Напомню, я отстаиваю тезис, что на современном этапе разница между финансовым и реальным секторами совсем не такая большая как кажется, и по мере эволюции она имеет тенденцию еще более стираться. Или другими словами это можно сказать так: настоящее чрезмерное разбухание финансового сектора - это всего лишь следствие, а не причина, и поэтому нет никаких оснований уповать, что (казалось бы, вполне разумное) увеличение доли реального сектора способно из этого кризиса вывезти - измениться только форма его протекания. А пока в некоторых кругах (назовем их технократами) стал популярен тезис, что капиталом можно считать только средства производства, финансовые же активы таковым считать нельзя.
Корень зла
Хорошо, имеется спрос, но этот спрос должен быть еще и платежеспособным, а не просто чьим-то хотением - т.е. важна также способность дать что-то нужное взамен. При натуральном обмене мы яблоко меняем на грушу - никаких проблем. Но когда мы начинаем расплачиваться деньгой или каким-либо другим финансовым активом, они подкреплены не только реальными яблоками и грушами, но и несут в себе бремя тех "Черных квадратов", которые до того были в экономику введены и с тех пор там циркулируют. Вот здесь и кроется дьявол: когда у нас сосет под ложечкой, мы все одинаково согласны в безусловной ценности яблок и груш, но вот что касается "Черных квадратов", здесь могут быть разногласия в оценке их достоинств, а следовательно, и цены (интересный вопрос: до каких пор такой подвох можно скрывать, пока правда не вылезет наружу?). Но в любом случае, однажды кто-то может крикнуть, что король на самом деле голый, и карета превратится в тыкву.
Так что проблема не в том, что спекулянт, якобы, ничего не производит: пока где-то существует разность потенциалов в спросе, на которой можно сыграть, спекулянт - он ведь альтруист по природе! - оказывает вполне реальные, необходимые услуги, точно такие же, как, например, государство. Тот же простой меняла в обменном бюро: ничего реального вроде бы не производит, но делает полезное дело и на том имеет свой честно заработанный процент. Мы привыкли фокусировать внимание на производстве каких-то товаров, которые без спроса на них - ничто, и даже мусор. Поэтому проблема не в спекулянте как таковом - если я просто играю на разнице, колебаниях в спросе, то они могут только затухать - проблемы возникают если колебания в спросе раздувать искусственно.
Если копнуть еще глубже, то настоящая проблема - корень зла - состоит в том , что "чистый" производитель так же не самодостаточен, как и "чистый" продавец: заметим, что предприниматель у Губайловского как бы сам шляпы и производит, и реализует, а потому все так гладко. А потому здесь надо рассмотреть отношения как между продавцом и клиентом, так и между производителем и реализатором продукции - продавцом. Последнее, в частности, включает в себя отношения между сферой производства и финансовым сектором.
"Короткое Замыкание"
Итак, проблема не в спекулянте как таковом: когда он работает на ЕСТЕСТВЕННЫХ колебаниях спроса, то выполняет нужную и даже необходимую функцию - выступает как естественный регулятор. Но совсем другое дело, когда спекулянт сам, своими руками (или чужими, в случае сговора) начинает нужный ему спрос создавать. Другими словами, когда одна рука проблему-спрос создает, а другая ее решает.
Представьте, что я ночью разбил ваше окно, а утром пришел предложить свои услуги в качестве стекольщика (заметьте, в этой второй своей роли я, настоящий производитель!). Если вы не разберетесь, что здесь подвох и меня вовремя не остановите, то в конце концов все ваше состояние естественным образам перейдет ко мне, причем без малейшего реального изменения в ситуации - хотя я каждый день ставлю новое окно, ничего реального на самом деле не производится. Произошло, как бы, "короткое замыкание" - одна рука создает проблему, другая ее решает. Производитель сам же является причиной возникновения спроса.
Если потенциальный получатель выгод, пусть это будет производитель, для наглядности примера, начинает непосредственно влиять на причины, порождающие спрос, то причина и следствие меняются местами, благодаря чему можно с выгодой для себя влиять на будущее - минимизировать собственные риски - в ущерб всем остальным. .
Все то же самое относится и к финансовому сектору, просто, специфика бухгалтерской деятельности дает возможность более успешно скрывать факт и схему сговора: действительно, если, как официально признается, весь фокус здесь в том, чтобы переложить из одного кармана в другой, то это означает, что карман-то на самом деле один - вот это и есть самое главное! Это экономика сговора - схема перекачки внешних, чужих, ресурсов внутрь, в СВОЙ карман.
