На днях президент России Владимир Путин подписал закон, предусматривающий передачу Банку России полномочий по регулированию и контролю в сфере финансовых рынков. Согласно указанному документу, предусматривается создание пресловутого мегарегулятора с передачей Центробанку ряда функций, которые на сегодняшний день выполняет Федеральная служба по финансовым рынкам (ФСФР).
В частности, к передаваемым Банку России функциям относятся контроль за страховой деятельностью, кредитной кооперацией и микрофинансовой деятельностью, деятельностью товарных бирж, биржевых посредников и брокеров, а также надзор в сфере формирования и инвестирования средств пенсионных накоплений и иных полномочий. Согласно документу, до пяти лет увеличивается срок полномочий председателя ЦБ РФ и членов совета директоров, которые должны будут быть переизбраны после вступления закона в силу. Кроме того, законом снимаются ограничения по срокам предоставления Банком России кредитов банкам. Однако это все несущественные штрихи и зарисовки – гораздо важнее то, что по сути сохраняется статус-кво, а Центральный Банк России, проводящий несовместимую с развитием несырьевой экономики и модернизацией инфраструктуры денежно-кредитную политику, наделяется сверх полномочиями.
Можно согласиться с тем, что подписание Президентом закона о создании мегарегулятора на базе Центрального Банка России, к которому в последнее время приковано пристальное внимание экспертного сообщества, и который подвергается очень жесткой и, что самое главное, аргументированной критике со стороны научных кругов и разного рода экспертов, стало знаковым и важным. Но знаковым и важным оно является не потому, что Президент этим шагом, как считают некоторые ура-аптриоты и аналитики, устанавливает контроль над Центробанком, и что в связи с этим произойдет отвязка эмиссии рубля от притока иностранной валюты, что российский рубль перестанет быть перекрашенным долларом, а Центробанк начнет выполнять возложенные на него функции: кредитора последней инстанции, основного эмиссионного центра, главного института рефинансирования. Отнюдь – это не означает, что Путин вырывает российский Центральный Банк и всю экономику из смертельных объятий ФРС США и финансовой олигархии Уолл-Стрит и ослабляет позиции российского либерального клана, превратившегося в пятую колонну и штурмовую пехоту транснационального капитала. На самом деле, все гораздо проще и прозаичней. Этот шаг Президента вызывает гораздо больше недоумения и разочарования, чем оптимизма.
Во-первых, если мы посмотрим, как устроено регулирование финансовой системой в экономически развитых странах, то мы увидим, что федеральные власти стараются ни в коем случае не складывать все яйца в одну корзину и не допускать ситуации, когда один орган государственной власти регулирует всю финансовую систему страны. Это создаёт колоссальные системные риски конфликта интересов, безнаказанного злоупотребления своим монопольным положением, снижает межведомственную конкуренцию в системе государственного управления, тем самым резко снижая эффективность всего государства. В США, несмотря на то, что Федеральная резервная система хоть и заметно усилила свои позиции в результате финансово-экономического кризиса и смогла расширить свои полномочия в сфере банковского регулирования (в частности, получила возможность частичного регулирования нефинансовых организаций и не банковских финансовых институтов), тем не менее, существует Комиссии по ценным бумагам и биржам (SEC), которая является независимым от нее органом и призвана следить за операциями на финансовом рынке и развитием финансовой системы в целом. В Великобритании примерно та же самая ситуация, где контроль за финансовой системой, банковским сектором, фондовыми рынками, фьючерсами, страховыми организациями, брокерской деятельностью и инсайдерской торговлей также разделены и Банк Англии не имеет монопольного контроля за этой сферой. Подобную ситуацию мы также видим в Японии, Канаде, Австралии и других экономически развитых странах.
