Почему Сталин решил бить первым

Любой серьезный разговор о событиях Второй Мировой войны и о планах СССР в ней требуют адекватно восстановить исторический контекст. Тем более, что скоро исполняется не только 77 лет эпической эвакуции британской армии из Дюнкерка (операция "Динамо", с 27 мая 1940), но и 80 лет началу сталинского уничтожения командиров Красной Армии и войны Японии с Китаем.

Сталин действительно планировал войну с Германией. Он только планировать войну с Германией (только ей одной, а не как с частью общей империалистической коалиции) начать лишь в 1939 году, после того, как в ответ на оккупацию в марте Чехии, 1 апреля Британия и Франция дали гарантии Польше и Румынии, что означало: главного большевистского кошмара - нападения всех «империалистических держав» на СССР не будет, более того, теперь именно СССР становиться джокером. 

Вы можете смеяться, но Сталин, несмотря на весь свой цинизм, был настоящим «вульгарным марксистом», причём, именно такое мировосприятие и делало его политический цинизм столь всеобъемлющим, ибо наличия моральных ценностей (как основания для действий) у других ни он, ни его окружение, ни его преемники и почитатели просто не представляли себе. 

Сталин, а перед этим всё коллективное руководство ленинских «диадохов» (Бухарин, Зиновьев, Сталин, Троцкий), знали о неизбежной войне с Западом с 8 мая 1923 года, с «ультиматума лорда Керзона», потребовавшего от СССР перестать «мутить воду» в Индии. Более того, эта война рассматривалась как всеочищающее эсхатологическое действо, неизбежное перед победой мирового социализма. Приблизительно, также как десятилетием раньше - «освобождение Константинополя» - перед всемирной победой Русской идеи*.  Даже победа социализма в 1936 году рассматривалась как «полная, но не окончательная», поскольку достаточно вероятным считалась временная реставрация капитализма в случае поражения СССР от интервенции.

Для защиты от такой интервенции использовалось следующее. Программа «ультрамилитаризма» Тухачевского (тогдашний гуру военной стратегии) - сверхмассовое производство лёгких танков для прорыва через  Польшу на помощь «революционной Германии», т.е. создание ситуации Холодной войны - фронт с Западом перенесён на запад Германии (или даже на Рейн), а Восточная, Южная (и даже Италия) и Центральная Европа - советизированы. Отклонён как разорительный и авантюрный. Ровно по той же причине был отклонён и Сталиным и Хрущёвым аналогичный план Жукова. 
Программа Бухарина-Брусилова - сорвать «частичную стабилизацию капитализма» середины 20-х, раздув восстания в колониях, дополненных «прокси-интервенциями» - походы Примакова на Кабул и военные экспедиции в северо-западный Китай. Оказалась ненужной - Великий крах 1929 случился раньше. Этот план был возрождён «последним большевиком» Хрущёвым в 1955 году, дошёл до своего пика планами академика Примакова (однофамильца комкора) поддерживать** арабский терроризм, и реализовывался до 1988 года, когда советские части уже почти открыто сражались на юге Анголы с войсками ЮАР.   

Необходимо учесть, что если неизбежность войны «мира капитала» с СССР была большевистской догмой, то не меньшей догмой было то, что детонатором такой войны станет общий кризис капитализма.

Только в этом контексте восстанавливается правильная историческая оптика: с 1928 года предсказываемое американскими коммунистами «потрескивание» экономики оборачивается коллапсом в конце октября 1929 года, в ноябре Сталин полностью громит бухаринцев и становится единоличным правителем, и уже с декабря начинается сплошная коллективизация, давшая ресурсы для спешной модернизации промышленности и вооружений.

Для Сталина начались гонки на перегонки - спасаясь от кризиса и революционной ситуации, империалисты начинают войну (с СССР или между собой - тогда главными противниками были США и Британия - конкурировали за Южную Америку и Китай), или СССР становиться региональной военной державой, связываться с которой опасно. 

Забавно, но в противоречии с коминтерновским кликушеством, на Западе, напротив, в 20-30-е годы великие державы непрерывно вели переговоры о разоружении, которые привели к тому, что Британия и США остановили гонку разорительных военно-морских программ (что сделало флот Японии вдруг одним из сильнейших), и застало Британию к моменту Мюнхенского кризиса почти без современной авиации. 

