Доклад на ХI Всемирной конференции по проблемам глобализации в Гаване (Куба), март 2009 года
1. Информационный взрыв и превращение формирование сознания в наиболее выгодный из общедоступных видов бизнеса сделали неадекватными системы управления, сложившиеся в прошлой реальности, а с ними - и все современное устройство человеческих обществ. Финансовый кризис - лишь выражение грандиозного, комплексного перелома всего мироустройства, сопоставимого по своим масштабам с Реформацией (которой сформировалась современная система организации общества, основанная на государстве).
2. Информационный взрыв уже третий раз в истории человечества (после изобретения письменности и книгопечатания) качественно увеличил объем имеющейся информации. Соответственно, качественно же увеличилось и количество людей, самостоятельно задумывающихся на абстрактные (то есть не имеющие отношения к текущим нуждам практического выживания) темы.
Сложившиеся в прошлой реальности системы управления (включая официальную науку, выродившуюся из процесса поиска новых истин в процесс подтверждения нюансов истин старых) не могут переработать такой объем информации и «переварить» такую массу относительно самостоятельных людей.
В результате они начинают «сбоить», вызывая общественные катаклизмы, в горнилах которых и выковывается новая система организации человеческого общества. В прошлый раз это были чудовищные религиозные войны (в ходе Тридцатилетней войны население Германии сократилось вчетверо), увенчавшиеся Вестфальским миром, выработавшим современный тип государства.
3. Повсеместное распространение компьютеров резко повышает значимость творческого труда, связанного с внелогическим мышлением, основанным не на последовательном применении логических умозаключений, а на озарениях, мышлении не тезисами, но образами. В самом деле: ведь компьютер предельно формализует логическое мышление и доводит его до совершенства, недоступного человеку, - примерно так же, как калькулятор доводит до совершенства использование непростых, в общем, арифметических правил.
Мы еще застали время, когда учителя в школах категорически запрещали использование калькуляторов, - чтобы школьники сами научились умножать и делить в столбик. Но сегодня это умение практически не нужно: эту работу лучше человека выполняет калькулятор, а нам остается лишь правильно сформулировать задачу.
То же самое, что калькулятор сделал с арифметикой, компьютер уже в обозримом будущем, - скорее всего, в ближайшее десятилетие - сделает с формальной логикой как таковой.
Это будет означать, что на долю человека выпадет недоступная компьютеру компонента мышления - мышление не логическое, но творческое, и конкуренция людей в рамках тех или иных коллективов и обществ будет вестись на основе преимущественно не логического, а творческого мышления.
Соответственно, наибольшего успеха в конкуренции - как внутри обществ, так и в глобальном масштабе, - будут достигать творческие люди и коллективы, в которых их доля будет максимальна, а сами они будут играть наиболее значимую роль.
Между тем творческие люди по типу своей психологической организации, как правило, являются шизоидами. Для творческого труда максимально приспособлен неуравновешенный тип личности.
И простые статистические данные о характере и жизненном пути творческих людей в самых разных сферах общественной жизни это весьма убедительно подтверждает.
А ведь кошмар любого управленца: трудовой коллектив (если вообще не стая) шизоидов, - станет в условиях недалекого будущего наиболее эффективным и наиболее конкурентоспособным!
Понятно, что сегодняшние системы управления в принципе не приспособлены к таким ситуациям, - и потому кардинально изменятся. И, поскольку именно система управления непосредственно задает принципы организации человеческого общества, принципиальное изменение ее характера будет означать и принципиальное изменение самого общества!
4. Существенно, что в ходе глобализации возник и по-настоящему уникальный феномен, который не проявлялся никогда раньше, за всю наблюдаемую историю человечества.
Те самые технологии, которые максимально упростили все виды человеческой коммуникации, обеспечили превращение в наиболее выгодный из общедоступных видов бизнеса формирование человеческого сознания. «Общедоступный» и одновременно «наиболее выгодный» - означает массовый и, строго говоря, основной вид деятельности если и не всего человечества, то, по крайней мере, его развитой и успешно развивающейся частей.
Это изменение фундаментально. Оно меняет сам характер человеческого развития: если на всем протяжении своего существования человечество выживало и развивалось за счет преобразования окружающей среды, то теперь оно впервые начинает - по крайней мере, пытаться развиваться за счет изменения самого себя.