Во-вторых, что бросается в глаза и вызывает серьезное недоумение, так это тот факт, что из трех вариантов по развитию российской финансовой системы и развитию экономики (первый вариант предполагал усиление Федеральной службы по финансовым рынкам (ФСФР) и сохранение её автономии от Банка России; второй вариант подразумевал объединение ФСФР, ФССН с Центральным Банком, тем самым создавая мегарегулятор; и третий вариант был компромиссный – сохранение статус-кво - некоторых функций за ФСФР, а некоторых – за Центробанком) был выбран именно второй вариант, который в наибольшей степени соответствует административным и корпоративным интересам руководства ЦБ РФ. В результате этого на базе Центрального Банка России, который уже сегодня многие наши видные экономисты и эксперты (Валентин Катасонов, Михаил Делягин, Сергей Глазьев, Михаил Хазин, Андрей Кобяков, Юрий Болдырев и т.д.) вполне резонно и обосновано называют филиалом ФРС США и валютным обменником, реализующим колониальную политику «валютного правления», за то, что он, по большому счету, стимулирует экономический рост и модернизацию не в России, а на территории наших стратегических конкурентов, решили создать мегарегулятор.
Не разобравшись со всеми теми проблемами, которые назрели в Центробанке, не разобравшись с теми целями, которые должен преследовать Центральный Банк России, осуществляя свою денежно-кредитную политику, не разобравшись с эффективностью его деятельности и не разобравшись с его правовым статусом и фактической неподконтрольностью обществу и полной автономности при принятии решений почему-то приняли решение наделить его дополнительными полномочиями и создать на его базе мегарегулятор. Тем самым монополизируя в его руках власть и контроль за финансовым сектором страны. Это может привести к тому, что на базе Центрального Банка России будет создана никем неуправляемая химера, которая будет делать то, что считает нужным по собственному усмотрению, не будучи толком подотчетной ни обществу, ни Государственной Думе, ни, как показывает практика, даже Президенту Путину.
А между тем, напомню, В.Путин в декабре 2012 года, выступая с Посланием к Федеральному Собранию РФ, четко и ясно дал понять, что Центробанк должен не только бороться с инфляцией, искусственно зажимая предложение денег в экономике и изымая якобы «незаработанные» нефтедоллары, но и стать основным институтом стимулирования экономического роста. Он должен нести персональную ответственность за развитие российской экономики, за стимулирование производственной активности, за конкурентоспособность, создавая условия для российских товаропроизводителей, которые были бы не хуже, чем в США, Европе, Японии, Китае.
Вопрос с Центральным Банком стал еще более актуальным и насущным в свете присоединения России к ВТО. А точнее втягиванием туда нашей страны усилиями лоббистов интересов российских металлургов и международных корпораций, которые стараются обеспечить себе контроль над российским рынком по мере разрастания кризисных явлений в крупнейших экономиках мира – США, Евросоюзе, Японии и т.д. Стоит сказать, что по большому счету, благодаря этому решению мы лишились возможности проводить самостоятельную экономическую, налогово-бюджетную и таможенную политику – власти сами сдают финансово-экономический суверенитет и лишают себя инструментов антикризисной политики и оказания поддержки остаткам отечественной обрабатывающей промышленности прямо накануне острой фазы глобальной рецессии. В этой ситуации принципиально важным стало бы создание равных условий конкуренции для российских компаний и их иностранных конкурентов (основной принцип ВТО – это создание именно реально, а не формально (т.е. на бумаге) равных условий для внутренних и внешних производителей), что у нас сегодня не наблюдается.
Уже сегодня в России стоимость электроэнергии на 20% выше, чем в США, уже сегодня подключение к энергосетям в России в 3-3,5 раза выше, чем в Германии, Франции и Италии. Добавим к этому административные барьеры и коррупционные поборы, а также стремительный рост услуг естественных монополий на 15-20% ежегодно при олимпийском спокойствии чиновников. Кроме того, иностранные производители имеют право кредитования на длительный срок, привлекая крупные финансовые ресурсы (кредиты и займы) со ставкой 1,5-3% годовых. Тогда как российские компании вынуждены занимать средства под 10-12%, а то и под 20-25%, тогда как рентабельность производства многих из них редко поднимается выше 8-10% годовых – рентабельность российской экономики по активам составляет 6,5%, а рентабельность по реализованным товарам и услугам менее 9,6%. Таким образом, российский производитель изначально поставлен в абсолютно неравные условия, что является грубейшим нарушением принципов ВТО, в которой России отведена не роль равноправного партнера, а сырьевой колонии, «отвёрточного производства» и рынка сбыта для продукции международных корпораций.
