Необходимо отметить, что если конкуренция для экономики в целом и всего общества благо, то для производителей, собственников это дополнительные трудности. Для них она скорее нежелательна. Вообще-то важна не сама конкуренция, важно то воздействие, которое она оказывает на участников экономической деятельности. Причем это воздействие зависит от характера деятельности. Например, в сфере материального, товарного производства оно отличается от воздействия, возникающего в сфере торговли и сфере услуг. Также оно зависит от состояния, в котором в данный момент времени находится рынок.

Успешное развитие рынка в потенциально наиболее сложных социальных сферах парадоксально сопровождается их отсутствием в наиболее органично соответствующих им сферах - в частности, воздухопользования. Хотя в других сферах природопользования рыночные отношения развиваются эффективно (в рамках Земельного, Лесного и Водного кодексов), в сфере воздухопользования ситуация остается, по сути, советской: рыночные отношения ограничены взиманием штрафов (абсурдно завышенных по сравнению с возможностями бизнеса и потребностями бережливого природопользования) за сверхнормативное загрязнение окружающей среды. Историческая причина этого - трагическое наследие долгих десятилетий советской оккупации России, связанной с т. н. октябрьским переворотом, в результате чего основная часть производящих атмосферный кислород угодий все еще остается в собственности государства.

Одна из множества эксцентричных теорий, по словам комментатора американского журнала The Atlantic Дерека Томпсона (Derek Thompson), гласит, что биржа следует за модой на дамские юбки. Если в моде короткие, то идет подъем, если же в моду входят длинные юбки, то жди краха. 2011-й год, как известно, вновь ввел в моду длинные юбки, что, на взгляд человека с улицы, должно было бы автоматически привести к увеличению спроса на ткани и услуги портных и оживлению экономики. Однако на деле мы наблюдаем прямо противоположную картину. Несмотря на все предпринятые меры, снижение курса акций и цен на нефть продолжается, и вопрос, почему это происходит, становится буквально вопросом жизни и смерти.

Чтобы стабилизировать общественно-политическую ситуацию в Дагестане, республике сегодня нужны не новые «легкие» деньги, не быстрый экономический рост, который лишь усилит неравенство. В Дагестане нужно обеспечивать занятость и справедливую оплату труда, а не экономический рост. Нужно, чтобы у всех была работа. Нужно вкладывать инвестиции туда, где от них будет реальная отдача. К примеру, в республике есть только один город, который как магнит притягивает все деньги, трудовые, интеллектуальные и пр. ресурсы республики. Этот город - Махачкала. Деньги, которые направляются на благие цели в далекие горные районы - будь то строительство больницы или водовода, «осваивались» главами администраций и в Махачкале неизбежно появлялись новые рестораны, заправки, банкетные залы, построенные главами именно на эти деньги.

Объяснения, что капитализм в России установился не тот, который хотели инициаторы реформ, не принимаются. Какой мог - такой и установился. В Эстонии же другая система возникла, в Туркмении – третья, а в Грузии - четвертая. И это, конечно, не случайно. Значит, в России именно тот вариант капитализма, который здесь и сейчас может быть, к которому страна с ее культурными особенностями и социальными традициями готова. Не нравится эта система? Тогда нужно признать, что стране была необходима другая, некапиталистическая перспектива развития.

Нас, очевидно, ждет новая шоковая терапия (гайдаровщина-2 с сокращением социальных затрат, но не трат «элиты») пополам с новым 1998-м (залповая девальвация). В принципе, девальвация 1998 года действительно привела к промышленному росту и замещению импортных товаров отечественными. Но эффект прошлого обесценивания рубля ушел в песок: захватившие экономическую власть либералы (Кудрин и ему подобные) не дали создать нормальную систему кредитования промышленности и вообще промышленную политику. А затем стали «стерилизовать» нефтедоллары, складывая их в резервные фонды (кредитуя США и ЕС).  А потом власть подарила собранное олигархам (спасая их от разорения) и вбухала во всякие идиотские олимпстрои и футболстрои.

Герой ЧАЭС академик Валерий Легасов тогда впервые определил технологическую природу ЧФ и требования к содержанию образования операторов - профессионалов. Однако за четверть века критические технологии, - бесценная система знаний и опыта операторской деятельности, стерлась в памяти нового поколения специалистов и ученых. В психологии труда оператора забывание - это не только постепенное уменьшение возможностей удержания в памяти усвоенного материала,  но и утрата способности без обязательных волевых усилий (непроизвольное запоминание) мобилизовать содержание и применить критические технологии выхода из аварийной ситуации.

Болван-обыватель судит по внешнему эффекту. Ну как же! Американцы жили богато. Покупали авто и дома, ходили шоппинговать в супермаркеты-моллы, где и сейчас - куча всяких вещей. Но мы - не тупицы-обыватели. Мы прекрасно знаем, что внешнее изобилие в тех же СШа достигнуто за счет двух факторов. Первый - массу дешевых товаров стал поставлять Китай. Но при этом создался побочный эффект: Китай отобрал у США десятки миллионов рабочих мест из-за американской деиндустриализации. А «постиндустриальное стадо» работников стало зарабатывать куда меньше, чем американские работники 70-х. Второй фактор - чтобы потреблять, американцы стали залезать в долги, брать кредиты. В отличие от прежних времен, как верно заметил Дмитрий Тратас, рядовой человек на Западе не может купить себе дом или квартиру на свои сбережения. А я добавлю: ушли те времена, когда в 1930-1970-е наемный работник мог скопить средства на открытие собственного бизнеса.