В 1947 году видный политический деятель Мухаммад Али Джинна, провозглашая независимость Пакистана, вероятно и не предполагал, что его родина в скором времени невольно будет обречена стать ареной вечной борьбы и противостояния за обладание сферами влияния, а мир и безопасность станут чуждыми понятиями для этой многонациональной страны. Ведь такие опасения казались тогда минимальными: весь мир переживал эйфорию от окончания самой кровопролитной в истории человечества войны с фашизмом, вслед за которой как карточный домик начала рушиться западная колониальная система, в течение нескольких веков державшая под тяжёлым гнётом народы Востока.
Создание ООН многие восприняли как некую мессию, призванную в отличие от ранее не оправдавшей себя Лиги Наций не допустить, прежде всего, началу новых глобальных войн и конфликтов и предотвратить все порочные формы межрасового, межэтнического и межнационального насилия. Однако, последствия знаменитой Фултонской речи, произнесённой британским главой правительства Уинстоном Черчиллем в марте 1946г., фактически перечеркнули надежды на мирное сосуществование полюсов сил в рамках строящейся в то время новой системы международных отношений. Мир вступил в стадию стагнации и гонки вооружений, где определяющим фактором явились не разум и печальный опыт прошлых ошибок, а бряцание оружием и новая игра военными мускулами.
США, которые после Второй мировой войны захватили пальму лидерства у Старого Света, почти мгновенно начали проявлять интерес к Пакистану, прежде всего из-за его стратегически важного географического месторасположения, непосредственно вблизи границ СССР, Китая и Индии.
Исламабад сыграл не последнюю роль в поражении Советского Союза в Афганистане, что приблизило конец основного внешнеполитического соперника США, гарантировав последним единоличную гегемонию в глобальном масштабе. И поэтому не случайно Пакистану всегда отводится важная роль в американской внешней политике. После вывода советских войск из Афганистана в 1989 г., когда Пакистан перестал быть прифронтовым государством, США на время потеряли живой интерес к этой стране.
В то же время Пакистану были наложены экономические санкции за активную разработку своей ядерной программы. Американцы фактически оставляли без внимания бурную политическую жизнь, сопровождаемую частой сменой власти, социально-экономическими кризисами и ростом реакционных сил в среде этнических пуштунов и белуджей. Трагические события 11 сентября и последовавшая за ними контртеррористическая операция в Афганистане в контексте новой американской стратегии глобальной войны с терроризмом вновь заставили вспомнить в Вашингтоне о верных союзниках в Исламабаде.
В обмен на предоставление многомиллиардных кредитов, а также военно-технической помощи (по разным данным такая помощь оценивается от 10 млрд. до 20 млрд. долларов) США в прямом смысле слова за уши втянули Пакистан в очередную военную кампанию, на сей раз против своего детища - талибов, состоящих в основе своей из представителей пуштунских племён и кланов.
Пагубность положения для Пакистана заключалась в том, что пуштуны составляют значительную часть населения страны - более 20 млн. Это больше, чем в самом Афганистане. Военная элита страны наряду с пенджабцами представлена также пуштунами. Поддержка же пакистанским руководством американской внешнеполитической стратегии на Среднем Востоке не мог не вызвать волну негодования как среди воинственных пуштунов, так и в общей массе исламизированного общества Пакистана, видящего в американцах главного источника всех бед в исламской умме.
Поэтому П.Мушарраф оказался перед сложной дилеммой: влиться в борьбу, затеянную американцами под лозунгом борьбы с терроризмом или продолжить поддержку вышедших из под контроля правительства местных талибов. Хотя оба варианта не сулили ничего обнадёживающего, пакистанскому руководству пришлось делать выбор в пользу первого. Представляется, что возможная международная изоляция и навешивание Пакистану клейма спонсора терроризма (это американцы умеют делать как никто другой), с вытекающими отсюда последствиями показались для П.Мушаррафа более пагубными, нежели чем те угрозы, которые исходили из уст руководителей вооружённых формирований и местных радикальных группировок как в адрес лично президента, так и с обещаниями наводнить Пакистан кровью в знак мести.
Следуй П.Мушарраф второму варианту, т.е. отказу борьбы с боевиками, США организовали бы «крестовый поход» против Исламабада, спровоцировав в 170-миллионной стране-обладательнице ядерного оружия гражданскую войну. Несомненно, перед таким сценарием вся нынешняя афганская кампания показалась бы игрой в детской песочнице. Борьба с терроризмом, по инициативе американцев, фактически стала приоритетной задачей для правительства Пакистана, отодвинув на второй план неотложные решения социально-экономического кризиса, борьбу с бедностью, низкий образовательный уровень населения и т.д.