А теперь вопрос: что принципиально изменится, если вместо того, чтобы бить вам окна или рвать вам шляпу, я говорю, что все приличные люди в этом сезоне носят шляпу штрих и имеют окна такого-то определенного дизайна? И все мы знаем, что уже в следующем сезоне надо будет покупать шляпу очередногофасона - и если бы только ее! Фактически предприниматель себе клиентов подчиняет: рекламой, пропагандой создает поле, где он (считаем, что он же и, производитель) навязывает, диктует спрос. Получается, что производитель, действуя заодно с продавцом, создает для своей деятельности искусственную среду, в которой только и существует. Этот паттерн работает на всех уровнях: как на уровне фирмы, корпорации, так и на уровне капитализма вообще. так что и марксова модель постоянной экспансии капитализма в наше время должна выглядеть так: сначала соблазняем, потом включаем в себя.
В защиту ссудного процента
Сам по себе ссудный процент - это прекрасная и нужная вещь при должных условиях. При должных условиях данный в долг, инвестированный сейчас капитал окупается многократно в будущем. А потому вполне разумно доверить сделать это профессионалам - тем же банкирам, например. Мы же все считаем вполне нормальным и моральным посадить сегодня картошку и ждать, что через несколько месяцев с каждой закопанной картофелины возьмем полведра.
Мы вправе ожидать результата от инвестиций, если они способствуют какому-то КАЧЕСТВЕННОМУ изменению в ситуации, которое и обеспечит соответствующее (положительное) изменение в количестве. А теперь вопрос: от кого можно ожидать, что он способен изменить ситуацию качественно - кому кредиты давать можно, а кому нет?
В самом общем плане, кредиты можно давать тем, кто их собирается использовать на приобретение новых средств производства, а не на пассивное потребление - в последнем случае кредит только способствует увеличению спроса в настоящем, но за счет будущего; в этом тоже есть свой резон (хотя бы потому, что приобретенное сейчас, скоро истратится или сломается); но, во-первых, такая политика приучает к социальному иждивенчеству. А, во-вторых, это реальное средство закабаления: взявший в кредит и сполнитель
просто становится рабом, а иногда и кажется, что одна из причин современных проблем банков в том и состоит, что в свое время они (умышленно?) взяли на себя некоторые несвойственные им социальные функции в ущерб родным, финансовым.
Таким образом, кредиты вполне оправданно давать предпринимателям, и вообще тем, кто РАБОТАЕТ НА СЕБЯ САМОСТОЯТЕЛЬНО - кто имеет собственное дело - только в этом случае можно ожидать, что он способен изменить ситуацию качественно.
Например, даже если кто-то метет улицы, - но это его бизнес, а не наемная работа, тем более, повременная, то полученный кредит он вполне возможно пустит на обновление средств производства: на новую, еще бОльшую метлу, которой подметаетсяеся в полтора раза быстрее (но на покупку которой денег пока не хватает), или купит аж целую машину для уборки улиц и т.д. Но если это простой исполнитель, то ничего качественного не произойдет: никто не может настаивать, чтобы за полученный кредит наемный работник начал в полтора раза быстрее махать метлой, если он дворник, или перебирать клавиши компьютера, если он офисный клерк.
Дело в том, что наемный работник не самодостаточен, т.к. ответственность по сбыту продукции передал реализатору - продавцу. Или, говоря другими словами, он в этом плане минимизировал свои риски. Почему-то принято говорить о социальном иждивенчестве и даже паразитизме продавцов (в этом случае их называют спекулянтами), зачастую это так; но почти никто не желает замечать в упор (повторяя в этом Маркса), что то же самое касается и производителя; это ведь крайне иждивенческая позиция: "могу (только) копать, могу не копать" - с восьми до пяти с перерывом на обед, а дальше - хоть трава не расти! Изначальная когда-то целостность уже давно как распалась на две НЕ САМОДОСТАТОЧНЫЕ части: производитель и реализатор (продавец); А ВЕДЬ ИМЕННО В ЭТОМ ПРИРОДА МАРКСОВОГО ОТЧУЖДЕНИЯ ТРУДА! И пара наемный работник и капиталист - лишь частный случай.
Риски минимизации рисков
Здесь важен именно этот пункт: наемный работник возложил на работодателя значительную долю собственных рисков. А что такое риски? Это что-то напрямую связанное с потенциалом... Сейчас потенциальное уже
рассматривают, как будто оно реально существует (иногда даже без "как будто"). По сути, избавляясь от рисков, мы тем самым лишаем себя своего потенциала; так и есть: восхождение на пик наибольшей приспосабливаемости в биологии есть превращение потенциального в фактическое, в стабильность. Интуитивно это также понятно: потенциал включает в себя как благоприятный исход, так и паршивый; как победу, так и поражение; и избегая одного, мы автоматически лишаемся и другого.