Поэтому мы должны говорить только о планах наступательной «превентивной» войны с Западом. 
Теперь посмотрим реалиям в глаза. Никаких наступательных планов у Сталина до лета 1940 года не было. В мире середины 30-х только три страны рассчитывали политику, исходя из новой большой войны. Япония, которая с 1931 года вела захват Китая, и войдя уже в конфронтацию с СССР на Дальнем Востоке, ожидала и неизбежного столкновения с англосаксами. Гитлеровская Германия, которая имела планы войн с соседями, но до ноября 1937 года они были только оборонительные (на случай, если Франция натравит на рейх «малую Антанту»). СССР, который до 1938 года рассматривал только вариант совместного польско-германского нападения, что не было абсурдом, поскольку после смерти Пилсудского в Варшаве воцарились правые националисты, создавшие с Берлином даже альянс****. 

Вот советские планы до 1936 года. Огромная кампания по строительству мощных укрепрайонов. Детально разработанная программа эвакуации всех промышленных гигантов, потом блестяще выполненная молодым Косыгиным. Причём, эта программа довольно реалистично предвидела возможные пределы отступления. Создание партизанских схронов и заблаговременное формирование партизанских отрядов из спецслужб и партактива. Создание мощной заграничной разведывательной сети (по структурам Коминтерна) - постоянно отзываемый на родину Зорге - её почти последний обломок. 
Потом, с июня 1937 (на днях будет «юбилей») уничтожение комсостава Красной Армии и разведки, включая почти всю сеть и почти всех, имевших испанский опыт современной войны (боялись «вируса» троцкизма?). 

В результате к сентябрю 1938 (Судетский кризис) Красная Армия приходит полураспавшейся, охваченной ужасом и деморализацией (точно также как и иранская армия в 1980 году, к моменту иракской агрессии). Её хватает только на сдерживание Квантунской армии и то на пределе сил. Поэтому все посулы Сталина поддержать Прагу были пустым бахвальством, а по сути - провокацией всеевропейской войны, которая всё не начиналась и не начиналась (югославско-болгарские разборки не в счёт). Очевидно, что на грандиозное перетряхивание армии, замену среднего и высшего комсостава и заграничной агентурной сети Сталин мог решится, только будучи уверенным в том, что в ближайшие пару лет стране широкомасштабная война не угрожает. И ошибся - доказательством чего стал скандальный провал Финской войны, после которого и Гитлер, и его генералы решили, что война с СССР станет такой промежуточной разминкой перед генеральной битвой с Британской империей. 

В августе 1939 года Сталину, наконец, удалось подкрепить решимость Гитлера напасть на Польшу, обещанием ударить в тыл, поскольку без этого исход кампании был проблематичен****. Тут необходимо напомнить ещё один коминтерновский догмат - о классовой солидарности империализма. Лондон и Париж могли либо вообще не начать войну (и в реальности тянули до 3 сентября), договорившись с Берлином, и спокойно ждать пока два социализма - «интернациональный» и «национальный» вопьются друг другу в глотки, либо довольно быстро выйти на перемирие, поскольку долго продолжать бессмысленную войну после падения Варшавы был трудно.

Путин, вот, влезая в Сирию, тоже не думал, что именно она станет главным фронтом противостояния с Западом, сменив в этом отношении восток Украины. Но никах разработанных наступательных планов у Сталина даже на «освободительный поход» по Восточной Польше не было. На последствия импровизации указывает, что «идя, как нож в масле» РККА потеряла убитыми и ранеными полдивизии. 

Если Сталин планировал «Антифашистский Освободительный поход» в Европу, используя новую - очевидно, позиционную - линия Мажино против линии Зигфрида - войну рейха с Антантой-2, то почему же разработка более-менее наступательных планов (т.н. «планов стратегического развёртывания») началось не в апреле 1939 года, когда вероятность новой войны с Германией стала весьма значимой, и не осенью 1939, когда она началась, а только летом 1940 - после падения Парижа и уже явного британского успеха в воздушной «Битве за Англию». Летом 1940 года СССР только «мародёрствовал» в Балтии и Бессарабии, когда вслед за Польшей была разделена и Румыния (Венгрия получила Трансильванию).

