0, предотвращен ущерб – 0»? Ну и сколько же лет Петербург будет платить ему деньги взамен такой отчетности? Ведь если воровства лошадей не будет, то через 2-3 года его должность просто упразднят, а назначат ли его на лучшую должность? Должностей мало, а желающих их получить много… Как не вертись, но если ты комиссар по борьбе с конокрадством, то конокрадство в твоей области обязано быть, даже если его тут не было со времен царя Гороха.
Это не значит, что комиссар сам бросился воровать лошадей – зачем? Да и опасно это. Думаю, что он «с ознакомительными целями» объехал окрестные губернии, а там в каталажках посетил конокрадов, ожидающих суда и кнута, и гордо похвастался перед ними, что он в Заволжье искоренил конокрадство так, что крестьяне своих лошадей вовсе не охраняют. Ну и конокрады съехались в Заволжье, чтобы посмотреть на лошадей, пасущихся в ночном без сторожей. А раз конокрадство началось, то и комиссару по борьбе с конокрадством есть теперь о чем написать в отчетах, теперь он за свою судьбу может быть спокоен.
Вот в этом пакостность специализации борьбы с чем либо. С одной стороны специализация, как и в любых других отраслях, сулит эффективность. Но с другой стороны аппарат этой борьбы с победой гибнет сам. А это люди. И этим людям отнюдь не в радость в середине или на склоне карьеры вдруг менять профессию и начинать с азов и с небольшой зарплаты. Поэтому им не до победы в объявленной войне – им важно сохранить себя, а не общество, раз уж у общества хватило ума их специализировать.
В этом плане общие полиция или милиция выгодно отличаются от спецслужб. У них работа всегда есть, а при нынешнем мировом падении морали, и всегда будет. И если даже какой-нибудь участковый Аниськин искоренит в своей деревне преступность начисто, то его наградят медалью, но должность его не упразднят, поскольку все понимают, что хоть один-то милиционер обязан быть на всякий случай.
Прекратить финансирование!
Напомню, что в 2002 году какая-то анонимная сволочь разработала закон о «Противодействии экстремисткой деятельности», а подлая Дума, поправ Конституцию, его приняла, потом этот закон несколько раз переделывали, но без особого успеха – никаких особых дел по экстремизму как не было, так и не было. А потом организовали спецслужбу по борьбе с экстремизмом… и экстремизм попер!
Давайте присмотримся к нашим борцунам с экстремизмом, и к внедрению ими «новых оперативных технологий», как и требует от них большой начальник путин.
Вот пример этих технологий.
«Я, Сергей Морозов, автор книг «Заговор против народов России сегодня» и «Секс и ранг: древние программы современного человека» делаю следующее
Заявление
6 сентября я был в «Центре Э» на Петровке, 38. Там группа лиц из четырех человек пыталась склонить меня к организации экстремистской деятельности и организации преступного сообщества. В качестве угрозы применялись варианты «Посадить за терроризм» и «подкинуть взрыватели».
Предлагалась следующая схема: мое внедрение в формальные и неформальные организации осуществляется за счет моих старых контактов, после чего предполагалось «повышение авторитета» через участие в несанкционированной и экстремистской деятельности, которая будет направляться сотрудниками «Центра Э». В качестве технологии предлагались «посадка в один автозак» и «посадка в одну камеру» для установления доверительного контакта. Далее предполагалось организовать в инфильтрованной организации группы, которые бы совершали преступления экстремистской направленности, которые в свою очередь раскрывались бы сотрудниками «Центра Э» при помощи агента.
Сотрудники в ходе разговора признались, что главный их мотив – финансовый, поскольку за каждого «пришитого к делу о терроризме» человека они получают премию 40000 рублей.
Я давал подписку о неразглашении следственной тайны, но я не давал подписки о неразглашении преступной деятельности «Центра Э», в качестве примера которой я привожу попытку моей вербовки с преступными целями.
В качестве обвинения в терроризме предполагалась моя работа с Игорем Пузановым, который в настоящее время обвиняется в терроризме. Я работал с Пузановым за год до того, как это обвинение было предъявлено. Работа заключалась в получении писем из судов и прокуратур, с которыми он вел официальную переписку.
