«Российская Газета» сообщила, что «генеральный прокурор США Эрик Холдер в письме своему российскому коллеге Александру Коновалову особо отметил, что просьба Эдварда Сноудена о политическом убежище в России «совершенно безосновательна». Прокуратура дает письменные гарантии того, что Сноудена не казнят, и не будут пытать».
Письмо генерального прокурора США — короткая бумага на двух страницах, и я воздержусь от комментариев юридической состоятельности этого, с позволения сказать, документа; каждый желающий может составить о нем свое мнение.
При чтении подобного рода текстов у меня по привычке набрасывается черновик ответа, и по окончании чтения я в очередной раз с сожалением вспомнила, что у нас в России нет политической оппозиции, одним из признаков наличия которой я считаю формирование теневого кабинета.
Однако ничто не мешало мне представить себя на минуту на месте министра юстиции, и набросать такой черновик ответа г-ну Холдеру:
Генеральному прокурору США
Уважаемый господин прокурор,
Благодарю Вас за Ваше письмо от 23 июля 2013 года. К сожалению, затрудняюсь понять, чего именно Вы от меня хотите. Ради сохранения прекрасных партнерских отношений мы, надеюсь, позволим мне попробовать прояснить несколько моментов.
1. Мне ясно, что это не просьба о выдаче. Однако если бы это было Вашим намерением, то я позволила бы себе указать для упрощения дела хотя бы на Википедию (возможно, Вы о ней слышали, это имеет какое-то отношение к Wikileaks, о чем Вы слышали наверняка). Во всяком случае, с ее помощью Вы будете иметь возможность проверить, что такое экстрадиция, какие бывают препятствия к выдаче, что означает максима aut dedere aut judicare и определиться, действительно ли Вы хотите применить это в данном случае.
2. Вы заявляете, что г-н Сноуден верит, что он не в состоянии путешествовать. Я вынуждена сообщить Вам, что понятия не имею, во что г-н Сноуден верит (на самом деле, в России можно поверить во все, что угодно). Однако я убеждена, что г-н Сноуден будет рад услышать, что он в состоянии путешествовать — ну по крайней мере до тех пор, пока он не доедет до США.
3. Да, дорогой сэр. Вы правильно поняли, г-н Сноуден попросил убежища в России. И снова да, я помню его упоминание о чем-то связанном со страхом подвергнуться пыткам, если он приедет «домой». Он будет очень рад слышать, что Вы не намерены добиваться для него смертной казни. Даже при том, что в России действует на неограниченное время мораторий на смертную казнь, здесь невозможно добиваться какого-либо наказания для лица, не признанного виновным в совершении преступления. Поправьте меня, если я ошибаюсь, до сих пор г-н Сноуден не был признан виновным ни в каком проступке.
4. Кроме того, Вы гарантируете, что г-на Сноудена не будут пытать. Ну, в этом вопросе как и г-н Сноуден, я также затрудняюсь поверить. Казалось бы, у вас в США определение пыток совпадает с принятым в остальном мире. Однако я припоминаю, как в 2006 году судья в Великобритании отметил, что «американские представления о пытках ... похоже, не совпадают с таковыми у большинства цивилизованных народов». Я понимаю, что так называемая пытка утоплением, сенсорная депривация у вас считаются лишь «усиленными методами допроса». Согласно юридическому определению пыток вашим Министерством юстиции, вы определяете как пытки только действия, которые «должны быть эквивалентны по интенсивности боли, сопровождающей серьезные физические травмы, такие как отказ органа или даже смерти». Черт возьми, на самом деле, мне нравится; я непременно чуть позже отошлю это ребятам на Лубянке, им тоже понравится. Давайте будем серьезными сэр, Вы не можете винить г-на Сноудена в том, что он опасается пыток в США.
5. Устраняют ли Ваши гарантии основания для претензий г-на Сноудена на статус беженца, не можем решить ни Вы, ни я; это зависит от соответствующих судебных инстанций.
6. Последнее по порядку, но не по значению: Вы просите меня обеспечить, чтобы Ваше письмо было доставлено главе Федеральной миграционной службы, а также любому другому ответственному учреждению Российской Федерации. Вы, сэр, выросли в Квинсе, поэтому позвольте мне выразить это понятным Вам образом: я работаю министром юстиции России, а не Вашим шамесом. Если Вы не понимаете, что это слово означает, то обратитесь, пожалуйста, к бывшим коллегам по «Ковингтон энд Берлинг» или к Вашим бывшим клиентам в «Гольдман Закс». Предлагаю решить этот вопрос на основе принципа взаимности: я не буду просить г-на Обаму поработать моим посыльным — а Вы не просите об этом, пожалуйста, меня.
Я все еще затрудняюсь понять, чего Вы в действительности от меня хотите. Выдать господина Сноудена? Гарантировать ему, что он не будет подвергаться пыткам в США, разве что пытке утоплением или чему-то подобному? Не предоставлять ему убежище? Уважаемый сэр, не мне решать, и определенно не Вам делать. Для всего этого существует правовое русло — без вмешательства со стороны кого бы то ни было, и в последнюю очередь некоего иностранца с экзотическими представлениями о пытках.
Татьяна Волкова
|
|
