Структура проблем белорусского общества: оргпреступность уже сильнее государства?
Выступление директора Института проблем глобализации М.Г.Делягина на круглом столе в редакции газеты «Завтра»
В белорусском кризисе надо очень четко разделять тактическую и стратегическую составляющие.
Тактические проблемы просты. Обострение глобального экономического кризиса осенью 2008 года ударило по всем соседям Белоруссии и вынудило их пойти на масштабные девальвации. Это и Россия, и Украина, и Польша. К девальвации ради поддержания конкурентоспособности прибегли даже такие экспортеры углеводородов, как Казахстан и Норвегия. Прибалтийские страны из-за мечты о еврозоне и глубокой закредитованности населения в евро на девальвацию не пошли, результатом чего стал чудовищный спад (до 18,5%) и депрессия.
Белорусские власти с девальвацией тянули до последнего. До выборов президента это было понятно: политическая необходимость - вещь циничная, но объективная. Но под выборы бюджетникам повысили зарплаты, что означает рост импорта и, соответственно, рост спроса на валюту, - и дополнительным фактором усиления роста спроса на валюту стало повышение ввозных пошлин на автомобили с 1 июля в рамках присоединения к Таможенному союзу.
Это присоединение гарантировало Белоруссии российский и казахстанский рынок, - но за эту выгоду для всех около 10% населения, связанного с соответствующим сектором, заплатило снижением доходов. Естественно, все, кто мог, купили автомобили заранее, - дополнительно повысив спрос на валюту.
Почему на девальвацию не пошли, условно говоря, 1 февраля?
По причинам моральным и управленческим.
С моральными все понятно: Белоруссия - социальное государство. Пусть мир рушится, социальные гарантии должны быть незыблемыми. Ситуация, когда от их части придется отказываться, да еще вскоре после выборов, морально невыносима для такого государства, это вам не банда либеральных фундаменталистов.
Управленческая причина заключается в том, что системе власти, ориентированной на единственный центр принятия решений, крайне трудно заниматься двумя проблемами сразу. А ведь «волнения» в Минске после президентских выборов были на самом деле попыткой государственного переворота - группа неплохо обученных боевичков штурмовала Центризбирком, в котором как раз в это время шел подсчет голосов. И, насколько можно судить, прорвись они внутрь - ряд европейских стран немедленно бы признал новое демократическое правительство Белоруссии, даже если б о его создании не успели бы объявить - и Лукашенко, сколько ни проголосовало бы за него, оказался бы узурпатором.
С другой стороны, в тот же день группа боевиков в масках разогнала группу сторонников одного из оппозиционных кандидатов и избила его так, что он длительное время провел в больнице. Это преступление вменено «демократической общественностью» белорусскому КГБ, - но его сотрудники в силу сложившегося положения вещей не нуждаются в сокрытии своих лиц при любых обстоятельствах. Так что, скорее всего, это были боевики, притворявшиеся сотрудниками КГБ, - для возникновения праведного возмущения.
Общее число боевиков, действовавших в Минске в тот вечер, составляет около трех взводов, - это, по сути дела, войсковая операция, которую белорусское КГБ не только полностью прозевало, но и, насколько можно понять, не смогло раскрыть.
После этого оно прозевало и, похоже, не смогло раскрыть теракт в метро. Вероятность того, что это действительно дело рук неуравновешенного одиночки, мне представляется низкой: уж больно вовремя произошел этот теракт для дезорганизации государства и общества, которому продемонстрировали отсутствие главного достижения власти - безопасности.
Система управления, способная в силу централизации решать лишь одну проблему, в этих условиях, естественно, сосредоточилась на безопасности, - просто забыв об экономике. И получила потребительскую панику, множественность курсов, сокращение валютных резервов и, соответственно, вынужденную девальвацию. То есть социально-экономический и политический кризис.
Но позитивный эффект девальвации вытаскивает страну на поверхность. Благодаря ему растет производство, а инвестиции растут за счёт того, что деньги нельзя выводить из страны. Да, возможно, эти инвестиции не очень эффективны, но они все равно приносят пользу.
Нынешняя проблема сугубо тактическая: нужно где-то срочно перехватить от 3 до 4 млрд.долл., чтобы покрыть кассовый разрыв: получить до конца года те деньги, которые придут чуть позже в результате нормального развития.
Разговоры о приватизации в этом контексте - от лукавого. Если покупатель будет понимать, что продавцу позарез нужны деньги - он реальную цену не даст: это проходили все и не раз.
