В рецензии на книгу немецкого социолога Вернера Зомбарта «Буржуа: Этюды по истории духовного развития современного экономического человека» российские ученые-гуманитарии Ю.Н. Давыдов и В.В. Сапов предостерегают свих соотечественников от поспешных аналогий между развитием капитализма в Западной Европе и нынешними процессами в России. «Зомбарт почти с художественной наглядностью показал, - в частности, пишут Ю.Н. Давыдов и В.В. Сапов, - как из западноевропейского рыцаря вырастал современный буржуа. Наш российский буржуа в большинстве своем, увы, не из рыцаря… Это существенное различие, забвение которого может привести к многочисленным и неприятным недоразумениям».
Это слово «увы» просто убивает. Ведь в этом факте, что в России не было эпохи рыцарства, как на Западе, ничего, как представляется, печального нет. Ю.Н. Давыдов и В.В. Сапов лишь подтвердили родовую болезнь русской интеллигенции – «страшно далеки они от народа». Эти ученые-гуманитарии начитались, наверное, Константина Леонтьева и Николая Данилевского, а жизни народной не знают. Пусть лучше спросят кого-нибудь из народа: «А на что потратил свой первый дивиденд Леня Голубков?» - «Купил жене сапоги». А второй? – «Купил жене шубу». Разве это не рыцарство?
Ну и что, что Россия не участвовала в крестовых походах? Россияне хоть и не распевали мадригалы под балконом, но зато и не калечили себя в бесполезных турнирах. Велика ли заслуга в том, чтобы сломать мельницу ради сердца красавицы? Нет, не велика! Да и цена «дамы сердца», млеющей от вида развалины вместо полезного механизма - невелика.
Это еще в начале XX века было простительно рассуждать «Запад – есть Запад, Восток – есть Восток». А сегодня Восток уже доказал, что он тот же Запад, только с другой стороны. Теперь настала очередь за Россией доказать это. Не надо для этого реставрировать рыцарские турниры, крестовые походы и т.д. Надо лишь довериться расписанию Вернера Зомбарта.
Как появился капитализм в Западной Европе
Книга Зомбарта «Буржуа» вышла в 1913 году, кода капитализм в Западной Европе уже завершил этап классического развития. Два немца – Макс Вебер и Вернер Зомбарт поставили себе цель выяснить корни современного экономического человека (homo economicus). Существовавшая в то время передовая марксистская теория не удовлетворяла пытливых ученых. Она все объясняла объективным ходом истории (диалектический и исторический материализм).
Собственно, сами марксисты дали повод подозревать их учение в научной нечистоплотности. Дело в том, что вся история в их, на первый взгляд, стройной теории почему-то подозрительным образом обрывалась на коммунистической формации. Далее шла ненаучная тишь, да благодать. Вебер и Зомбарт, в отличие от марксистов, считали капиталистическую цивилизацию не промежуточным историческим этапом, а феноменом.
Кстати, Зомбарт, а не Маркс, одарил человечество термином «капитализм». Знаменитые немецкие социологи трезво смотрели на вещи. Страсть к богатству и наживе, по их мнению, присуща большинству людей всех времен и народов. Но далеко не очевидно, считали ученые, что эта страсть приводит к зарождению хозяйств на капиталистических началах. Для исторического прорыва нужны так называемые «бациллоносители» или, иначе говоря, носители буржуазного духа. Буржуазные натуры, считали ученые, наличествуют в любой человеческой популяции. Все зависит от степени их концентрации в данное время в данном месте, которая спровоцировала бы носителей буржуазного духа на активные действия. Это, так сказать, была их общая платформа.
Далее научные пути двух соплеменников разошлись. Макс Вебер, решив, что «натура – дура», стал искать корни капитализма в протестантской этике. Вернер Зомбарт, в свою очередь, пришел к выводу, что семя буржуазности в человеческом сообществе заложено самой природой. Либо буржуазность есть, либо ее нет; и никакая протестантская этика, ни другие привнесенные обстоятельства вбить в человеческую особь буржуазный дух неспособны. Так же, как и другие инстинкты, буржуазность передается по наследству.
Целостная буржуазная натура, по Зомбарту, складывается из предпринимательского инстинкта (активное начало) и мещанских добродетелей (пассивное начало). Буржуазным натурам, в свою очередь, противостоят, так называемые, эротические натуры. Эротические натуры всячески сопротивляются капиталистическому укладу жизни. Эротическую личность трудно выявить рационально, ее можно только почувствовать. В качестве теста Зомбарт предложил использовать выражения типа: «Я страдал и любил, любил и страдал, таков был в сущности образ моего сердца».
