Забастовка в Жанаозене. Год надежд и разочарований
17 мая 2011 года началась массовая акция протеста рабочих нефтяных промыслов Мангыстау. Нефтяники государственных, полугосударственных и иностранных компаний требовали улучшения условий труда, справедливой зарплаты и других социальных льгот. Рабочие постоянно просили не политизировать свой трудовой спор, а оппозиционные движения предупреждали, что он может закончиться большой кровью. Так оно и получилось…
Начало
Забастовка началась сразу на двух предприятиях – «Каражанбасмунае» и «ОзенМунайГазе»; люди вышли на протест после того, как никто не захотел прислушиваться к мнению нефтяников, объявивших о голодовке еще 8 мая. Позже к ним присоединились рабочие других нефтяных предприятий Мангыстау и смежных фирм. Власти, как и работодатель, предпочитали не замечать акций протеста.
Первый накал страстей возник тогда, когда президент «Каражанбасмуная» Юань Му подал иск в суд на Наталью Соколову, юриста местного профсоюза, по статье «за разжигание социальной розни». К этому времени она уже была за решеткой, чему «посодействовали» местные власти – находилась под административным арестом за якобы организацию незаконной забастовки (срок ареста был продлен).
К началу июня напряжение стало расти, и конфликт уже вылился за пределы региона – о нем заговорили казахстанские и международные правозащитные организации, а также политические партии. В Мангыстаускую область для улаживания возникшего трудового спора выехали лидеры ОСДП «АЗАТ», НП «Алга», активисты зарождающегося тогда движения «Народный фронт». Но стороны конфликта предпочитали не политизировать проблему. При этом местная власть заявляла, что ситуация находится под контролем, ссылалась на решения судов о признании забастовки незаконной, а сами рабочие просили гостей из Алматы просто довести их требования до руководства страны. Требования были просты, и даже сам президент Нурсултан Назарбаев позднее (когда уже было действительно слишком поздно) признал их справедливыми. Впрочем, слова главы государства и сегодня пролетели мимо ушей тех, кто вершил и вершит судьбы людей.
Жаркое лето 11-го
В начале июня заработал наш сайт, и мы с первого дня стали освещать происходящие в Мангыстауской области события. И была информация не только о ходе забастовки, мнения сторон и так далее, но и делались прогнозы насчет того, что нежелание властей разрешить трудовой спор может вылиться в политическое противостояние, за которым последует и столкновение между рабочими и правоохранительными органами. При этом акцент ставился на то, что местная власть, по сути, не принимала самостоятельных решений по этому поводу – главные рычаги находились в Астане.
Между тем сами нефтяники, их лидеры и профсоюзные деятели поняли, что на местном уровне их проблема не может быть решена, поэтому они стали делать заявления, выступать перед независимой прессой (все другие СМИ продолжали не замечать нарастающий конфликт) и призывать к мирным акциям протеста. Появились имена, неизвестные доселе. Это и Наталья Ажигалиева, и Роза Тулетаева, и Естай Карашаев, и Жанат и Талгат Сактагановы, и многие другие. Сегодня большинство из них находятся под следствием, обвиненные в разжигании социальной вражды, хотя на самом деле они лишь требовали справедливости и настаивали на мирном разрешении трудового спора.
Первая кровь
Потом пролилась кровь. В начале августа был зверски убит профсоюзный лидер Жаксылык Турбаев. Его тело было обнаружено в рабочем вагончике рядом со скважиной. Отметим, что он был признанным лидером среди рабочих, не призывал к радикальным мерам, а кто-то увидел в нем потенциального возмутителя спокойствия. В конце месяца в окрестностях Жанаозена было обнаружено тело 18-летней Жансауле Карабалаевой – дочери одного из активистов забастовки. Позже следствие «нашло» убийц, но официальной версии никто не верит, так, как никто не поверил в версию убийства Оксаны Никитиной в декабре 2005 года. И именно в августе ОМГ и другие компании стали вывешивать списки уволенных «за прогулы» рабочих, что только добавило напряженности.
Осень тоже началась со «странных» преступлений с применением оружия. Сначала было совершено нападение на А. Амирову и ее подругу, а потом – на Е. Карашаева, которому был произведен выстрел из травматического пистолета в висок. Активист нефтяников и один из тех, кто предоставлял нам свежую информацию из Жанаозена, лишь чудом остался в живых.
В октябре от вооруженного нападения пострадала съемочная группа видеопортала «Стан ТВ». Это преступление тоже было «раскырто», но сами налетчики с бейсбольными битами и пистолетом так и не были найдены. Выяснилось, что власть не только не желает решить конфликт с помощью переговоров или цивилизованных мер, но стала пользоваться услугами криминала (если, конечно, «бандитами» не являлись сами законспирированные сотрудники правоохранительных органов).
В принципе, какие-то переговоры (нередко с участием лидеров оппозиции) проводились, но их результаты сторонами трактовались по-разному, и они ни к чему, кроме обещаний властей «что-то сделать», не приводили.
Кровавая пятница
С приходом холодов и сезона ветров, нефтяники продолжали нести вахту на площади Независимости перед акиматом Жанаозена. Местные жители называли ее уже не иначе, как «Мұнайшылардын аланы» («Площадь нефтяников»). Осознавали это и местные власти, однако, несмотря на это, акимат стал готовиться к 20-летию независимости, задумав грандиозный концерт, массовые гулянья и тому подобное на Алане. Отметим, что ничего подобного раньше жанаозенцы здесь не видели, поэтому многим стало понятно, что планируется провокация против забастовщиков. Так оно и случилось…
Тревожные сообщения из Жанаозена появились в первой половине дня. Очевидцы начали нам сообщать о том, что полиция не давала нефтяникам пройти к месту «народных гуляний», что вызвало справедливое возмущение. А потом… Потом прозвучали первые выстрелы на поражение, площадь нефтяников обагрилась кровью, местная больница оказалась переполненной ранеными. И тогда связь с городом прервалась. Тех, кто попытался поддержать жанаозенцев в Шетпе, тоже расстреляли…
Президент ввел в городе чрезвычайное положение, а навестив Жанаозен, заявил, что нефтяники были правы в своих требованиях и, мол, ему ничего об этом не докладывали. Однако сейчас мы видим, что сами рабочие, обделенные сначала зарплатой, потом уволенные со своих мест, а затем расстрелянные – и оказались виновными во всем…
|
|
