Выступление Ю.Г.Терентьева на заседании Дискуссионного клуба в Ленинграде
Обостряя общественные отношения, кризис обнажает незаметные при стабильности особенности слоев и классов гражданского общества. С другой стороны именно эти особенности во многом определяют движение общества к кризису.
Первичность материального бытия реально обнаруживает себя в сокращении рабочих мест, зарплаты, возможностей выучиться, подлечиться, отдохнуть и т.д. И лишь затем, на почве изменившихся материальных условий в общественном сознании возникают идеи в форме: «так жить нельзя!», «кто виноват?», «что делать?» В принципе существо измены правящей элиты заключено в ее измене научному подходу в оценке общественных явлений.
Исследователь марксистской диалектики Георг Лукач в работе «Классовое сознание» подчеркивает: «… Внутренние, неразрешимые противоречия данного общественного строя ставят его приверженцев перед выбором: либо сознательно отгородиться от процесса познания, либо подавить в себе все моральные инстинкты, дабы получить возможность сделать морально приемлемым тот экономический строй, который приемлем с точки зрения интересов».
Вспомним труды бывших советских обществоведов под общим названием «Иного не дано!» Это ведь запрет на альтернативу, которая всегда есть. Т.е. запрет на процесс познания. Нарождающаяся буржуазия в СССР настолько подавила в себе все моральные инстинкты, что стала обосновывать необходимость безработицы как резервной армии труда (Н. Шмелев) и желать «очистительной экономической бури, которая смоет все неэффективные предприятия» (Г. Попов).
Маркс как-то заметил, что в своих высших (олигархических) слоях буржуазия воспроизводит сознание люмпен-пролетариата. Наши современники это состояние сознания метко назвали пофигизмом. Все попытки избавиться от кризисов даже через невыносимое для буржуазии внесение в экономику элементов планирования, которые ею всегда рассматривались как покушение на свободу частного предпринимателя, госрегулирование и т.д. оказались тщетны. Отсюда пофигизм, т.е. цинизм буржуа, который (по Г. Лукачу) «всемирно-исторически уже и сам убежден во внутреннем ничтожестве собственного существования, и лишь защищает свое голое существование, свой неприкрыто эгоистический интерес». («Классовое сознание»).
Марксизм-ленинизм всесторонне описывает природу, неизбежность и периодичность кризисов капиталистической экономики, фиксирует, что буржуазия преодолевает кризисы «вынужденным уничтожением целой массы производительных сил, завоеванием новых рынков и более основательной эксплуатацией старых» (Ф. Энгельс, «Развитие социализма от утопии к науке», 1878г.) Подобная «технология преодоления» привела человечество в XX веке к двум мировым войнам, созданию оружия массового поражения, «холодной войне» и множеству локальных войн, в которых ныне испытываются новые высокоточные виды вооружений и системы воздействия на психику и поведение масс людей.
Во времена «Великой депрессии» И.В. Сталин на XVI съезде ВКП(б) (1930г.) пророчески заявил: «… Буржуазные правительства всех рангов и цветов, буржуазные деятели всех степеней и способностей - все без исключения пытались пробовать силы на предмет «предупреждения» и «уничтожения» кризисов. Но все они терпели поражение… Что же тут удивительного, если нынешние буржуазные деятели также терпят поражение?» И далее: «Если бы капитализм мог приспособить производство не к получению максимума прибыли, а к систематическому улучшению материального положения народных масс, если бы он мог обращать прибыль не на удовлетворение прихотей паразитических классов, не на усовершенствование методов эксплуатации, не на вывоз капитала, а на систематический подъем материального положения рабочих и крестьян, то тогда не было бы кризисов. Но тогда и капитализм не был бы капитализмом. Чтобы уничтожить кризисы, надо уничтожить капитализм».
Капитализм ответил на это яростным антисталинизмом: «Сталинизм – это сверхфашизм». (Ф. Хайек, «Дорога к рабству», 1942г.)