В этой ситуации вопрос о стоимости кредитных ресурсов в России является принципиально важным, т.к. при нынешних ставках, объемах и сроках российских кредитов наши компании (прежде всего в несырьевом секторе экономики и за пределами контура торгово-посреднических операций и финансовых спекуляций) оказываются априори и изначально неконкурентоспособными и обречёнными на поражение в обостряющейся конкурентной борьбе с крупнейшими американскими, европейскими, японскими и китайскими вертикально-интегрированными корпорациями. В этой связи Центральный Банк должен проводить активную, независимую, суверенную и стимулирующую национально-ориентированную политику, но пока мы этого, к сожалению, не видим. Несмотря на правильные заявления Владимира Путина и его майские указы, под которым (за исключением ряда тезисов) многие эксперты готовы подписаться.
Дефицит денег в экономике достиг таких масштабов, что даже добывающие предприятия, извлекающие колоссальную сверхприбыль от эксплуатации природно-сырьевой ренты, не могут себе позволить себе роскошь занимать внутри страны. Именно по этой причине промышленные предприятия проедаются оборотный и основной капитал, не финансируют технологическое перевооружение и проигрывают в конкуренции иностранным производителям.
Да, в последние 1,5 года запущена программа антикризисного рефинансирования банковского сектора. Однако, во-первых, её масштабы (2,5-3 трлн. рублей при размере экономики России в 62 трлн. и баланса Банка России в 21 трлн. рублей) выглядят откровенно недостаточными. А во-вторых, речь идёт исключительно об операциях краткосрочного рефинансирования крупных банков в рамках операций 7-дневного РЕПО, внутридневных кредитов и кредитов под залог ценных бумаг. Никакого отношения к созданию доступных долгосрочных инвестиционных ресурсов в экономике и формированию базы долгосрочных кредитов это не имеет.
Достаточно посмотреть на параметры Денежной программы Банка России, публикуемые им в Основных направлениях единой государственной денежно-кредитной политике. Согласно этому документу, определяющему ключевые параметры эмиссии рубля и формирования денежной базы в экономике, за основным каналом первичного денежного предложения остаётся покупка иностранной валюты. По состоянию на начало октября 2012г. при совокупной денежной базе в размере 7,107 трлн. рублей размер Чистых международных резервов составил более 16,394 трлн.
Тогда как чистый кредит расширенному правительству оказался отрицательным в размере 7,615 трлн. рублей (т.е. чистое изъятие денег из экономики), а размер чистого кредита банкам составил менее 1,872 трлн. рублей. Всего же Чистые внутренние активы свелись с отрицательным знаком в размере 9,286 трлн. рублей, что свидетельствует о том, что по-прежнему, несмотря на некоторое расширение краткосрочного рефинансирования банковской системы, единственным каналом эмиссии рублей остаётся покупка иностранной валюты со стороны Банка России.
Для сравнения, совокупные активы российской банковской системы не превышают 79,8% ВВП, тогда как объём выданных кредитов не дотягивает и до 54,7% ВВП, а объём кредитов, предоставленных нефинансовым (прежде всего промышленным) организациям составляет менее 33% ВВП. По данным показателям Россия в 3-4 раза уступает крупнейшим экономически развитым странам, (США, Японии, Германии, Франции, Великобритании и т.д.), в 2,5-3 раза – динамично развивающимся «азиатским тиграм» и новым индустриальным страна, и, как минимум, в 1,5-2 отстаёт от периферийных стран Европейского Союза.
