За последний год число россиян, готовых вложить более миллиона фунтов стерлингов в экономику Великобритании ради получения инвестиционной визы, возросло на 78%. Об этом, опираясь на данные Пограничного агентства Соединенного Королевства, сообщает газета Financial Times.
Директор Института проблем глобализации Михаил Делягин полагает, что:
– Думаю, не ошибусь, если скажу, что торопятся перебраться в Лондон и его окрестности, главным образом, чиновники. Именно они составляют сегодня основную массу жителей Рублевки. Их родные изобразили какой-то бизнес, успели легализовать деньги. Ведь у англичан серьезный подход к легализации средств: деньги должны несколько лет пролежать на счету в российском банке, либо надо собрать какие-нибудь документы, что не просто и требует времени. И только после этого уже можно подавать на визу. Родственники чиновников понимают: сколько веревочке не виться, а кончику быть. Они знают, что деньги эти ворованные, и дальнейшее свое будущее не связывают, как говорят представители нашей оффшорной аристократии, с «этой страной». На втором месте по числу уезжающих – нормальные бизнесмены, которые понимают, что здесь становится невозможным не только заниматься бизнесом, но и просто жить. В Англии доходность бизнеса на порядок меньше, но там, по крайней мере, не посадят. Это общее стремление убежать от террора, который может начаться в любой момент, а в таком, «медленном», режиме идет достаточно давно.
– Можно ли из этого сделать вывод, что в России так и не была сформирована национальная буржуазия, предпочитающая борьбу за свои права отъезду на чужбину?
– Национальная буржуазия есть, но она очень слаба и малочисленна. Это во-первых. А во-вторых, бороться за свои права проще, имея вид на жительство в стране, где есть хоть какой-то закон. От буржуазии нельзя требовать, чтобы она боролась в условиях террора. А то, что мы видим сегодня по отношению к бизнесу, напоминает именно террор. Я не имею в виду последние коррупционные скандалы вокруг Сердюкова, Скрынник, либо людей, что производят впечатление конченых жуликов. Говорю об общих условиях, в которых существует отечественный бизнес с начала 2000-х годов. Напомню, впервые словосочетание «налоговый террор» президент страны употребил еще в 2005 году.
– То есть состоятельные россияне не готовы пытаться влиять на политику, как это делали, к примеру, декабристы или французские буржуа в конце XVIII века?
– Во времена Французской революции такой ситуации, как сегодня в России, не было. Тогда ни к кому не приходили с заявлением, что вы делаете очень хороший бизнес и потому отдайте его нам, а иначе сядете в тюрьму. Да и при «проклятом царизме» политический режим был достаточно мягок. Количество политзаключенных, за исключением некоторых периодов, было значительно меньше, чем сейчас.
– С чем можно связать динамику к росту числа обращений за инвестиционными визами?
– С одной стороны, в Великобритании стали ужесточаться правила предоставления таких виз. С середины декабря этого года нельзя будет делать инвестиции с помощью банковского кредита. С другой стороны, многие наши состоятельные люди не знали о возможностях, предоставляемых британскими законами.
Можно предположить, что свою роль в росте числа обращений сыграла и недавняя инициатива российских парламентариев запретить чиновникам и членам их семей иметь собственность за рубежом. Хоть впоследствии от законопроекта отказались, незавидная перспектива избавиться от зарубежных активов увеличила для госслужащих актуальность получения паспорта с британским гербом. По оценкам экспертов, именно чиновники становятся владельцами половины приобретаемой россиянами недвижимости за границей.
Надо сказать, что Лондон стал привлекательным для наших богатых сограждан не только как убежище от преследований. Те, кто имеют деньги, желают оказаться в высшем свете. А где, как не в Великобритании с ее настоящими королевским двором и лордами это можно сделать?
|
|