Пузанов обвиняется в терроризме и признается в своей деятельности. Но Пузанов является психически больным человеком, нездоровую манию которого используют сотрудники «Центра Э» при получении показаний. Пузанов находился на лечении в психиатрической больнице, из которой сбежал. Когда я с ним работал, я заметил его все усиливающиеся синдромы заболевания и на этой почве прекратил с ним отношения. Хотя его юридический талант оставался при этом в полном порядке. Пузанов именовал себя «Диктатором России» и «Новым Че Геварой», и испытывал очень сильную потребность в восхищении собой. Сотрудники «Центра Э» рассказали, что когда его называли «террористом», он просто «расцветал». На этом больном человеке «Центр Э» построил дело о терроризме. По свидетельству всех родственников, Пузанов всегда имел очень серьезные проблемы с психикой. Дело Пузанова по сути является полной профанацией терроризма.
В свете этой техники вербовки становится понятной фабрикация дел на Даниила Константинова и Георгия Боровикова. Им было предложено сотрудничество, но они отказались, и, более того, препятствовали попыткам «Центра Э» развернуть преступную активность. Теперь их случаи служат примером отказа от сотрудничества.
Возможно, и заслуживает проверки, что в событиях на Болотной площади роль первоначальных провокаторов сыграли люди, работающие на «Центр Э». Возможно, что эти же люди организовывали враждующие группы фа-антифа, и подобные, и потому эти дела должны быть пересмотрены, как и прочие преступления с политическим подтекстом.
В свете техники моей вербовки мне стал понятен мотив убийства Юрия Червочкина при участии сотрудников «Центра Э» (или как он тогда назывался). Червочкин был посвящен в детали плана, согласно которому и мне предполагалось действовать. После отказа от сотрудничества было организовано нападение с целью запугать и тем самым предотвратить разглашение этой информации. Убивать не планировали, как и в случае с Олегом Кашиным. Детали преступления не сходятся, поскольку убийство было организовано не сотрудниками «Центра Э», а людьми из созданной ими экстремистско-террористической группы. К тому же биты для подобных убийств не используются.
Данный документ считается заявлением в Генеральную прокуратуру РФ, в Следственный комитет РФ и в Службу собственной безопасности МВД.
Сергей Морозов.
Я никогда не просил перепоста. Но в данном случае каждый перепост может спасти чью-то жизнь. http://ms1970.livejournal.com/111448.html»
Что мне в этом письме не нравится – сказал А, так говори и Б! Зачем скрывать фамилии, почему нет в заявлении ссылок на статьи УК РФ? Эти сотрудники что – никаких преступлений не совершили?
Как минимум, они преступники по статье 282.1 УК РФ «Создание экстремистского сообщества», с учетом статьи 33, предусматривающей наказание за подстрекательство к преступлению. Но главное – основные экстремисты сидят в МВД РФ – от них идут, вся не вся, но наверняка основная масса экстремистских преступлений, и, самое главное, подстрекает и финансирует их преступления путин. Как иначе понять премии не за отсутствие преступлений, а за их наличие?
Директор Росфинмониторинга Ю. Чиханчин опубликовал список «Организации и физические лица, включенные в Перечень организаций и физических лиц, в отношении которых имеются сведения об их причастности к экстремистской деятельности или терроризму, на основании подпунктов 1-3 пункта 2.1 статьи 6 Федерального закона от 07.08.2001 N 115-ФЗ «О противодействии легализации (отмыванию) доходов, полученных преступным путем, и финансированию терроризма». http://www.metronews.ru/o-metro/perechen-terroristov-i-ekstremistov/Tpokgf---BSL6PzEw1SyU/
В этом списке, к примеру, есть Белашев, полностью отсидевший срок по сфабрикованному делу о терроризме, есть Романова и Невская, полностью отсидевшие срок по сфабрикованному делу о терроризме, мало того, Верховный Суд и приговор по их делу отменил. Теперь, благодаря эдакой новой технологии борьбы с экстремизмом, они не получают ни в каком банке никаких денег – ни пенсий, ни зарплат, ни пособий на детей. В нарушение статьи 20 Конституции элементарно лишены права на жизнь. Это понятно – в фашистской стране и не такое возможно.
Но почему этот список не возглавляют главные организаторы экстремизма – Колокольцев и путин? Почему в их распоряжении по-прежнему находятся деньги?
|
|
