Капитализм, как известно, в кризисе. А что у нас, в движении борцов за социализм? Можно ли говорить о преодолении кризиса в международном коммунистическом движении в настоящий момент? Мы думаем, что нет. Во-первых, потерпел временное поражение социализм в СССР и странах Восточной Европы. Во-вторых, говоря словами Ленина, продолжает сохраняться обстановка разброда и шатаний, вызванная именно крушением социалистического строя в Европе. Несмотря на то, что практически каждая партия предпринимала попытки проанализировать причины случившегося, общего вывода мировое коммунистическое движение пока не сделало. В-третьих, в нашем движении наблюдаются партии и течения, которые коммунистическими являются только по названию. В-четвёртых, появляется всё больше партий, в том числе правящих, которые под разговоры о том, что нет единой модели социализма, что у каждого народа свой путь, что они будут строить социализм XXI века, - готовы отказаться от общих принципов и закономерностей, от теории научного коммунизма как таковой. Исходя из этого, мы согласны с греческими товарищами в необходимости чёткого позиционирования и идейно-организационного сплочения именно коммунистического полюса.
Из теории известно, и на это указывал ещё Владимир Ильич Ленин, что для коммунистов наиболее опасен правый уклон. Конечно, мы также помним высказывание Сталина, который на вопрос, какой уклон, правый или левый, лучше, ответил: «Оба хуже», и добавил, что хуже тот, который на данный период мы недооцениваем.
Тем не менее, мы считаем, что левый уклон или «детская болезнь левизны» возникает от нетерпения, от горячего желания побыстрее решить вопросы революции и социалистического строительства, и эту болезнь лечить гораздо проще. Оппортунизм же - это не просто движение вправо, это политическая раковая опухоль, здесь решается вопрос «или - или». Или выздороветь, или умереть как коммунисту, перейдя на службу капиталу.
Особо подчеркнём, что это теоретическое положение подтверждено практикой, прежде всего деятельностью КПСС. Её отклонение вправо, чётко обозначившееся после XX съезда и выражавшееся в отказе от классового подхода и принципа диктатуры пролетариата, переходе к позиционированию института государства как неклассового общенародного образования и так далее, закончилось принятием на XXVIII съезде КПСС курса на рынок, на приватизацию - то есть на капитализм.
В Заявлении Меньшинства (1259 голосов «за», 2012 - «против», 414 -«воздержалось», 160 делегатов съезда в голосовании не участвовали), которое мы, коммунисты из Движения коммунистической инициативы и Марксистской платформы, огласили в предпоследний день работы XXVIII съезда КПСС, в частности, говорилось:
«Считаем нужным предупредить всех коммунистов страны: непродуманный переход к рынку, ... насильственное, вопреки объективным процессам, лечение социализма капитализмом повлечёт за собой не повышение производства и уровня жизни, а их неизбежное падение, вызовет широкий социальный протест, приведёт к тяжёлым страданиям народа. ... Партия не может вести перестройку, приведшую к ухудшению жизни народа». (11 июля 1990 г. Стенограмма XXVIII съезда КПСС. Бюллетень № 12).
Так, КПСС сама под красным флагом привела советский народ к капитализму. Сегодня эта тема рыночного социализма, навязанная ревизионистской политикой горбачевской клики, продолжает оставаться чрезвычайно острой, поскольку бесславный конец КПСС, с нашей точки зрения, имеют возможность повторить ряд пока ещё правящих ныне коммунистических партий - КПК и другие. Как мы уже отметили, КПСС сама привела советский народ к капитализму и сама же этот удар не выдержала. По большому счёту, к своему XXVIII съезду КПСС уже не была коммунистической партией, она не выражала интересы рабочего класса и трудового народа, отказалась от главного в марксизме - учения о диктатуре пролетариата, и коммунистической оставалась в основном по названию. Именно поэтому народ в 1991 году, после запрета Ельциным деятельности КПСС, не встал на её защиту. Тем не менее, внутри КПСС шла острая и жёсткая идейная борьба, были коммунисты, которые боролись с ревизионизмом, оппортунизмом и правым уклоном, с Горбачёвым, и эта борьба в других формах продолжается и сегодня между теми течениями и партиями, одни из которых стоят на ортодоксальных марксистско-ленинских позициях, а другие продолжают в новой современной редакции линию Горбачёва, двигаясь, по его собственному выражению, к «другой партии по сути и по названию». Наиболее концентрированным выражением подобной идейной позиции является тезис о том, что «Россия исчерпала лимит на революции».
Мол, раз уж так получилось, остаётся только вписываться в систему. Поскольку, как мы уже отметили, эта линия является логическим продолжением политики КПСС времён Горбачёва, то именно поэтому товарищи, представляющие это направление, так не любят вспоминать и практически никогда не дают оценок решениям XXVIII (последнего при СССР) съезда партии. Вот эту линию, это течение, эту политику мы и расцениваем как правый уклон. Почему он так опасен и почему с ним сложно бороться даже тогда, когда он ясно виден и абсолютно понятны аргументы, разоблачающие его как антимарксистское, антиленинское течение? Потому что в данном случае происходит смычка этого уклона с политикой буржуазии и силами правительства в самом широком смысле этого слова.
