По вопросу частной собственности мнения советских экономистов странным образом разделились. Произошло это в восьмидесятые годы после того, как все они защитили докторские диссертации, направленные на улучшение социалистического хозяйства, и ни в одной из них приватизация не рассматривалась, как средство лечения экономики. Одни из них такие, как академик Леонид Абалкин, настаивали на продолжении социалистического движения и совершенствовании производственных отношений. Тогда, как другие, например, группа во главе с членкором Академии Станиславом Шаталиным предлагала свернуть в сторону капитализма, приватизировать социалистическую собственность, распространить рыночные отношения на труд, средства производства и другое.
По логике перестройка могла бы инициировать широкую научно- общественную дискуссию по этому вопросу, но ничего такого не случилось. Тем не менее, планы капиталистических преобразований начали разрабатываться ни где-нибудь в диссидентских кружках, а на самом верху, в ЦК КПСС. В частности, проект капитализма изложен был в программе «500 дней», кстати, выполненный по заказу Горбачёва и на народные деньги. Прочитав её, некоторые члены ЦК схватились за голову: «Вы что с ума сошли? Это же контрреволюция!» Они строчили начальству докладные записки, но на трибуне вели себя иначе, как сказали бы сейчас, «политкорректно». Но по официальным каналам капитализм всё-таки не прошел, но, в действительности, Ельцин осуществил капиталистический разворот, довольно хитрым «макаром».
Нынешняя властная верхушка, настойчиво проводя курс на приватизацию общенародного достояния, в целях оправдания своих действий пропагандирует преимущества частных владений, как источник эффективного менеджмента. В этом действе кроются её корыстные мотивы, интерес чиновников всем очевиден. Однако, мысль о том, что формула общественной собственности была адекватна лишь первоначальному периоду социализма, а на втором этапе допустима частная собственность, поскольку частные собственники имеют «дополнительный» стимул к внедрению научно-технических достижений, - до сих пор озвучивается некоторыми «учёными» и даже членами коммунистических партий.
Но при этом экономисты по-прежнему отказываются от дискуссий и комментариев по этому поводу, что дает основания усомниться в их интеллектуальной честности.
Исследования феномена «собственности» им должны быть хорошо известны. Этому посвящены не только произведения классиков марксизма-ленинизма, в частности, работа Фридриха Энгельса: «Происхождение семьи, частной собственности и государства», но и многих других мыслителей. Например, эту тему подробно разработал знаменитый философ, экономист Пьер Прудон в своей работе: «Что такое собственность? Поставив перед собой этот вопрос, он кратко на него сам же и ответил: «Это кража». Автор этой констатацией не ограничился, он проанализировал, как в течение двух с половиной тысяч лет в ходе революций происходила трансформация видов собственности, и сделал, в конце концов, вывод:
«Институт собственности — творение разума невежественного — и он может быть упразднен разумом более развитым».
В качестве примера философ, в основном, рассматривал собственность на землю. Прудон считал благо пользоваться землёю точно таким же естественным и жизненно важным правом человека, как пользоваться воздухом: «Кто имеет право взимать плату за пользование землей, этим благом, не созданным человеком? Кому следует давать плату за землю? Тому, кто ее произвел, конечно. Кто создал землю? Бог. А если так, то проваливай, собственник!» Неправомерность присвоения природой среды доказал, в частности, и голландский юрист Гуго Гроций. В ответ на попытку португальцев, открывших путь в Индию вокруг мыса Доброй Надежды и заявивших о своих правах собственности на пролив, он обосновал в своем трактате "De mari libero", что море не может быть объектом присвоения.
Тем не менее, практика установления прав собственности на землю в Европе, в том числе и в России, получила широкое распространение. Произошло это таким образом. После того, как люди научились обрабатывать землю и создавать всевозможные предметы из природных материалов, перед ними замаячила развилка: создавать блага собственным трудом или добывать их разбоем. В недалёком историческом прошлом вооруженный захват был прибыльным промыслом, поэтому преступные сообщества этим и занимались. В рамках трудящихся сообществ выделилась особая категория людей с оружием в руках, защищавших землю и плоды общественного труда. И по ходу дела военное сословие заняло привилегированное место внутри своих сообществ.