Да, экологи, возможно, взвоют от восторга: человечество, вероятно, ощутив приближающиеся пределы допустимого антропогенного воздействия на природную среду, начало само приспосабливать себя к ней, - это еще больший триумф природоохранного подхода, чем добровольный массовый отказ от благ цивилизации.
Однако переход от изучения окружающего мира к изучению самого себя привел к снижению значимости знаний для человечества - и, соответственно, к разрушению систем образования в развитых странах.
Основной функцией образования становится обеспечение покорности, социальный контроль за основной массой населения развитых обществ. Ведь, если индустрия нуждается в максимальной социализации членов общества, информационные технологии из-за своей производительности делают ненужными три четверти населения, которые из «среднего класса» превращаются в люмпенов. Мы видели это на постсоветском пространстве, в Восточной Европе и в Латинской Америке, сейчас видим начало этого процесса в США и, в меньшей степени, в Евросоюзе.
Однако наиболее важно, что формирование человеческого сознания на всех уровнях его существования - от индивидуального до, по крайней мере, группового, - осуществляется стихийно, хаотично и, строго говоря, случайно. И степень соответствия сформированного таким образом сознания реальности, то есть степень его адекватности, неизвестна.
Системы управления не приспособлены к применению технологий формирования сознания. Результат - драматическое снижение эффективности управления. Наиболее значимые последствия:самопрограммирование, при котором управленец и система управления в целом начинают истово верить в собственную пропаганду, даже когда они начинали ее осуществление, четко понимая ее недостоверность;переход от управления изменением реальности к управлению изменением ее восприятия;
принципиальный отказ от восприятия реальности в пользу восприятия ее информационного отражения (в первую очередь в СМИ);
резкое снижение уровня ответственности;
резкое ограничение и снижение качества «обратной связи» системы управления с управляемым обществом, что, строго говоря, означает крах демократии в ее американском понимании.
С разной степенью остроты описанные последствия наблюдаются почти во всех управляющих системах, включая такие страны с совершенно разными, но еще недавно исключительно эффективными системами управления, как США и Китай, - и везде ведут к драматическому падению качества управления.
5. Глубина мирового финансового кризиса недооценивается из-за игнорирования его фундаментальной причины - исчерпанности модели глобального развития, созданной в результате уничтожения Советского Союза. После победы над нами в «холодной войне» Запад эгоистично перекроил мир в интересах своих глобальных корпораций, лишив свыше половины человечества возможности нормального развития. Это не только вызвало глобальную напряженность, терроризм и миграцию, но прежде всего ограничило сбыт самих развитых стран, попавших в кризис перепроизводства.
6. Стимулирование сбыта кредитованием неразвитого мира вызвало в 1997-1999 годах кризис долгов, бумерангом ударивший по США в 2000-2001 годах. США вытащили себя (и мировую экономику, стержнем которой они являются) из начинавшейся депрессии двумя стратегиями.
Первая - «экспорт нестабильности», подрывающей конкурентов и вынуждающей их капиталы и интеллект бежать в «тихую гавань» - США. Рост нестабильности оправдывает рост военных расходов в самих США, взамен рынка стимулирующих экономику и технологии («военное кейнсианство», эффективно применявшееся Рейганом).Реализованная в 1999 году в Югославии против еврозоны, эта стратегия исчерпала себя уже в Ираке. Сейчас США дестабилизируют Пакистан, нанося удар по Ирану, рядом с которым возникает новая «зона хаоса», и по Китаю, который лишается своего влияния в Пакистане, строящегося крупнейшего нефтяного порта Гвадар, и, вероятно, военной базы. События в Пакистане свидетельствуют о вырождении стратегии «экспорта нестабильности» в контрпродуктивный для экономического развития США «экспорт хаоса»: США даже не пытаются контролировать дестабилизируемые ими территории, став катализатором глобального военно-политического кризиса.
Второй стратегией поддержки экономики США была «накачка» рынка безвозвратных ипотечных кредитов (бывшая и формой социальной помощи). Созданный ей финансовый пузырь начал ползти по швам еще летом 2006 года, но многоуровневость финансовой инфраструктуры США привела не к мгновенному краху, но к длительной агонии, перешедшей в открытую форму только сейчас.
Безумный, вышедший из-под всякого контроля рост производных ценных бумаг, раздача заведомо безвозвратных ипотечных кредитов и многоуровневая «перепаковка рисков», ставшие непосредственными причинами глобального финансового кризиса, производят на неподготовленного наблюдателя шоковое впечатление.