Уже к 20 ноября 2001г. Исламабад закрыл все официальные талибские представительства на своей территории. На границу с Афганистаном были стянуты регулярные части пакистанской армии, численностью до 100 тыс. человек. Борьба с вооружёнными формированиями привела к многочисленным жертвам с обеих сторон. Несмотря на то, что власти страны передали в руки американцев более сотни главарей преступных группировок, входящих в общую сеть террористической организации «Аль-Каида», Вашингтон на протяжении всего периода антитеррористической борьбы в Афганистане до последнего продолжал оказывать давление на администрацию П.Мушаррафа в плане принятия ею более так называемых «эффективных мер» по борьбе с присутствием на пакистанской территории инфраструктуры «Аль-Каиды» и талибов.
Как и было обещано, Пакистан стал свидетелем беспрецедентных доныне террористических актов, направленных, прежде всего, на расшатывание устоев ветвей власти. Сам П.Мушарраф лично пережил несколько покушений на свою жизнь, не говоря уже о столь частых угрозах в его адрес, что даже невольно сбиваешься со счету. В то же время все услуги, оказанные Пакистаном Соединенным Штатам, не улучшили состояние безопасности его народа. Пример Пакистана ярко демонстрирует всему миру, каким образом внешняя политика США приводит к возникновению очагов нестабильности и создаёт почву для экстремизма и терроризма.
В то же время отношения Пакистана с соседним Афганистаном с момента свержения режима «Талибан» оставались весьма напряжёнными. Нерешённость пограничного вопроса, который своими корнями уходит в британское колониальное прошлое остаётся камнем преткновения в двусторонних отношениях. Ввиду её открытости и возможности свободно перемещаться в обоих направлениях афганские власти часто обвиняют своих пакистанских коллег в попустительстве, а порой и злом умысле в деле инфильтрации боевиков на афганскую территорию, что, по их мнению, является одной из основных причин дестабилизации обстановки в Афганистане. В свою очередь, пакистанские власти признают нелепыми подобные утверждения, по словам которых, с пакистанской стороны вдоль границы с Афганистаном размещены более 80 тыс. пакистанских военнослужащих, задействованных в операциях по физическому устранению активистов как талибов, так и «Аль-Каиды».
В частности, Кабулом резко критиковались заключённые в 2005-2006гг. Исламабадом соглашения о перемирии с местными талибами в Южном и Северном Вазиристане, а также договорённости, достигнутые весной 2008г. С точки зрения афганских властей, эти манёвры позволяют талибам получить передышку и перегруппировать свои силы. Участились случаи открытого обвинения Пакистана в прямой поддержке талибов, действующих в Афганистане, с целью непосредственно влиять на ход развития ситуации и регулировать его в нужном и удобном для себя направлении.
Так, 25 июня 2008г. афганские власти впервые публично обвинили Пакистан в подготовке покушения на президента Х.Карзая во время парада в Кабуле 27 апреля 2008 года. В Пакистане эти обвинения Кабула назвали «плохо состряпанной ложью». «Они часто делают такие подстрекательские заявления, - заявил министр обороны Чаудри Ахмед Мухтар. - Но мы их игнорируем, потому что знаем, что это ложь».
По словам министра, подобные шаги афганского руководства негативно сказываются на ходе войны с терроризмом. Даже поверхностный анализ подобных выпадов даёт основание полагать, что Кабул разработал свой сценарий выгадывания максимума из того, что происходит сегодня в регионе. Причём нестабильность в Афганистане является больше внутренним фактором, чем внешним:
Во-первых, слабость вертикали власти, отсутствие её поддержки среди местного населения, всесилие криминальных элементов в государственном масштабе, особенно наркобаронов, создают прекрасную почву для расцвета деятельности антиправительственных элементов. Ввиду того, что в Афганистане на протяжении почти 30 лет продолжается гражданская война, а население имеет один из самых больших показателей в мире по степени своей милитаризованности, естественно антиправительственные элементы будут носить открыто вооруженный характер.
Во-вторых, Афганистан успел превратиться в главную вотчину наркоиндустрии, с лихвой опередив по объёму производства смертоносного товара своих южноамериканских «визави» - Колумбию, Перу и Боливию вместе взятых. Причём с приходом натовцев объёмы его увеличились в разы, побив все предыдущие рекорды по показателям. Несмотря на кажущиеся попытки властей перекроить каналы наркоиндустрии, в ответ она как гидра размножается и даёт новые приплоды. Львиная доля всех выручек и доходов от наркоторговли идёт на материально-финансовую поддержку военизированных бандформирований.