Хуже того, по величине суммарных активов банковской системы (50,6 трлн. рублей или 1,6 трлн. долл.) Россия уступает не просто отдельно взятым государством с мощной, развитой и конкурентоспособной финансовой системой (США, страны ЕС, Япония и т.д.), но даже отдельно взятым крупным международным банкам: HSBC (2,69 трлн. долл.), Bank of America (2,2 трлн. долл.), J.P. Morgan Chase (2,5 трлн. долл.), BNP Paribas (2,4 трлн.), Citi Group (1,86 трлн.), Wells Fargo (1,4 трлн.), UBS (1,37 трлн.), и т.д. В этой ситуации не стоит удивляться тому, что наиболее платёжеспособные и рентабельные российские компании и банки, имеющие сравнительно качественное залоговое имущество и стабильный приток валютной выручки, активно влезают во внешние долги, закладывая своё имущество в качестве залога крупнейшим международным финансовым организациям.
Даже взятые по отдельности иностранные банки превосходят по величине своих активов и капитала не только отдельно взятые российские финансовые институты, но даже всю отечественную банковскую систему целиком. Неконтролируемая экспансия крупнейших американских, европейских и японских банков при либерализации внешнеэкономического законодательства в 1990-е годы на территории Южной и Восточной Европы обернулась утратой контроля национальных правительств и национального капитала за ключевым сектором экономики – финансовой системой. Доля иностранного капитала в суммарном капитале банковского сектора стран европейской периферии выросла с 3-5% в 1980-1990-е годы до 95-98% в настоящее время.
Как показал опыт кризисного 2008-2009гг. потеря контроля над инвестиционно-банковской системой и доминирование иностранного капитала в финансовом секторе несёт серьёзные риски не только национальной экономике и финансовой системе, но и финансово-экономическому суверенитету страны и управляемости государства. В условиях острого дефицита ликвидности и свободных ресурсов для спасения своих материнских структур международные банки, как пылесосом, выкачивали финансовые ресурсы из и без того низко конкурентоспособных стран европейской периферии, перенаправляя финансовые ресурсы материнским организациям, расположенным на территории экономически развитых стран или в оффшорах. Этот механизм «откачки» финансовых ресурсов из и без того обескровленных экономики спровоцировал масштабное бегство капитала и глубочайший финансово-экономический кризис – практически нигде в мире в разгар кризиса не было зафиксировано столь стремительного и глубокого обвала производственной и экономической активности, как в недавно присоединившихся к Европейскому Союзу и Еврозоне периферийных странах Старого Света (Латвия, Литва, Эстония, Словакия, Польша и т.д.).
Однако российские чиновники, судя по их заявлениям и намерениям продолжить убийственную и губительную политику борьбы с немонетарной инфляцией монетарными методами, на такие «мелочи» не обращают внимания. Всеми силами пропагандируется необходимость привлечения «иностранного капитала» и «эффективного частного собственника» в российскую экономику и финансовый сектор. В таком случае возникает вполне резонный вопрос о том, а зачем вообще нужно такое государство и такие чиновники, которые делают его априори неэффективным и разрушительным!?
В настоящий момент ситуация коренным образом не меняется. Пришедшая на пост главы Центробанка Эльвира Набиуллина является аспиранткой Евгения Ясина (видного российского либерала и одного из идеологов «шоковой терапии» наряду с Егором Гайдаром) и ученицей Германа Грефа (главного лоббиста вступления России в ВТО и могильщика реального сектора экономики в «тучные нулевые»), продолжает гнуть линию Игнатьева-Улюкаева. Она на полном серьёзе заявляет, что в любом случае основной целью деятельностью Центробанка является борьба с инфляцией любой ценой, неважно, что при этом искусственное ограничение роста денежной массы приводит к хроническому дефициту денег в экономике, к высоким ставкам по процентам, уничтожению остатков отечественной наукоёмкой промышленности и усилению структурно-технологической деградации экономики.