Изначально воины проводили внешнюю экспансию собственнических прав, и существовала практика рабовладения - объявления своей собственностью представителей других народностей.
Исчерпание этой возможности направило энергию военных на подчинение себе членов своих обществ и оформление своих привилегий законодательным способом, в виде права частной собственности на землю. Эта узурпация обеспечивала их постоянным доходом и наличием свободного времени, такая цель, как внедрение передовых технологий в обработку земель институтом собственности не преследовалась. Тем не менее, некоторые военные, которые своё свободное время стали прилежно отдавать организации своего хозяйства, быстро умножили свои владения и богатство, что служило доводом в пользу такого времяпрепровождения. Другие же землевладельцы в силу своих склонностей предпочли занятия в иных интеллектуальных сферах, например, науке, искусстве…
В России из землевладельческого сословия вышли такие выдающиеся люди, как Александр Пушкин, Михаил Лермонтов, Лев Толстой и многие другие.
Причина склонности к художественному воображению среди военных, а также их потомков объясняется тем, что война особенно для русских в основном носила оборонительный или освободительный характер, и военным ремеслом, зачастую, занимались люди довольно смелые, патриотично настроенные, в общем, идеалисты. Такое явление характерно для многих народов, хотя некоторые рассматривали войну, как коммерческое предприятие. Тот же Адам Смит, в своей знаменитой книге «Исследование о природе и причинах богатства народов», из которой по соображениям конъюнктуры любят выдёргивать цитаты про свободный рынок, с бухгалтерской скрупулезностью подсчитал доходы, полученные Англией в результате военной операции.
Так что культурное развитие можно считать побочным эффектом землевладения, но оно не служит оправданием института собственности, основанное на разбойном праве на трофей.
Впрочем, содержание института собственности существенно преобразилась при капитализме, когда в массовом порядке стали создаваться промышленные предприятия. Тогда появилась теория, дескать, собственность – это право присваивать плоды труда. Действительно, если взять наиболее яркий капиталистический пример образование американской компании, производящей автомобили под марками «Ford», то создана она во многом благодаря труду её основателя Генри Форда. Будучи талантливым конструктором, он участвовал в создании нового продукта – автомобиля, а, став хорошим организатором производства, смог наладить массовый выпуск этих транспортных средств. Личные трудовые заслуги Генри Форда – очевидны, как и то, что появление автомобильной промышленности – это плод коллективного труда.
Почему только в корзинке одного человека пусть очень выдающегося оказались плоды труда тысяч людей? Это справедливо?
Предположим, это было необходимо, чтобы Форд мог постоянно улучшать производство, внедрять научно-технические достижения. А что разве собственность являлась для этого стимулом? По его собственным словам, которые можно найти в книге «Моя жизнь. Мои Достижения», пределом честолюбия Генри Форда было «переложить трудную, суровую работу фермера с человеческих плеч на сталь и железо». В иных обстоятельствах, то есть в условиях общественной собственности, неужели бы он работал спустя рукава и отказался бы от претворения своих планов в жизнь? Да, в СССР в то время на таких людей, как Генри Форд, спрос был необыкновенный.
Об этом свидетельствует история простого рабочего, директора московского автомобильного завода Ивана Лихачёва, который имеет много общих черт с Генри Фордом.
В период бурного промышленного развития труд перешёл в наступление, и популярность идей социализма была очень высока. Сотрудничество между СССР и США в то время было очень плодотворным. Оно позволило нашей стране провести индустриализацию, а капстране справиться с депрессией, потому что президент США Франклин Рузвельт внедрил социалистические методы управления экономикой, развернув грандиозную программу общественных работ для создания объектов инфраструктуры. Однако, привязанность истеблишмента США к капиталистическому способу производства, институту частной собственности, объявленному священным, развела, в конце концов, наши государства. И капитал отвоевал позиции у труда. Изменилась политика и в компании «Ford».
Так без видимых на то оснований внук великого Генри Форда бесцеремонно уволил талантливого управленца Ли Якокку.