Белоруссия - небольшая страна, и ее суверенитет экономически обеспечивается буквально десятком крупных предприятий. Отдать их иностранному капиталу - значит отдать власть: через пять лет страна превратится в выжженную либерализмом экономическую пустыню вроде Молдавии.
Отдавать иностранцам (кроме «Белтрансгаза») можно не более чем 25% минус одна акция, чтобы не было блокирующего пакета, да и отданное лучше делить поровну между нашими инвесторами и европейскими. В любом случае это процесс небыстрый, а деньги нужны до конца года.
Принципиальных выходов два.
Первый - законтрактовать продукцию «Белкалия», продать, например, 70% его экспорта лет на пять вперед (как Аргентина продала Китаю весь свой экспорт мяса): поскольку мировые цены растут, это выгодно для покупателя.
Второй выход - Китай. В условиях роста зарплат в развитых районах Китая и роста значения транспортных издержек из-за кризиса ему нужна сборочная площадка для экспорта рядом с Евросоюзом. Кроме того, Белоруссия дает идеологически важный для Китая пример успешного развития в интересах своего народа, а не глобальных рынков, - причем не большой экономики вроде китайской, а маленькой. Для поддержания этого примера Китай может ограничить скаредность своих переговорщиков, - а принципиальной разницы между 3 и 15 млрд.долл. для него не существует.
Таким образом, тактические проблемы решаемы.
И я согласен с Василием Михайловичем в том, что главные проблемы Белоруссии - стратегические. Они построили у себя хорошее, гуманное общество советского типа, - и воспроизвели советские проблемы.
Первая проблема - проблема свободного времени молодёжи, грубо говоря, «драйва». Молодежи нужно давать не только возможности самореализации - ей нужно давать возможности самой создавать для себя новые сферы, в которых она могла бы проявлять инициативу и выражать себя. Это очень важно: дать молодым не просто жить в обустроенном для них мире, но и самим творить для себя новые миры, раскрывать новые сферы деятельности. Пути этого иногда неприлично просты: на Украине нет ни одного качественного дата-центра, - сделайте его в Минске и для себя, и для украинцев, и для других соседей!
Белорусская система управления такой возможности для молодежи предложить не может, и поэтому растет отчуждение молодежи от системы власти - точно так же, как это было в СССР. Кем стали наши бывшие комсомольские функционеры, думаю, все мы помним.
Вторая стратегическая проблема - власть по объективным, внешним причинам, но не смогла сохранить социальные гарантии, к которым привыкли люди. Это больно ударило и по кошелькам, и по душам людей; многие небольшие бизнесы просто закрылись, - а задуматься о том, что государству надо создать им перспективу и прямо указать на нее, власть пока не смогла.
Третья проблема - привычка к социальным гарантиям. Все забыли начало 90-х, воспринимают их как данность и, как мы в конце 80-х, готовы ими жертвовать. Люди не понимают, что такое этническая преступность, наркомания, тотальная коррупция, платные и некачественные медицина и здравоохранение, что такое последовательное уничтожение социальной сферы, - а власть слишком порядочна, чтобы показывать документальные фильмы о том, как живет Россия. В результате мы видим четкую градацию: люди за 50 лет почти поголовно за Лукашенко, 40-50 лет - пограничная зона, среди тех, кто моложе 40, преобладает критическое отношение.
Сгладить эти социально-психологические проблемы помогает национальный белорусский характер: очень тихий, спокойный и очень твердый. Но они есть, и они не решаются, а значит - будут нарастать.
Стратегическая проблема в области экономики - на какие рынки будет работать белорусское машиностроение в условиях глобального кризиса, больнее всего бьющего именно по этой отрасли. Рынок Европы, на который экспортируется половина продукции, будет закрываться на глазах: немецкое машиностроение будет бить Белоруссию по качеству, а китайское - по цене. Рассчитывать, что вся Белоруссия станет сборочным цехом Китая, не стоит: масштаб сотрудничества будет иным.
А в России никакой модернизации в ближайшие 5 лет не будет, - не будет и значимого роста спроса на белорусскую технику.