В самом деле, трудно себе представить, почему инвестиционных банкиры не только США, но и большинства развитых стран - здравые, вполне рациональные, высоко профессиональные и хорошо образованные люди - в принципе не могли оценить риски приобретаемых ими финансовых продуктов и даже не понимали, чьи конкретно обязательства и в какой степени в них входят.
Не стоит забывать, что многоуровневая «перепаковка рисков», приведшая к полной утрате регулирующими органами (не говоря уже о субъектах рынка) всякого контроля за обращающимися на рынках обязательства, выполняла важнейшую экономическую функцию - страхование рисков инвесторов.
И на этом пути было достигнуты выдающиеся успехи: благодаря многоуровневой системе деривативов риски инвестора, вкладывающего свои средства в первоклассные облигации американской корпорации, были на порядок - примерно в десять раз! - ниже рисков самой этой корпорации.
Это позволяло получать практически гарантированную доходность, и именно выполнение указанной инвестиционно необходимой функции обеспечило бурное развитие деривативов и, соответственно, раздувание спекулятивного «финансового пузыря».
США, - а с ними и весь мир, так как их экономика является основой мировой, - столкнулись с действием закона сохранения рисков, по которому общая величина рисков в большой системе примерно постоянна. В результате снижение индивидуальных рисков значимого числа элементов этой системы неминуемо ведет к перекладыванию этих рисков на более высокий уровень - и, соответственно, к нарастанию общесистемных рисков. В частности, сведение индивидуальных рисков к минимуму увеличивает общесистемные риски настолько, что это,
Именно это произошло в американской финансовой системе, - но ведь это же происходит и с человечеством в целом!
В частности, постепенное улучшение системы здравоохранения, позволяя не просто выживать, но и жить полноценной жизнью даже самым больным людям, неизбежно ухудшает тем самым генофонд человечества, существенно повышая системные, общечеловеческие риски за счет существенного снижения индивидуальных, личностных рисков.
Возвращаясь к финансовому кризису, отметим: в начале 2000-х годов США перевели спекулятивный «пузырь», которым они стимулировали свою экономику, с фондового рынка на рынок недвижимости. Летом 2006 года из него начал выходить пар, в августе 2007 года была начата его коррекция, сразу же вышедшая из-под контроля, и в сентябре 2008 года «пузырь» лопнул.
В результате американская экономика лишилась механизма развития, а развитые страны - источника спроса.
7. Равновесие будет временно достигнуто восстановлением биполярной системы (с противостоянием США и Китая при России, которая может возглавить аналог «движения неприсоединения») в политике и поливалютной - в экономике (каждая валютная зона будет иметь свою резервную валюту).
8. Сегодня Запад пытается не повысить свою конкурентоспособность, но просто запихнуть мир обратно в уже уходящие навсегда 90-е и 2000-е годы, когда под видом разговоров о глобализации сложился по сути дела новый колониализм. Органическая неспособность США поступиться даже малой частью текущих интересов ради урегулирования своих же собственных стратегических проблем, их поистине убийственный эгоизм буквально выталкивает на авансцену мирового развития новых участников - Евросоюз, Китай и, если у нашего руководства хватит интеллекта, Россию, и кладет конец Pax Americana.
Необходимо создать качественно новую глобальную финансовую систему, совсем новый аналог Бреттон-Вудских соглашений «для XXI века». Наиболее насущные изменения, сформулированные еще в ходе кризиса 1997-1999 годов, очевидны и реализуемы. Это:
обеспечение прозрачности движения спекулятивных капиталов (в перспективе - и всех глобальных корпораций с созданием глобального наблюдательного, а затем и регулирующего органа);
превращение «налога Тобина» (налога на спекулятивный капитал, на практике - запретительно высокое, 15-процентное налогообложение капитала, выводимого из страны менее чем через год после его ввода) из экстремальной меры (в кризисе 1997-1999 года применение его аналога спасло экономики Чили и Малайзии) в нормальный, признанный мировым сообществом инструмент экономического регулирования, применяемый национальными правительствами при определенных, заранее известных условиях;
приведение влияния различных стран на политику глобальных финансовых институтов (в первую очередь МВФ и Мирового банка) в соответствие их удельному весу в мировой экономике (что означает снижение влияния США и рост влияния Китая);
обеспечение прозрачности работы МВФ и Мирового банка, вплоть до открытой публикации и обсуждения их методических материалов (в том числе на стадии разработки);
превращение «большой восьмерки» в орган глобального регулирования, что требует включения в нее всех стран мира, ВВП которых не ниже минимального в нынешней «большой восьмерке» ВВП Канады (это означает превращение G8 в G11 за счет принятия в нее Китая, Бразилии и Испании; при снижении порогового уровня ВВП с 1,6 до 1,0 млрд.долл. G8 превращается в G14 за счет Индии, Мексики и Австралии; возможно дальнейшее расширение за счет Южной Кореи, ВВП которой в 2008 году ожидается на уровне 0,95 трлн.долл., и Нидерландов с ВВП 0,91 трлн.), а также выработки процедуры принятия обязательных для всех его членов решений.