Это событие считается знаковым в США, и оно приобрело широкий общественный резонанс, вызванный трансформацией института собственности. Практически все крупные компании стали формироваться на базе акционерного капитала. Собственность оказалась поделенной между множеством акционеров, а функция распоряжения ею была делегирована наёмными менеджерами. Управленцы, представляющие категорию высокооплачиваемых наёмных работников, получили, по сути, власть над собственностью и соответственно их вес в обществе увеличился. Процесс вытеснения собственников из сферы управления назвали управленческой революцией, и этому феномена посвящено множество экономических исследований.
В частности, Людвиг фон Мизес назвал менеджеров младшими партнерами предпринимателей.
Формула Мизеса юридически некорректна. Так называемая передача полномочий по управлению собственности, означает только одно – утрату этой самой собственности. Так как классическое право собственности предполагает, что собственник имеет возможность распорядиться своим имуществом по своему усмотрению. Если у него такой возможности нет, то какой же он собственник? Кстати, акционеров уже перестали величать собственниками, а называют, например, инвесторами, что тоже не соответствует действительности, когда речь идет о покупке акций действующего предприятия с единственной целью получения дохода, то есть в надежде присвоить чужой труд.
Строго говоря, идиллически выстраиваемая связь собственности с трудом утратила видимость, произошло полное саморазрушение института собственности, как такового.
При этом собственность уничтожил не труд, как полагал Прудон, а капитал. Капиталистическая системы направлена на то, что использовать труд и посредством института собственности превращать его в капитал, то есть деньги. Тот же Генри Форд находил поразительным порядки, когда больше внимания уделяется чистой прибыли, а не улучшению качества, удовлетворение потребностей покупателя. Он ещё больше бы удивился, когда узнал, что в настоящее время не производство, а финансовые спекуляции являются наиболее прибыльным бизнесом. Деньги же имеют смысл только, если они направлены на организацию производства, соединение труда и средств производства. Без них собственностью - это только обуза.
Деньги ради денег - это замкнутый круг, который может разорвать иная целесообразность, ориентация на другие цели.
Попытку вырваться из плена необходимости предпринял советский народ. Проблема в том, что в Конституции СССР 1936-37 годов, а также 1977 года хотя и строго записано, что предприятия, земля, а также её недра – это всё народное достояние, но вкралась приписка, что общенародная, социалистическая собственность существует в форме государственной. Сначала это дало возможность партийному и чиновничьему аппарату по своему усмотрению распоряжаться народным достоянием, а потом и «кинуть» народ. После роспуска КПСС и с принятием новой Конституцией 1993 году, поддержанной всего лишь 23 процентами избирателей, бюрократия окончательно узурпировала право распоряжаться всем, чем владел и создал народ.
Началась широкомасштабная компания по разворовыванию народного достояния под видом приватизации, которая продолжается до сих пор. При этом чиновники воспользовались статьей, признающей в Российской Федерации частную, государственную, муниципальную и иные формы собственности. Прудон вот как прокомментировал эту ситуацию: «Почему земли назначены в продажу? Народ владеет на правах узуфруктуария; правительство управляет, надзирает, защищает и заботится о справедливом распределении. Не будучи собственником, правительство не имеет права ни продать, ни отчуждать что бы то ни было». Факт кражи у народа его достояния в случае с Россией, а также другими социалистическими республиками, налицо.
Это произошло не в какие-то давние, дремучие времена по причине безграмотности населения, а в наш просвещенный век, когда все сто процентов граждан, по крайней мере России, имеют среднее образование, а половина его и высшее, в том числе: юридическое, экономическое и так далее. Краденую добычу, как правило, не лелеют, не холят, внедряя там разные технические усовершенствования, от неё стремятся избавиться. И бегство капиталов – это не что иное, как попытка, сбыть краденное. А может быть новые иностранные собственники начнут улучшать достояние народов СССР? На это наивно надеются некоторые бывшие советскими экономисты?
В отличие от них простые люди иллюзий на счёт «прелестей» капиталистической системы больше не имеют и адекватно оценивают тот тупик, в который граждан России завела жадность власть имущих.
|
|