Единственный стратегический выход Белоруссии - становиться огромным технопарком на базе «закрывающих» технологий советского ВПК. В России они не нужны из-за бюрократии и коррупции, в мире - из-за глобальных монополий: их надо искать, выделять из них эффективные, перетаскивать к себе их создателей, давая им все условия, и коммерционализировать эти технологии. С одной стороны, это позволит резко снизить издержки экономики, с другой - заработать огромные деньги на торговле технологиями, с третьей - распахнуть перед молодежью качественно новые, сказочные, захватывающие дух перспективы, которых нет нигде не то что в СНГ - нигде во всем мире!
В конце концов, для Белоруссии в этом нет ничего нового: в послевоенном СССР благодаря усилиям «партизанской элиты» она до самого его конца использовалась как общесоюзных полигон для отработки новых технологий - и не только производственных, но и социальных, вплоть до тех же агрогородков! Не случайно проектирование нового Минска началось в феврале 1942 года, когда немцы стояли еще совсем недалеко от Москвы.
Но о необходимости и перспективности технологического рывка белорусскому руководству говорят, если мне память не изменяет, с 2005 года. Получая типичную реакцию управленческой системы советского типа: мол, мы тут утвердили государственную программу научно-технического прогресса на 15 лет вперед, повесили табличку «технопарк», и теперь всё в этой области у нас хорошо.
Это главная беда советской цивилизации: системность в ущерб эффективности. Люди, стоя по колено в золотых самородках, тратят время и силы на организацию геологических исследований, когда надо просто наклониться. С советскими технологическими наработками ситуация именно такова: их надо просто взять и рассортировать. Самостоятельные исследования, конечно, надо вести, - но и пренебрегать почти готовыми технологиями просто нелепо.
И здесь мы подошли к главной, стержневой, - и тактической, и одновременно стратегической - управленческой проблеме современной Белоруссии.
Те люди, которые в 1994-1996 годах отчаянно вытаскивали Белоруссию из либеральной помойки, в большинстве уже ушли из государства: кто преподавать, кто на отдых, кто в бизнес. За минувшие годы их заменили исполнители - прекрасные исполнители, система даже в кризис работает как часы, - но этого мало.
Описанные выше задачи, как и в целом кризисные условия, объективно требуют массовой инициативы системы управления, - а значит, требуют делегирования полномочий. Без этого система небоеспособна.
Посмотрите: протии Белоруссии вполне открыто проводятся спецоперации, - а КГБ, насколько можно судить, вполне по-позднесоветски «не ловит мышей».
Против Белоруссии ведется жесточайшая информационная война, - а система управления, состоящая из прекрасных исполнителей, ее не то что проигрывает, - она в ней вообще не участвует!
Несоответствие потребностям кризисных условий объективно ведет к деградации - и мы видим эту деградацию в самых разных секторах! 22 июня и 3 июля мы видели откровенное хамство многих представителей ОМОНа, - не вынужденную или неловкую жесткость, а откровенное хамство с получением от него удовольствия: мы вдруг почувствовали себя в нашей стране.
При разгоне акций протеста ОМОН кидается на тех, кто ближе, - а бригадиры, стоящие в трех шагах и руководящие действиями, прекрасно заметные даже на оппозиционных видеороликах, остаются для него невидимками.
Оперативников КГБ, руководящих действиями ОМОНа, снимают в упор, в анфас и профиль, и выкладывают эти записи в Интернет, - а они, как дети малые, не понимают, что это значит.
Официальные СМИ за употребление слова «кризис» получают «по шапке» - как же можно вообще говорить с народом в критической для него ситуации, не упоминая очевидную для него реальность?
С другой стороны, в сфере экономической политики, мы видим разрешение платить валютой на заправках, в гостиницах и в некоторых других местах. Это откровенная глупость: заплаченная таким образом валюта никогда не попадет в резервы нуждающегося в ней государства, - она пойдет на черный рынок и будет работать на нем против государства и против народа, причем не только экономически, но и политически.
Но эта система сохраняется, - значит, политическое влияние черного рынка и оргпреступности, которая на нем работает, таково, что оно уже сейчас доминирует над естественной логикой экономической политики, над интересами государства и общества!
Подводя итог: судьба Белоруссии определяется тем, сможет ли ее власть привить инициативу созданной исполнительской системе, разумно делегировав полномочия как в тактических, так и в стратегических вопросах.
Для России эта судьба важна принципиально: Белоруссия показывает, что государство может служить даже небольшому народу, а не перерабатывать его в личные богатства глобальных монополистов и компрадоров-коррупционеров. Убийство Белоруссии, планомерно осуществляемое сейчас либералами всех мастей, означает для России убийство надежды на справедливость.
|
|