Первый план наступления на рейх и Финляндию был подготовлен только в сентябре 1940 года, когда момент внезапности уже был упущен и победоносный вермахт, омыв ноги в Сене, Луаре и Ла-Манше, мог быть довольно быстро переброшен на Вислу и Нейсе. Тем более, что все советские планы исходили из возможности германского удара на минском направлении. 
Констатируем - в тот момент, когда Запад на всех порах мчался к той самой, неистово желанной большевиками «гражданской войне европейцев», никаких стратегических наступательных планов в СССР не составляли. Их стали составлять только, когда Вторая мировая в Европе временно перешла в тлеющую фазу: воздушные битвы, атаки на конвои, Британия осаждена на острове, Рузвельт только-только протолкнул закон о ленд-лизе («одолжить соседу пожарный шланг»), греки готовились погонять итальянцев в Албании, а англичане - в Ливии. 

И «Барбароссу» (сперва «Фриц») генералов Маркса и фон Паулюса и советскую гипотетическую «Грозу» разрабатывали с июля 1940 и шлифовали на штабных играх января 1941 почти синхронно. Интересно, что начни эти планы реализовываться одновременно, главные встречные удары прошли бы рядом, не сталкиваясь, разделённые Полесьем - Гудериан шёл бы на Вильнюс и Минск, а Жуков - на Краков. Другое дело, что, не зная о советских вариантах, Паулюс заготовил вспомогательный удар на Житомир и Киев, «Грозу» обрекавший на бесславный конец немедленно после её начала*****.    

Все советские планы были привязаны только к материально-технической и организационно-кадровой готовности. Никакие перипетии унылого сидения двух армий в подземных крепостях по обе стороны Рейна и Арденского леса на это не влияли.   

О планах всемирной сталинской экспансии вообще нельзя говорить серьёзно. Будь такие планы, не была бы в 1937-38 годах перебита вся старательно сплетённая Коминтерновская сеть - по сей день - непревзойдённая политическая разведка.    
F
Вот представим. Успех плана «Гроза». Совершенно обескровленная Красная Армия доползает до Берлина и Будапешта. Рейх восстанавливает суверенитет Франции, которая воссоздаёт армию. Гитлер смещён. В Европу пришли армии Британской империи (Англия+Канада+Австралия) и США. Вполне цела Японская армия, которая вместо Пёрл-Харбора атакует Владивосток. В лучшем случае 9 мая 1942 года в Торгау на Эльбе проходит парад победителей - красноармейцев, голлистов и англосаксов. Можно даже придумать Вторую битву народов под Ляйпцигом - Роммель и Гудериан пытаются отбиваться от концентрических ударов танковых колонн Паттона, Монтгомери и Конева. И вот после этого - не имея океанского флота, тяжелой авиации, оставшись с размочаленными армиями, Сталин отдаст «батыевский» приказ: К последнему морю? 

Самое же интересное, почему Сталин отказался от совершенно здравой оборонительной стратегии, к которой готовился целое десятилетие - дождаться удара врага, планомерно провести эвакуацию промышленности, обескровить агрессора обороной цепочки мощнейших УРов, дезорганизовать тыл оккупантов операциями специально оставленных партизанско-диверсионных отрядов, и убедившись, что противник измотан и растянул коммуникации - врезать от души - как в декабре 1941 под Москвой и Ростовом, в ноябре 1942 под Сталинградом (да хоть в августе 1941 под Ельней). Нормальный план, ещё и освещённый авторитетом Кутузова...

Моя версия такова. Сталин не верил, что Гитлер такой идиот как кажется. Это Адольф Алойзьевич войну провёл героическим вестовым, мотаясь на велосипеде с пакетами - от штабного бункера до позиций. Но вот всё его окружение - сподвижники Гинденбурга, а главное Людендорфа. Большевик Сталин помнил не только щедрую поддержку своей партии, но и такую «гибридную стратегию», как создание национальных антироссийских польских и украинских частей, а главное - создание дружественного режима в Киеве и поддержка казаков Краснова. Очень хорошо помнил Сталин и историю Чехословацкого корпуса, созданного в России из пленных австрийской армии, который должен был сражаться с ней же, а в результате чуть не обрушил советскую власть. 