9. Однако проблема не в эгоизме США, не в нехватке ликвидности и не в кризисе долгов, но в отсутствии источника экономического роста США, а с ними - и всей мировой экономики. Даже оздоровление финансов США не смягчит кризис перепроизводства продукции глобальных монополий и не создаст новый экономический двигатель взамен разрушившихся. Это означает, что из сегодняшнего кризиса мировая экономика выйдет не в восстановление, но в депрессию, длительную и достаточно тяжелую. Фундаментальная причина новой мировой депрессии - глобальное загнивание глобальных монополий. Подобные проблемы преодолеваются сменой технологического базиса: новые, более производительные технологии ломают устарелые социальные отношения и, в частности, преодолевают монополизм.Глобальные монополии сознают это и стремятся затормозить способный подорвать их доминирование технологический прогресс.
Монополии создают все более сложные и дорогие технологии, разработка которых вне них невозможна из-за сложности организационных схем и дороговизны. Сложность организационных процессов начинает превышать управленческие возможности даже глобальных монополий, а рыночная ориентация на результат сужает возможности прорывных исследований с непредсказуемым исходом.
При этом глобальные монополии (в том числе в силу злоупотребления своим положением под видом защиты интеллектуальной собственности) препятствуют распространению знаний, что также усложняет технологический прогресс, делает его более затратным и способствует его торможению.
Для них наиболее важно не допустить качественного упрощения и удешевления технологий, которое расширит их доступность и снизит возможности и уровень монополизации рынков.
Между тем методы такого упрощения и удешевления становятся все более известными. Пример, показывающий магистральное направление развития технологий, - операционная система Linux, отрицающая наличие интеллектуальной собственности как фактора сдерживания технологического прогресса. В силу бесплатности она теснит Windows в ряде сегментов мирового рынка.
До прорыва дело пока не дошло даже здесь: глобальная монополия Microsoft сохраняется. В целом на мировых рынках позиции глобальных монополий, как правило, не ставятся под сомнение, так что этот пример остается вдохновляющим и обнадеживающим, но исключением, - или, если угодно, предвестием.
Уверенность в неизбежности радикального упрощения и удешевления господствующих технологий основана на невозможности длительного масштабного торможения технологического прогресса и очевидности технологического, экономического и социально-политического тупика, в который привело мир доминирование уже загнивающих глобальных монополий.
Упрощение и удешевление господствующих технологий будет болезненным, в том числе из-за сопротивления сегодняшних «хозяев мира» - глобальных монополий. Но нет оснований ждать изменения одной из фундаментальных закономерностей развития, по которому социальные и административные механизмы, сдерживающие технологический прогресс, разрушаются.
Однако не следует забывать, что в тех случаях, когда указанные механизмы (в нашем случае - глобальные монополии) оказываются достаточно прочны, они могут разрушаться не сами по себе, но вместе с самим охваченным ими и затормозившим под их воздействием свою технологическую эволюцию обществом. Это возможно под ударами внешних завоевателей, из-за экологических катаклизмов (включая эпидемии смертельных болезней), вызванных чрезмерным воздействием на природу, а также в случае генерирования ими внутренней дестабилизации общества - через социальные или этнические по своим внешним проявлениям конфликты.