Владимир Ильич Ленин подчеркивал, что буржуазия всегда поддерживает ту оппортунистическую партию, которая по своему названию и фразеологии наиболее близка, наиболее похожа на настоящую революционную партию. То есть коммунистам в борьбе с правым уклоном приходится, по сути дела, воевать не только с оппортунистами и ревизионистами в своей среде, но и вести борьбу со всем классом буржуазии и правительством. Кроме того, Ленин отмечал, и сегодня мы понимаем это лучше, чем когда-либо, что буржуазия всегда засылает - и будет засылать - провокаторов в коммунистические и рабочие партии.
К сегодняшнему дню, в отличие от начала прошлого века, буржуазией накоплен огромный опыт в этом направлении, и у неё имеется несоизмеримо больше ресурсов, в том числе современные СМИ, научные институты и спецслужбы, и, конечно, деньги. Ведь никогда прежде, например, буржуазия - в лице государства - не финансировала оппозиционные партии, тем более - левые партии. Сегодня это становится обычной практикой буржуазных правительств.
Последние найденные удобные ходы – это официальное государственное финансирование политических организаций, представленных в парламентах, куда допускается только послушная оппозиция. Это в наиболее концентрированном виде проявляется в Европе через создание так называемой Европейской Левой партии, это мы наблюдаем и в России.
В этом году Государственная Дума приняла закон, который повысил финансирование парламентских партий в четыре раза (с 1 января 2009 г. оно будет составлять 20 рублей, или 0,8 доллара в год за один голос, полученный партиями на прошедших думских выборах). К примеру, для КПРФ это составит около 7 млн. долларов в год. Такой же порядок установлен и для участников президентских выборов.
Оппортунисты пересматривают положения марксистско-ленинской теории об исторической миссии рабочего класса под предлогом изменившейся ситуации и структуры экономики, всю классовую борьбу сводят к перманентным выборам, отрицая реальную забастовочную, уличную, баррикадную и иные формы внепарламентской борьбы как экстремизм. Рабочий класс для них не более чем выборный электорат.
Надо ли после этого удивляться таким заявлениям лидеров КПРФ, как, например, председателя ЦК партии и кандидата на пост президента от КПРФ Г. Зюганова во время выборной президентской гонки: «Есть два способа решения проблемы - бюллетенем и булыжником. КПРФ остаётся приверженцем честных, достойных и справедливых выборов».
Кстати, В. Путин, будучи президентом, высказывался в том же духе: «Россия исчерпала свой лимит на революции и гражданские войны в XX веке», «коммунисты либо изменят свои программные установки, и тогда станут нормальной левой парламентской партией европейского типа, либо они будут сходить с политической арены».
Правые оппортунисты в коммунистическом движении, исповедующие преимущественно парламентские формы и методы работы, начинают, в конечном счете, бороться и с ортодоксальными коммунистами, и с радикальными левыми течениями, поскольку рассматривают их как своих потенциальных конкурентов на выборах, нередко используя в этой борьбе и административный ресурс, поддержку государственных структур. Они всё реже и реже идут на какие-либо политические (особенно, предвыборные) союзы, рассматривают возможность сотрудничества исключительно как форму поддержки другими организациями их партии на выборах. Практически мы наблюдаем вписывание партии с коммунистическим названием в систему буржуазной демократии, превращение её в функциональное звено этой системы, обеспечивающее её устойчивость.
Взамен буржуазное государство обеспечивает таким «оппозиционерам» комфортность существования вождей этой организации в качестве парламентской оппозиции. Однако эти партии не уходят вправо до конца. Это явление известно со времён II Интернационала. Они не меняют названия, они эксплуатируют лозунги, термины, людскую память, историю борьбы. В этом большая сложность и большая опасность. Если бы они полностью трансформировались в социал-демократические, это было бы неплохо для всего коммунистического движения. На их месте могли бы взойти ростки настоящей революционной партии, способной вести реальную борьбу с буржуазией.
Буржуазия хорошо понимает эту опасность для себя и поэтому не даёт оппортунистам окончательно переродиться в буржуазную социал-демократию. Такие «коммунисты» для буржуазии являются тем клапаном, через который происходит сброс напряжения в обществе. Поэтому при любом обострении ситуации в стране, такие партии, как правило, резко добавляют леворадикальной, революционной коммунистической риторики, клянутся в верности коммунизму, цитируют классиков марксизма-ленинизма.
Особенным умением в этом политическом хамелеонстве отличался М.С. Горбачёв, который как-то на встрече с председателем Всемирного Еврейского Конгресса Бронфманом в ответ на сомнения последнего - не наблюдается ли в СССР откат от пути реформ? - отвечал примерно следующим образом: Вам придётся довериться правильности моего курса, а переключение скоростей зависит от того, какая сейчас обстановка. Поэтому мы считаем, что нам надо научиться говорить прямо, называть вещи своими именами, хотя без обид здесь не обойдёшься. А как иначе? Если в России лидер партии, называющей себя коммунистической, уверен, что кончился «лимит на революцию», то не пора ли ставить вопрос о смене названия партии?