Мы видим, что в Центральном банке до сих пор не желают замечать немонетарную природу происхождения инфляции в России – она отнюдь не обусловлено избыточным предложением денег в экономики, необеспеченного товарной массой и внутренним производством, и, как следствие, переполнением каналов денежного предложения. По-прежнему либералы свято верят в то, что инфляция в России носит монетарный характер, хотя уже и Академия наук, и видные эксперты и ученые разъяснили, что в России инфляция носит природу издержек – это инфляция издержек. Она обусловлена стремительным ростом цен на товары и услуги первой необходимости (газ, вода, электроэнергия, ЖКХ, отопление, грузовые перевозки), а также высокими коррупционными поборами и дорогими кредитами, которые промышленные предприятия вынуждены перекладывать на плечи рядовых граждан.
После подписания этого закона, думаю, кардинально ничего не поменяется. Есть серьезные подозрения, что, по большому счету, это лишь для отвода глаз – это попытка руководства Центробанка сохранить свою неприкосновенность и тем самым дать себе возможность проводить ту политику, которую он проводил последние 15 лет. В частности, в указе о монополиях, подписанном Путиным, есть пункт о том, что якобы Центробанк должен защищать и обеспечивать устойчивость рубля посредством поддержания ценовой стабильности, в том числе для формирования устойчивого экономического роста.
Иными словами, мы видим, что новое руководство Центрального банка, с которым многие «патриоты» связывали оздоровление российской государственности и экономики, открыто саботирует и дискредитирует указы Президента. Путин говорил о том, что Центробанк должен обеспечивать сбалансированный и устойчивый экономический рост не путем поддержания ценовой стабильности и устойчивости курса рубля, а должен напрямую стимулировать экономический рост за счет поддержания приемлемых ставок по проценту, за счет более гибкого управления нормами резервирования, за счет расширения рефинансирования экономики и банковской системы под залог корпоративных и государственных ценных бумаг. Но по факту мы видим, что в закон о Центробанке внесена бутафорская по своей сути поправка, которая полностью нивелирует смысл всех инициатив Путина. Центробанк должен бы быть основным каналом поступления денег в экономику.
А сегодня чиновники предлагают нам бороться за капитал на мировом рынке, привлекать иностранные инвестиции, привлекать иностранных кредиторов - то есть бороться за те деньги, которые уже созданы в мировой экономике крупнейшими и центробанками и крупнейшими банками в рамках эмиссионной накачкой финансовой системы и кредитно-депозитных операций, но почему-то сами мы как будто бы не можем самостоятельно создать свои финансовые ресурсы, необходимые России. Но при этом в Центробанке ни слова не говорят о том, что деньги, за которые мы боремся на мировом рынке, изначально были созданы Центральными банками иностранных государств под финансирование бюджетных дефицитов этих стран, под стимулирование экономического роста, кредитование модернизации и развитие инфраструктуры. Центральные банки крупнейших экономически развитых стран, выкупая на свой баланс долгосрочные корпоративные и государственные облигации в рамках операций рефинансирования, по сути дела предоставляют ёмкий долгосрочный (даже бессрочный) кредит национальной экономике под крайне низкую процентную ставку.
Другими словами, в США, Японии, Англии и Еврозоне основной канал эмиссии не внешний, а внутренний. То есть эмиссия национальной валюты осуществляется не под покупку притекающей иностранной валюты (как это за крайне редкими исключениями происходит в России уже много лет в рамках модели «currency board»), а в рамках операции либо кредитования правительства за счет покупки государственных облигаций Центробанком, либо через операции рефинансирования банковской системы под залог разного рода коммерческих ценных бумаг. Пока ученики Гайдара, опасаясь потерять контроль за командными высотами в Правительстве, судорожно призывают руководство России бороться на международном рынке ссудного и акционерного капитала за эмитированные ФРС США, ЕЦБ и Банком Англии ничем необеспеченные финансовые ресурсы, запугивая население всплеском инфляции и оттоком капитала, сами эти страны самостоятельно эмитируют необходимые им долгосрочные инвестиционные ресурсы, стимулируя модернизацию экономики, инновации и развитие научно-технического потенциала.