«Способность к капитализму, -- заключает Зомбарт – коренится в половой конституции, и проблема – любовь и капитализм – стоит в центре нашего интереса».натуры находились в подавленном состоянии, Зомбарт окрестил расходным хозяйством. Низы пахали землю, пасли скот, занимались ремеслами. Верхи собирали дань, разбойничали на большой дороге, участвовали в военных походах. Время текло неспешно. Так продолжалось много столетий. В любом случае, расходы всегда превышали доходы. О прибавочном продукте никто не помышлял. Эротики поставили Европу на грань экономического краха.
Однако страсть к золоту и деньгам, которой подвержены и эротики, вывела в конце концов буржуазные натуры из состояния спячки. Скинувшие с себя оковы носители буржуазного духа повели наступление на эротиков с двух фронтов: в верхах и низах общества, и, встретившись на бирже, учредили капитализм. Впервые это случилось в Голландии в XVI веке. Там же была зарегистрирована первая финансовая пирамида, получившая известность под именем тюльпанной горячки.
Первый тюльпан привез в Голландию из Турции естествоиспытатель Бусбекк. Страстная любовь к экзотическому цветку, неожиданно проявленная голландцами, быстро переросла в биржевую игру.. С 1630-х годов цены на луковицы тюльпанов стали внезапно расти в геометрической прогрессии, прямо, как в недавнем прошлом цены на нефть. Дворяне, купцы, моряки, трубочисты, уличные торговки и прочие простолюдины, забыв о сословной субординации, засели в трактирах, которые и стали первыми биржевыми площадками, перепродавая друг другу партии луковиц тюльпанов, которые в газа никто не видел. Под эти сделки закладывались дома, имения, земли, ветряные мельницы, домашние животные, в общем, все, у кого что было.
В 1637 году произошел крах. Взвинченные ажиотажем цены на луковицы тюльпанов резко упали, удержание залогов стало обычным явлением, недавние счастливые обладатели тюльпанных луковиц в одночасье превратились в нищих. Тем не менее знаменитая тюльпанная лихорадка в Голландии позволила выявить из латентного состояния носителей буржуазного духа и стала отправным пунктом для капиталистического предпринимательства.
Проанализировав затем племенную предрасположенность народов, населяющих Европу, к капитализму, Зомбарт заключил:
1. Все народы Европы предрасположены к капитализму;
2. Различные народы предрасположены к капитализму в различной степени.
Среди народов со слабой капиталистической потенцией Зомбарт выделил потомков кельтов (ирландцы, шотландские горцы, иберы, часть французов) и готов. Племена с сильной капиталистической потенцией Зомбарт разделил на народы героев («с задатками к разбойничеству») и народы торговцев. Классические примеры первой группы: римляне, норманны, лангобарды, саксы, франки; второй: этруски, фризы, алеманы (предки современных швейцарцев), греки, евреи.
Повсеместное смешение кровей сделало невозможным провести строгую классификацию между государственными образованиями. Однако, согласно Зомбарту, отбор капиталистических видов проходит везде по одному и тому же принципу в два этапа – «сначала вытравливаются некапиталистические элементы» (эротические натуры – М.Л.), потом из капиталистических разновидностей отбираются варианты торговцев.
В России
Россия встала на путь современного развития позже, нежели страны Западной Европы. В середине XVII века, когда в Голландии бушевала тюльпанная лихорадка, Россия еще не избавилась от пут средневековья и продолжала закабалять простой народ. Такое положение вещей продолжалось вплоть до царского Манифеста об освобождении крестьян в феврале 1861 года.
Первую «панаму» или катализатор по выявлению капиталистических духоносителей в отечестве зарегистрировал великий русский писатель-сатирик Михаил Евграфович Салтыков-Щедрин в своей книге «Дневник провинциала в Петербурге». Это была железнодорожная горячка 1860-1870-х годов. В то время обнищавшие после крестьянской реформы помещики толпами съезжались в столицу Российской империи, чтобы как-то поправить свои пошатнувшиеся дела, получив концессию на строительство ж.-д. ветки.
Знаменитый писатель-сатирик обратил внимание на странности технико-экономического обоснования помещичьих проектов. «Позвольте узнать, Александр Прокофьич, что Вы по вашей линии возить будете? – Это от Изюма-то через Купянку, Валуйки да на Острогожск! Да ты пойми: Ведь в Изюме-то окружной суд! Члены суда будут ездить! Судебные следователи! Судебные пристава! Такое же острогожское имение описывать поедут!».