В частности, одним из нетривиальных временных выходов из ситуации недостаточности спроса для развития чрезмерно сложных технологий, контролируемых монополиями, может стать сужение сферы их применения при сохранении прежних доходов разработчиков технологий - глобальных монополий. Это возможно в случае интенсификации злоупотребления монопольным положением: если потребители сложных технологий будут помимо своей воли и неосознанно (как это сейчас происходит с интеллектуальной собственностью) оплачивать разработку качественно новых технологий, несущих благо не им, но более развитой части человечества. Возможно, эти качественно новые технологии будут призваны ускорить развитие той части человечества, которая принципиально (и непредставимо с сегодняшних позиций) изменится и перестанет нуждаться в традиционных формах конкуренции и кооперации.
Это звучит фантастично - но лишь в отношении биологической, индивидуальной эволюции человека. В отношении эволюции социальной описанные события уже произошли: это создание и распространение не только традиционных «высоких» технологий при помощи системы защиты «интеллектуальной собственности», но и общедоступных технологий формирования сознания. Указанные технологии применяются всеми и против всех, но основная часть дохода достается их разработчикам.
При распространении этих же отношений на биологическую эволюцию человека обеспеченная часть граждан развитых стран и богатейшие жители остального мира получат возможность усовершенствовать свой организм (в том числе не представимым сегодня образом) и, вероятно, свои мыслительные способности.
В силу их возросшей эффективности остальной мир превратится не более чем в их «дойную корову» - и, при вероятном сохранении формальных демократических институтов и процедур, будет иметь не больше реальных прав и возможностей, чем это в высшей степени достойное и уважаемое животное.
Тогда в мире сложится модель спроса, характерная для неразвитых стран (и для феодализма) и заключающаяся в концентрации подавляющей части спроса у количественно незначительной, но доминирующей экономически и политически богатейшей элиты с выделением из общества ее хорошо оплачиваемой обслуги. Для остальных характерна нищенская по уровню потребления, а со временем и по типу потребительского поведения модель спроса.
Единственное эффективное рыночное поведение в таком обществе - ориентация на спрос богатых, готовых переплачивать за престижность потребления, что вслед за структурой спроса уродует и структуру производства, подрывая эффективность общества и его способность к развитию.
Это исторический тупик, выход из которого связан с чудовищными катаклизмами (Францию, например, трясло революциями почти сто лет - как минимум с 1789 по 1871 год). Разложившись, общество может и погибнуть в этом тупике; таким образом, описанный выход будет носить временный и, по сути, фиктивный характер.
Выбор между разрушением глобальных монополий за счет широкого распространения новых, эффективных и при этом общедоступных технологий и концентрацией технологического прогресса в богатейших обществах - с неминуемой общей гибелью в последующем - и является выбором современного человечества. Реализация обеих этих моделей «в чистом виде» невозможна, но, хотя в практику пробьются отдельные элементы и отвергнутой модели, одна из них неизбежно будет преобладать.
Выбор между «железной пятой» немногочисленной биологически преобразованной мировой элиты и созданием для максимально широкой части человечества максимального спектра возможностей еще не сделан. Более того: он даже не осознается.
Более приемлемая модель относительно доступных технологий обладает массой недостатков и также несправедлива во многом и ко многим. Но она все равно неизмеримо более эффективна и справедлива, так как оставляет возможности развития, самореализации и благосостояния как большинству отдельных людей, так и всем цивилизациям, и человечеству в целом.
10. Необходимый для слома глобального монополизма технологический рывок может идти за счет технологий, получивших название «закрывающих», так как из-за их сверхпроизводительности емкость создаваемых ими новых рынков в краткосрочной перспективе существенно ниже емкости рынков традиционных технологий, «закрываемых» их появлением.
Исторически «закрывающие» технологии наиболее концентрированно разрабатывались в ходе специальных исследований в СССР. В развитых странах такие разработки частью не велись вовсе (из-за своей опасности для рыночных механизмов и потому, что рыночная экономика не позволяет массово тратить ресурсы на слишком рискованные разработки), а частью блокировались патентными механизмами и другими инструментами «защиты интеллектуальной собственности». С точки зрения эволюции технологий разрушение Советского Союза выглядит как захоронение смертельно опасных для развитого мира технологий - своего рода аналоги бактерий чумы - в одном гигантском могильнике.
В сегодняшней России глобальные и российские монополии в союзе с коррумпированной бюрократией блокируют распространение «закрывающих» технологий. Однако их значительная часть сохраняется, и потому Россия сохраняет возможность сыграть ключевую роль в выборе человечества между длительным и мучительным загниванием или же сломом глобального монополизма при помощи распространения новых, «закрывающих» технологий.
|
|
