Существуют разные версии относительно глубинного смысла полемики вокруг ядерной программы Ирана и ее взаимосвязи с непрерывной чередой скандалов внутри американской администрации. Одну из таких версий в конце января мне изложил в общих чертах один американский политолог, в прошлом сотрудник разведки, который числит себя в сторонниках так называемой группы Чейни-Рамсфельда и жестко оппонирует при этом нынешнему директору ЦРУ Портеру Госсу. Примечательно, что похожая версия, дошедшая до меня, исходит также и из достаточно серьезных израильских источников.
Игра в «пинг-понг» в Вашингтоне
Согласно версии, не позднее середины лета 2005 года в администрации Буша произошел внутренний раскол. Одна часть республиканского истеблишмента во главе с вице-президентом Ричардом Чейни и министром обороны Дональдом Рамсфельдом вошла в жесткий клинч с другой его частью во главе с экс-президентом Джорджем Бушем-старшим, экс-госсекретарем Генри Киссинджером и нынешним госсекретарем Кондолизой Райс.
Цель группы Чейни-Рамсфельда – сохранить за республиканцами в 2008 году пост президента США, что предполагалось достигнуть путем выдвижения кандидатом на выборах от Республиканской партии бывшего мэра Нью-Йорка Рудольфо Джулиани. Согласно прогнозам, популярный Джулиани имеет хорошие шансы победить любого из возможных кандидатов от оппозиционной Демократической партии, включая Хиллари Клинтон – жену ельцинского «друга Билла».
С другой стороны, клан Бушей, Киссинджер и ориентированная на них часть республиканской верхушки, вероятно, решила в 2008 году сдать Белый дом клану Клинтонов подобно тому, как на скандальных выборах 2000 года сам Билл Клинтон, формально поддерживавший тогда Альберта Гора, еще до начала кампании внутренне фактически согласился с предстоявшим выигрышем Буша-младшего.
Это выглядит как игра в пинг-понг между двумя влиятельными политическими кланами: в 2000 году Билл Клинтон уступает Белый дом Джорджу Бушу-младшему, в 2008 году Буш уступает Белый дом Хиллари Клинтон, а в 2016 году, не исключено, Хиллари Клинтон даст ответный пас Джебу Бушу, нынешнему губернатору Флориды.
Группа Буша-старшего-Киссинджера, конечно же, не может заявить о своих реальных целях открыто. Реализовать «пинг-понг» на практике можно лишь выставив кандидатом от республиканцев не Джулиани, а другого кандидата, который заведомо проиграет Хиллари Клинтон. И такой кандидат есть – Кондолиза Райс, о поддержке которой уже высказались публично отец, мать и жена нынешнего президента США. Однако у Райс в нынешнем ее положении мало шансов победить Джулиани на первичных выборах у республиканцев. Для того чтобы гарантированно стать кандидатом она должна стартовать с совершенно других, чем сейчас аппаратных позиций – с должности вице-президента, которую пока занимает Ричард Чейни.
Поэтому группа Буша-старшего-Киссинджера при активной помощи со стороны Демократической партии в настоящее время решает задачу досрочного удаления Чейни со своего поста, после чего на освободившееся место второго лица в государстве – естественного преемника Буша во главе республиканцев, назначат Райс. А затем Райс проиграет выборы Хиллари Клинтон – таков нехитрый план этого циничного элитного сговора.
Но так как Чейни сам по доброй воле досрочно уходить не хочет, вокруг его имени регулярно организуются скандалы. Самый серьезный из них связан с его бывшим шефом канцелярии Льюисом Либби, который на прошлой неделе дал показания следствию о том, что Чейни побудил его к умышленному разглашению государственной тайны в собственных политических целях.
Если «дела Либби» для отставки вице-президента окажется недостаточным, на подходе, по некоторым данным, еще несколько крупных скандалов, касающихся непосредственно Чейни, Рамсфельда и их сторонников в администрации, бизнесе и спецслужбах США.
Заодно оказывается давление и на действующего президента США, чтобы он занял более активную позицию, убедив Чейни уйти. При этом, в качестве рычага давления на Буша используют дело влиятельного вашингтонского лоббиста Джека Абрамоффа.
Но Чейни пока не уходит. Наоборот, еще в начале осени его окружение разработало план контригры, который предусматривает переключение общественного внимания со скандалов в Вашингтоне на внешний кризис – агрессию против Ирана. Для решения внутриамериканских задач группы Чейни-Рамсфельда крайне критичны сроки начала такой войны. По некоторым оценкам, если не нанести удар по Ирану до мая-июня, после этого в США, скорее всего, будут уже другие вице-президент и министр обороны.
Понимают это и их оппоненты, включая Райс. И, несмотря на видимую крайне агрессивную риторику, на деле прилагают максимум усилий, чтобы атаку на Иран оттянуть. Ведь если оценивать позицию Райс по Ирану не по форме, а, по сути, она состоит в последовательном прохождении нескольких этапов: передача иранского «ядерного досье» из МАГАТЭ в Совбез ООН - март, введение ограниченных» санкций – апрель-май, ужесточение санкций – лето 2006 года. А там, глядишь, и Чейни с Рамсфельдом заставят уйти.
Глобальная интрига вокруг Ирана
Наряду с различными группировками в Вашингтоне, в иранском кризисе активную роль играют сам Иран во главе с президентом Махмудом Ахмади-Неджадом, иранские союзники в соседних странах, Израиль, Евросоюз, Китай и Россия. Причем тактические цели иранского лидера, опирающегося внутри страны на консервативное духовенство и силовые структуры, парадоксальным образом перекликаются с целями группы Чейни. Ахмади-Неджад исходит из того, что внешняя агрессия против его страны позволит консолидировать вокруг него весь иранский народ, что политически изолирует его противников – олигархов и прозападных либералов. Поэтому президент и ведет себя столь дерзко как в деле критики Израиля и «сионизма», так и по ядерному вопросу.