В-третьих, Пакистан сам несёт значительный ущерб от незаконной деятельности боевиков на своей территории, и его власти прекрасно понимают, что, накаляя Афганистан огнём войны, они пилят сук, на котором сейчас повисла их страна. Между тем, Пакистан в значительной мере заинтересован в стабильности в соседней стране. За долгие годы войны в Пакистан прибыло до 6 млн. афганских беженцев, и сегодня на их содержание международное сообщество и Исламабад тратят колоссальную сумму денег. В общем, груз войны в соседней стране несёт на себе и Пакистан, поэтому он также нуждается в мире, как и Афганистан.
В-четвёртых, в целях пресечения трансграничной инфильтрации террористов в Афганистан Пакистан неоднократно предполагал осуществить ряд мер, включая строительство заграждений вдоль границы и минирование отдельных её участков, а также выступал за скорейшую репатриацию из Пакистана афганских беженцев, лагеря которых характеризовались как «очаги экстремизма и преступности». Однако афганские власти остались глухи к таким инициативам. Им, видимо, выгоднее держать границу открытой и сваливать на Пакистан неспособность навести порядок в собственной стране.
В-пятых, так как администрация президента Х.Карзая фактически не обладает той полнотой власти, которая присуща другим суверенным государствам, а находится у её вершины благодаря поддержке из Белого дома, существует большая вероятность, что тексты обвинений в адрес Пакистана составляются не в Кабуле, а в Вашингтоне и других европейских столицах, с целью как можно туже затянуть узел противоречий в Центральной и Южной Азии. То, что афганские власти открыто придерживаются внешнеполитической стратегии Запада показывает сделанное Х.Карзаем 15 июня 2008г. невиданное до ныне заявление о том, что у его страны есть право переходить границу с Пакистаном и уничтожать засевших там боевиков.
Власти ИРП, в свою очередь, возразили, что президент Афганистана пытается вмешиваться в сугубо внутренние дела страны, что является недопустимым. Несомненно, такой шаг ещё больше обострил афгано-пакистанские отношения. В тот же день министр обороны Канады Питер Маккей призвал Афганистан и Пакистан, оказавшиеся на грани конфликта, решать возникающие противоречия исключительно дипломатическим путем.
«Мы призываем стороны успокоиться, и готовы к переговорам как с президентом Афганистана, так и с главой Пакистана», - заявил министр.
До Х.Карзая ещё ни один афганский руководитель не позволял себе говорить с таким тоном со своим восточным соседом. Как известно, это заявление последовало несколько дней спустя после пограничного инцидента. 10 июня 2008г. самолёты США атаковали пакистанский горный район Моманд на границе с афганской провинцией Кунар. В результате, по разным данным, погибло от 11 до 13 солдат ВС ИРП. Выходит американцы, приняв на вооружение заявление председателя Объединенного комитета начальников штабов армии США адмирала Майкла Маллена о «новом, более широком подходе» к ведению антитеррористической операции в Афганистане, который предусматривает «действия по обе стороны афгано-пакистанской границы», на деле наделили себя правом вмешиваться во внутренние дела Пакистана.
Оказалось, что своё «благословение» наносить удары по базам предполагаемых террористов в Пакистане дал сам лично президент США Дж.Буш. Так, несколько месяцев назад в газете «The New York Times» появилась информация о том, что Дж.Буш подписал секретный приказ, позволяющий американским военным вести операции в Пакистане без согласования с Исламабадом. Решение дать Пентагону карт-бланш на борьбу с талибами и «Аль-Каидой», со слов газеты, продиктовано стремительным ухудшением ситуации в приграничных с Афганистаном районах Пакистана. Ряд экспертов видит в налётах американских самолётов на пакистанские населённые пункты в унисон резких заявлений своих афганских подопечных тщательно скоординированный манёвр, с целью распространить кризис за пределы Афганистана. На сегодняшний день имело место несколько десятков таких случаев. В результате около сотни мирных жителей стали невинными жертвами.
В США и в Пакистане стараются не афишировать возникшие между ними разногласия. На публике обе стороны демонстрируют единство и взаимное уважение, а на деле американцы продолжают наносить удары по пакистанской территории. 16 сентября 2008г. командование пакистанской армией отдало приказ открывать огонь по американским военным, если они попытаются проникнуть на территорию страны. Это было ответом на заявления министра обороны США Роберта Гейтса на сентябрьских слушаниях в сенате, посвященных ситуации в Ираке и Афганистане, где он подчеркнул, что «наиболее серьёзная террористическая угроза исходит из зоны племён на северо-западе Пакистана». Слова высокопоставленного американского чиновника лишнее подтверждение тому, что в США всерьёз рассматривают вопрос военной эскалации в Пакистане.
|
|