Мы видим кардинальные различия в подходах к денежно-кредитной и комиссионной политике в России и экономически-развитых странах. Нам предлагается бороться за те деньги, которые за рубежом создаются под стимулирование экономического роста, но при этом почему-то сами мы создавать деньги не можем, якобы мы этим обрушим инфляцию. Это старые-старые сказки, развеянные нашими экономистами негайдаровской школы.
Совершенно очевидно, что, если Центробанк России будет эмитировать рубли под финансирование инфраструктурных проектов, под реализацию долгосрочных капиталоемких инвестиционных проектов, то это не приведет к всплеску инфляции, так как деньги не просочатся на потребительский рынок, а будут замкнуты в производственном контуре, тем самым стимулируя развитие экономики и финансируя расширенное воспроизводство капитала, труда и производительных сил. Будут накапливаться долгосрочные инвестиционные ресурсы под низкие процентные ставки, которые будут выступать в качестве долгосрочной денежной базы, которая, мультиплицируясь в банковской системе в рамках кредитно-депозитных операций, будет постоянно прирастать, создавая долгосрочные инвестиционные ресурсы во всей экономики и повышая срочность денежной массы.
К сожалению, этого не происходит, а мы видим локальные перестановки в руководстве Центрального банка. В частности, Алексей Улюкаев перешёл на пост Министра экономического развития, что стало знаковым. По сути, наши либералы выкинули из правительства Андрея Белоусова, который, как кость в горле, мешал им своей критикой Минфина, Центробанка и тарифной политики монополий. По-прежнему основным руководящим органом Центробанка будет оставаться Совет директоров Центробанка России, формируемый из состава руководства ЦБ РФ, который будет полностью разрабатывать и реализовывать ту удушающую и реакционную денежно-кредитную политику, какую проводил в своих интересах и интересах международного финансового капитала ранее. Банковский совет будет оставаться показушным совещательным органом, не способным никоим образом повлиять на деятельность Центрального Банка – ключевого финансово-экономического института страны. Новый указ Президента России при данном положении ничего не меняет, а лишь закрепляет произвол Центрального Банка и его оторванность от нужд российской экономики.
Тем не менее, как в анекдоте, всё происходит строго наоборот - полномочия и сфера влияния Центрального банка безмерно расширяются, а он остается неподконтрольным российскому правительству. Складывается такое ощущение, что Центробанк на оперативно-тактическом уровне подчиняется лишь самому руководству Центробанка и присосавшихся к нему аффилированных спекулянтов и коммерческих банков, которые проводит денежно-кредитную политику, исходя лишь из своих собственных коммерческих и клановых интересов. Вспомним хотя бы скандал в области банковского регулирования, когда целый ряд крупных российских банков обанкротились, создав дыру в финансовой системе в сотни миллиардов рублей - один только Банк Москвы создал дыру в 400 млрд. рублей. Однако при этом никто из руководства Центробанка никакой персональной ответственности не понес. Да, спешно ушёл в отставку по собственному желанию зампред ЦБ Геннадий Меликьян, отвечавший за регулирование и надзор за банковской системой. Однако воз и ныне там – громкие коррупционные скандалы всплывают с завидным постоянством, а механизмы, обеспечивающие патронаж рынка легализации, обналичивания и вывоза за рубеж преступных доходов и незаконных активов, судя по всему, работают, как и прежде.
На более высоком, стратегическом уровне Центробанк России, насколько можно судить, управляется внешними силами, извне, и, прежде всего, Федеральной резервной системой США, Европейским Центробанком, крупнейшими международными банками и проводит политику, которая позволяет финансировать бюджетные дефициты наших стратегических конкурентов и обескровливать российскую экономику, превращая её в сырьевой придаток и финансовый резервуар.
|
|