Помещики на поверку оказались натурами эротическими. Включился, согласно Зомбарту, первый этап – вытравливание некапиталистических разновидностей. Концессии в конце концов оказались в руках у бывших крепостных помещиков, которые и нажили миллионы на подрядных работах.
Эта железнодорожная горячка в России дала свои плоды. До железнодорожной горячки при Николае I на костях подневольных рабочих было построено всего 972 верст ж.-д. путей. После крестьянской реформы в 1860-х годах ежегодно вводилось в действие по 500 верст ж.-д. путей, а в 1870-х – по 1400 верст ежегодно. Сетью железнодорожных сообщений была охвачена вся европейская часть России. Если бы в то время Государь Император издал Манифест о борьбе с казнокрадством концессионеров, то дальневосточная дорога вряд ли бы дошла до Урала.
К 1917 голу численность активных носителей буржуазного духа в различных сословиях России достигло критической массы. Но второй фронт так и не открылся. В руководящей элите царской России при правлении Николая II прочно засели эротики. Императрица умилялась любовью народной, а депутаты Госдумы от большой любви к простонародью требовали «справедливого» передела земли и «ответственного» кабинета министров. Вышла неувязка.
Большевики во главе с В.И. Лениным ее устранили, ликвидировав засветившиеся буржуазные элементы и вернув российское общество опять в расходное хозяйство. С тех пор большевики при различных руководителях периодически проводили сортировку своих подданных на предмет выявления из казалось бы однородной среды носителей буржуазного духа и эротических натур. Выявленных носителей буржуазного инстинкта отправляли на Колыму удовлетворять страсть к золоту, а выявленные эротики рекрутировались во властные структуры.
При правлении Иосифа Сталина у партии большевиков случались и ошибки, эротиков принимали за носителей буржуазного духа и наоборот. Но при последующих правителях эти досадные ошибки были устранены. Впоследствии для выявления эротических натур, которых, по Зомбарту, можно только почувствовать, начальники придумали следующие лозунги: «Народ и партия – едины!», «Партия сказала – надо! Комсомол ответил – есть!», и т.д. Время шло. Расходное хозяйство процветало во всей своей красе: котлованы были перерыты, реки повернуты вспять.
Между тем масса буржуазных вирусоносителей хоть и находилась при большевиках в заторможенном состоянии, однако постоянно возрастала (у природы нет другой погоды). Так прошло 70 лет. Вдруг расходовать стало нечего. Тогда, пришедший к власти генсек-идеалист Михаил Сергеевич Горбачев объявил перестройку расходного хозяйства, в основе которой лежала утопическая идея мирного существования эротиков и буржуазных вирусоносителей. Как и всякую утопию, реальность ее отвергла. Коммунистическую плотину прорвало.
На заре новой реальности в России вырвавшийся на оперативный простор буржуазный авангард, очевидно, помня о своем поражении в 1917 году, учредил курсы по выявлению в народе родственных натур под названием «Русский дом Селенга», «Тибет», «МММ» и т.д. И надо сказать, буржуазный авангард не прогадал, потенциал буржуазности у различных народов, населяющих Россию, оказался почти неисчерпаем. Позже эту зарю капитализма после 70-ти лет коммунистического режима назовут лихими 90-ми.
Сейчас, несмотря на более, чем критическую массу буржуазных вирусоносителей, накопившихся в народе, верхи, похоже, не торопятся с открытием второго фронта, с вытравливанием из своей среды некапиталистических элементов. Нынешний президент России на первый взгляд вроде бы 100%-ный носитель буржуазного духа. Во всяком случае, говорит он правильные слова: «Свобода – лучше, чем несвобода», и т.п. НО в том то и дело, что он ничего не делает в подкрепление своих слов. А деятельность – это первое качество настоящего носителя буржуазного духа.
Нынешний глава кабинета министров тоже вроде бы 100%-ный носитель буржуазного духа. Некоторые люди, стоящие вокруг него, постоянно обогащаются. Но становятся богаче только друзья нынешнего премьер-министра. Его враги оказываются почему-то либо в Лондоне, либо в местах, не столь отдаленных. А такого рода избирательность попахивает скорее мимикрией под настоящего носителя буржуазного духа.
Похоже, сейчас наступила классическая кризисная ситуация: пока низы вытравливают некапиталистические натуры, верхи, наоборот, вытравливают из своей среды капиталистические особи. Хотя Вернер Зомбарт ничего не сказал о капиталистической потенции народов, населяющих Россию.
|
|