Если представитель Коммунистической партии Молдовы на нашей встрече в Афинах объяснял всем, что они отказались от «измов», чтобы строить цивилизованную европейскую социально-ориентированную рыночную экономику, то мы в этой ситуации можем лишь повторить за Лениным: что бы они не строили, всё равно построят капитализм. Наверное, в таких случаях было бы честнее и правильнее не говорить о себе, как о коммунистах, а менять вывески.
Особого анализа требует становящаяся типичной в современных политических реалиях ситуация, когда коммунистическая партия поддерживает прогрессивного левого - или даже называющего себя социалистом - руководителя ещё буржуазного государства (Венесуэла, Бразилия, Белоруссия, Молдова, Кипр и другие). Здесь, несомненно, существует опасность потери главного определяющего качества коммунистов - а именно, научности. Нельзя признать правильной позицию, когда вся программа партии сводится к поддержке государственного лидера и всех его действий. Коммунисты должны всегда иметь свой взгляд на текущую ситуацию, поддерживать прогрессивные шаги таких руководителей, но при этом видеть дальше их, не терять из поля зрения перспективу движения к социализму. В случаях неправильных шагов таких левых лидеров, коммунисты должны иметь в себе мужество высказывать критическую позицию, подсказывать, а то и требовать нужные действия.
Мы думаем, что Компартия Венесуэлы (КПВ) абсолютно правильно поступила, не растворившись в Единой социалистической партии Венесуэлы (партии Чавеса), сохранив свою идейную и организационную самостоятельность. Последующие осложнения взаимоотношений КПВ с Чавесом подтверждают наш вывод, хотя это не означает, что мы разделяем тактику, принятую КПВ на выборах губернаторов штатов. Думаем, они, отказавшись от поддержки некоторых кандидатов Чавеса, всё же не должны были выдвигать своих представителей на выборах, дабы не подыграть на поле основному противнику Чавеса. Как раньше, так и сегодня высказываются мнения относительно того, что не надо обострять отношения внутри коммунистического движения. Мол, если мы будем организационно выделять строго коммунистический полюс движения, то всё больше будет обособляться и другой, а потому надо сохранить взаимодействие, единство различного, взаимный обмен мнениями и так далее. Мы согласны, что взаимодействие и обмен мнениями сохранить нужно и можно, но позиционирование полюсов неизбежно, так или иначе оно уже идёт.
Например, в Европе правый оппортунизм организуется как процесс образования Евролевой партии. На территории бывшего СССР организационно закрепляются два течения, правое - СКП-КПСС вокруг КПРФ и левое - КПСС, в которую входят в России - РКРП-РПК, от Латвии - СПЛ, от Таджикистана – КПТ, и другие.
Сегодня мы переживаем период обострения кризиса капитализма, и в этой ситуации так же могут проявиться различные позиции полюсов движения. Известно теоретическое положение В.И. Ленина о том, что в периоды кризиса капитализма революционеры работают на использование его в интересах развития классовой борьбы, а оппортунисты - на её сглаживание. Сегодня оппортунистическая составляющая будет характеризоваться позицией, сводящейся к тому, что это общемировые и общенациональные трудности, что все должны сплотиться для их преодоления и выхода из кризиса, что тяжело всем и надо терпеть и работать, что нельзя «раскачивать лодку», вести безответственную политику и так далее. Фактически, они будут предлагать свои пути спасения капитализма.
Аналогичная ситуация была в России во время дефолта 1998 г., когда парламентская партия КПРФ поддержала буржуазное правительство премьера Е. Примакова, назвав его «правительством народного доверия», направила в него своих представителей и помогла сбить волну народного протеста. А это «правительство народного доверия» фактически девальвированными в 4 раза рублями заткнуло дыры многомиллиардных долгов наёмным работникам по заработной плате. После того, как правительство Примакова-Маслюкова выполнило свое предназначение - удержало народ от бунта, - его немедленно отправили в отставку.
Политика коммунистов во время кризиса должна сосредоточиться на разоблачении капитализма как такового, как главного источника кризиса и переживаемых тягот, должна поднимать народ на организованную борьбу, чтобы, с одной стороны, уменьшить тяготы эксплуатации и не дать капиталу возможности переложить всю тяжесть ситуации на плечи народа, а с другой стороны, постараться организованной борьбой в период ослабления капиталистической системы вырвать для трудящихся дополнительные политические свободы и социальные гарантии.
Конечно, мы должны иметь в виду возможность перерастания мирового кризиса в революционную ситуацию в отдельных странах, и мы должны работать на эту возможность, а не бежать от неё к согласию с правящим классом. А для этого мы должны очиститься от правого оппортунизма внутри коммунистического движения и не забывать ленинских слов о том, что «борьба с империализмом, если она не связана неразрывно с борьбой против оппортунизма, есть пустая лживая фраза». Мы не религиозные люди. Но верим в бессмертие душ в политическом смысле. Да здравствует революционная душа марксизма!
|
|