Капитализм открыл дорогу Гитлеру на восток. Развернул гонку вооружений, опутал весь мир системой военных союзов и блоков государств, зависящих от США и стран «семерки». Победа Советского Союза, разгромившего ударный отряд мирового империализма – германский фашизм, возникновение системы стран социализма заставили капитализм заговорить о мирном сосуществовании, конвергенции, социальном государстве, допустить в «комитеты по управлению делами буржуазии» социал-демократию.
Социал-демократия выступила за совершенствование капитализма, забыв о том, что свободная конкуренция породила монополию. Монополия переросла в транснациональную корпорацию, шагнувшую за пределы национальных государств с их протекционизмом и защитой интересов национальной буржуазии. Последовал кризис национальных государств, суверенных демократий. В этих условиях о национализме громче всех кричит мелкая и средняя буржуазия, которую крупные международные воротилы в момент кризиса обращают в люмпен-пролетариат.
Наиболее заметный вклад в разработку темы национал-измены правящей элиты РФ внес представитель мелкой буржуазии Александр Панарин. В книге «Искушение глобализмом», в статьях «Народ без элиты. Между отчаянием и надеждой» автор отмечает, что главной характеристикой новой политической, экономической и интеллектуальной элиты, захватившей позиции в августе 1991 года, является то, что эта элита мыслит и действует не как национальная, а как глобальная, связавшая свою судьбу не с собственным народом, а с престижной международной средой, куда она в обход собственного народа стремиться попасть».
«Расставание с коммунизмом, - констатирует А. Панарин, - было истолковано как расторжение союза со слабыми в пользу сильных. Товарищи по партии и товарищи из спецслужб поделили между собой большую государственную собственность втихую за спиной народа».
Звучит красиво, но по-сути неверно. Зарождающаяся буржуазия открыто ломала экономическую основу СССР – общественную собственность на орудия и средства производства, протащив через Съезды Народных депутатов, где большинство было за членами КПСС законы о кооперации, о собственности, прикрываясь фразами о ленинской методологии НЭПа. При этом грубо попирался ленинский принцип диалектического сочетания борьбы за социализм с борьбой за демократию, согласно которому если в условиях социализма возникла необходимость в экономике отступить к капитализму, то в политике следует укрепить диктатуру пролетариата, а не вводить буржуазную демократию.
Предупреждение Оргбюро Инициативного съезда РКРП на последнем съезде КПСС о том, что путь на рынок будет губителен для партии и страны, хотя и получило поддержку 1/3 делегатов съезда, но уже не могло сплотить для борьбы за целостность СССР, за социализм, за власть трудящихся значительные политические силы. Против коммунистов уже единым фронтом выступали либералы и националисты – полуоформленные партии буржуазии при поддержке агентуры империализма.
К моменту буржуазной контрреволюции в СССР обозначился мировой кризис национальных государств. Исчезла угроза поддержки борьбы рабочего класса капстран трудящимися СССР и других стран социализма. Это обстоятельство, констатирует А. Панарин, позволило элите национальных государств «сбросить узы национального демократического контроля, отказаться от обязательств, налагаемых социальным государством, порвать общенациональный консенсус, за который предпринимательскому классу пришлось платить высокими налогами, признанием прав профсоюзов, социального и трудового законодательства и другими ограничениями. Отныне капитал получает возможность отказаться от обременительных социальных обязательств и свободно мигрировать туда, где налоги и зарплаты ниже, социальное страхование неразвито, а общая ответственность буржуазного класса сведена к додемократическому уровню».
А. Панарин опровергает существующее с подачи либералов мнение о том, что в России утвердился некий первобытный дикий капитализм, он подчеркивал: «В страны бывшего СССР и Восточной Европы пришел не какой-то архаический, псевдофеодальный капитализм, а, напротив, капитализм новейшего образца… Обязательства перед национальным гражданским обществом новые капиталисты противопоставили свои глобальные обязательства и возможности в качестве группы, стоящей выше национального контроля». Таким образом, так называемая национал-измена определяется способом производства и обмена, а также местом национальной буржуазии на мировом рынке труда. Перегородки между космополитической, глобальной и национальной местной буржуазией зыбки и условны. Объединяет же разные слои буржуазии общее классовое сознание: «деньги превыше всего». Вот вам и причина национал-измены.
|
|