Вместо реальности - наводящих леденящий ужас массовых расстрелов (здесь пик - Бабий яр), монструозных планов «Ост», вымаривания голодом 3/4 из первых сдавшихся в плен миллионов красноармейцев и заботливого сохранения колхозов - Сталин мог ждать провозглашения антисоветских суверенных союзных рейху государств во Львове, Вильнюсе, Риге, Минске и Смоленске (российского федеративного) - уже к 1 августа. Дальнейшее тоже было бы понятно и логично: новые «правительства» объявляют о роспуске колхозов, запрете ВКП(б) и формировании национальный «освободительных» армий, вместе с вермахтом идущим в бой с «гидрой сатанинского иудокоммунизма». Собственно и итог понятен. 7 ноября 1941 части РОА проводят парад по брусчатке Красной площади, а с трибуны задрапированного бело-сине-красными и чёрно-оранжевыми «георгиевскими» полотнищами пустого Мавзолея на них взирают генералы Малышкин, Рихтер и Трухин. И председатель нового правительства России Виктор Байдалаков.   

После Большого террора Сталин совершенно осмысленно рассматривал каждую часть занятой антисоветскими интервентами его империи - как демографический ресурс врага, и после финской кампании понимал, что в наступление красноармейцы, особенно подпёртые частями НКВД, идти готовы, особенно, если наступление более-менее успешное, но оборону в свой массе очень нестойки.
Жизнь полностью подтвердила его правоту для первой фазы войны. Например, если бы полумиллионная армия, окружённая в Киеве, сдалась бы не на следующий день, а продержалась хотя бы столько же, сколько аналогичная по размерам группировка, окружённая под Вязьмой (о примерах Одессы и Севастополя уже молчу), то ни о каком наступлении в 1941 году на Москву уже не было и речи. Достаточно мысленно перенести начало «Тайфуна» с 1 октября на 15 и вычесть из наступающих на столицу те тысячи, что вермахт бы потерял при боях за Киев.
Соответственно, новое гипотетическое наступление рейх мог начать лишь в апреле-мае 1942, и с рубежа, на который он был отброшен в нашей реальности в январе 1942. Это само по себе означало очевидную невозможность победы над СССР, и сулило лишь войну на два фронта, да кровопролитные сражения за улучшение позиций, на которых будет заключено итоговое перемирие. 

Вот учёте этих обстоятельств и таится разгадка резкой смены всей сталинской стратегии подготовки к войне с Германией.                    

* И ведь всё удалось - и адепты «Царьграднаш» попали в него в 1920 году, и Русская идея (в форме изводов большевизма) зашагала по планете! 

** До этого терроризм как «мелкобуржуазная форма революционной борьбы» осуждался, ставка делалась на забастовки, партизанскую войну и перевороты «прогрессивных офицеров». 

*** Гитлер торжественно гарантировал западную «версальскую» границу Польши, поэтому спор 1939 года касался только статуса нейтрального «города-государства» Данцига и свободы транзита между западной и восточной Пруссиями.      

**** «Красивое» кольцо окружения приграничных армий было прорвано на реке Бзуре под Варшавой, а к октябрю у вермахта закончился и запас снарядов и авиабомб, и моторесурс тех танкеток, которые немцы гордо считали танками (в июле 1941 года это повторилось, подвесив на месяц «Барбароссу»). Вот тут и разгулялась бы польская кавалерия.   

***** Полвека назад египетские генералы тоже предложили Насеру «блестящий план» - танковый прорыв из Синая через пустыню Негев и Хевронское нагорье на соединение с иорданской армией южнее Иерусалима. Насер, уже дважды битый в синайских кампаниях 1948 и 1956 годов, план притормозил. В ином случае египетская армия, вместо того, чтобы спокойно добежать до Суэца, оказалась бы, как это потом случилось в октябре 1973 года, в огромном котле «сталинградского масштаба».