Впрочем, в совпадении тактических интересов иранского духовенства и влиятельных кругов Республиканской партии США нет ничего нового. Достаточно вспомнить, как кризис вокруг посольства США в Тегеране в 1979-81 годах помог в то время имаму Хомейни зачистить своих врагов – либералов, а Рональду Рейгану - победить на выборах Джими Картера. А еще можно вспомнить известный скандал «Ирангейт» середины 1990-х годов и некоторые другие более поздние эпизоды.
Что касается Евросоюза, то, после ухода Шредера и ослабления Ширака, Европа послушно следует в фарватере линии Кондолизы Райс и собственной политики по Ирану не имеет.
Более сложно обстоит дело с Израилем. Объективно победа Райс и, как следствие, приход через три года в Белый дом Хиллари Клинтон, будет означать все возрастающее давление на Тель-Авив в сторону максимальных уступок палестинцам. Райс в последние месяцы уже себя проявила на Ближнем Востоке весьма специфическим образом. Во-первых, по некоторым данным, именно она настояла на допущении к участию в выборах в Египте организации «Братья-мусульмане», выступивших настолько успешно, что многие уже допускают возможность их прихода к власти в период после Мубарака. Во-вторых, именно Райс обеспечила проведение в Палестине «свободных демократических выборов», что сделало неизбежной победу организации ХАМАС – палестинского филиала «Братьев-мусульман».
Кстати, в ХАМАС роль Райс в их победе хорошо понимают. Мои партнеры по бизнесу, посещающие Дамаск и регулярно встречающиеся там лидерами этой организации (которые, к слову сказать, скоро приедут в Москву на встречу с Владимиром Путиным), еще в декабре рассказывали мне, что хамасовцы в буквальном смысле слова торжествовали, когда в ходе визита Райс в автономию было существенно изменено избирательное законодательство в сторону «большей демократичности».
Нельзя сказать, что в Израиле этого не замечают. На первый взгляд, израильтяне должны были бы быть кровно заинтересованы в успехе Ричарда Чейни. Причем, в их силах устроить конфликт немедленно. Для этого Израилю достаточно нанести первыми авиаудар по иранским ядерным объектам. В ответ Иран неизбежно нанес бы ракетный удар по Тель-Авиву, а его союзники в Ливане и Палестине могли бы атаковать военные и гражданские воздушные цели с использованием ПЗРК. В таких условиях вероятность немедленного вооруженного вмешательства в конфликт американцев резко бы повысилась.
Однако загвоздка здесь в том, что и к Чейни израильтяне относятся с подозрением, особенно учитывая его тесные отношения с саудовским послом в Вашингтоне принцем Турки аль-Фейсалом. В частности, предпринятую в мае прошлого года по совместной инициативе Чейни и Турки попытку разыграть карту «радикального исламизма» в Узбекистане, которая, в конечном итоге, по замыслу, должна была привести к созданию плацдарма для давления «политического ислама» на китайский Синьцзян.
Кстати, роль группы Чейни в узбекских событиях, а также ее общий стратегический вектор на взвинчивание мировых цен на нефть до 100-120 долларов за баррель, что крайне губительно для энергоемкой китайской экономики, в значительной степени объясняют кажущуюся на первый взгляд странной политику Пекина в отношении иранского кризиса.
Китай не заинтересован в нападении США на Иран, с которым он только что подписал долгосрочный договор на поставки 30 миллионов тонн нефти в год. Поэтому китайцы делают все, чтобы максимально тянуть время.
Конечно, Пекин мог бы однозначно дать понять, что он наложит вето на любые решения МАГАТЭ и ООН, направленные против Ирана. Но что дальше? Тогда возникла бы парадоксальная ситуация - американцы были бы сразу поставлены перед дилеммой: наносить удар без формального одобрения мирового сообщества, как это было в Ираке, или отступить. Скорее всего, учитывая собственное общественное мнение и давление со стороны Израиля, они бы выбрали удар уже в марте-апреле, а это стало бы настоящим спасением для Чейни, которого китайцы считают своим главным врагом в Вашингтоне.
И, наконец, роль России. То, что делает сейчас Путин, занимая в иранском вопросе ту же позицию, что и Китай, – по большому счету объективно работает против как Ахмади-Неджада, так и Чейни, в пользу группы Буша-старшего-Киссинджера и, в перспективе, Демократической партии США. Но что для России означает грядущий приход в Белый дом демократов, кто их партнер в Москве? Известно кто – группа Чубайса.
Но есть здесь еще одно обстоятельство. Если коллективными усилиями заинтересованных сил конфликт в Иране будет оттянут до момента замены Чейни на Райс, а я думаю, так оно, скорее всего, и произойдет, встанет вопрос, как выйти из грозящего непредсказуемыми глобальными последствиями кризиса, который сразу же потеряет всякий тактический смысл, но успеет набрать собственную инерцию.
Здесь возможно лишь одно решение – переключить мировое общественное внимание на другой крупный международный кризис, который тогда предстоит создать. Но где? Наблюдая за последними действиями Саакашвили, я опасаюсь, что это могут быть Абхазия и Южная Осетия со всем соответствующим букетом негативных международных последствий для якобы «имперской» России.
|
|