А в наше время минимизация рисков стала массовой политикой: наемный работник возложил свои риски на работодателя, а тот, в свою очередь, их возложил (заодно со своими собственными), на все общество в целом... У
финансистов сейчас это заметная статья дохода - минимизация рисков; но сами они их не несут - несет все общество. Если постоянно прибыть приватизировать, а долги обобществлять, то кризис не может не случиться.
Теперь замените "минимизировать риски" на "переложить ответственность" и все встанет на свои места! От ответственности избавляются все: и "низы" и "верхи", а теперь, для большей ясности, назовите это стремлением к стабильности... В биологии так и есть: именно на вершине пика приспосабливаемости - на месте наибольшей стабильности - подстерегает катастрофа ошибок.
Мы поделили между собой полномочия и начали перекладывать друг на друга ответсвтенность. В том кризис и состоит, что ее не на кого больше перекладывать, исыерпаны все возможности, включая будущее.
С другой стороны, стратегия минимизации рисков, в конечном счете - это как раз то, что Маркс назвал законом концентрации капитала, и в этом же контексте следует понимать все, что было сказано про сговор.
Это легко и банально сказать: мы, мол, прекратим спекуляцию и начнем производство материальных благ. Но пока мы рассматривали случай экономики, ориентированной на спрос, столкнулись с фактом, что дальнейшее приумножение этих самых благ приводит к тому, что они теряют свою потребительную стоимость - "ценность для потребителя" - она испаряется! И за счет этого вся их стоимость остается почти только, меновой (это та, которая регулирует отношения при обмене товарами). Иными словами, как это ни странно звучит, чем большее изобилие на дворе, тем в большей степени произведенные товары имеют свойство денег. Сомнение вызывает, что переориентация на производителя способна изменить ситуацию принципиально, потому что дело в конечности спроса, продиктованного "ценностями для потребителя" - этот ресурс, конечен, и его исчерпание и означает кризис перепроизводства.
Один из главных тезисов этого поста - я стараюсь показать, что потребности "чтобы казаться" соответствуют именно меновой стоимости, а потому и товары, рассчитанные этот на спрос нельзя считать "реальными" в полном смысле этог слова, такого названия заслуживают лишь удовлетворяющие "ценности для потребителя". Общество потребления преуспело в эксплуатации потребностей "чтобы казаться" - когда удовлетворены все личные капризы и нужды, остается хвастать перед другими.
А производить впечатление на окружающих какой-то вещицей - значит козырять ее меновой стоимостью. Хвастовство имеет смысл, если уверен, что встретишь понимание: есть система ценностей - общественный консенсус, или договор в рамках которого эта вещь представляет определенную ценность (интересный вопрос: насколько здесь еще осталась роль рынка, а насколько это в прямом смысле договор, как в случае с "Черным квадратом" - имеет ли смысл говорить о рынке в эпоху тотальной манипуляции спросом?). Наоборот, какая-либо семейная реликвия вполне может быть дорогой для вас лично, но иметь нулевую меновую стоимость. Даже если какой-нибудь подпольный миллионер Корейко в великой тайне от всех установит себе золотой унитаз, все равно, чувство морального удовлетворения ему будет давать именно меновая стоимость посудины: как будто на него кто-то смотрит (когда он сидит верхом). Иначе золотой унитаз не имеет каких-либо решающих преимуществ перед обыкновенным белым, фаянсовым, разве что ионы золота его действительно дезинфицируют, а практичный желтый цвет дает возможность не так тщательно смывать.
Короче, так или иначе, но потребитель теперь все больше покупает не для себя, а в буквальном смысле для других - "чтобы казаться", т.е. он подчинился навязанному ему мифу (или воле производителя) - плата за выход из кризиса перепроизводства. Но это означает, что не экономика теперь работает ради человека, а наоборот - все существуют во имя бесперебойной работы экономики. Назовем это Системой, которая начала репродуцировать саму себя - нос пошел гулять сам по себе. Рискну также предположить, что именно факт такого преобладания меновой стоимости за счет потребительной и ведет к непропорциональному раздуванию доли финансового сектора - второе лишь следствие и отражение первого.
Переходим к производителю. Ориентироваться на производителя, то это совсем не означает, что он будет выпускать нечто, то будет обладать безусловной ценностью для потребителя - тогда какой стоимостью сей продукт будет обладать?
Так некоторым кажется, что прогресс может дать ответ на те вызовы, которые сам же и ставит: например, раньше телефон и автомобиль были роскошью, сейчас - чуть ли не предметы первой необходимости. Верно, но это же означает, что сии тех средства приходится использовать не только и не столько для себя, сколько для участия в самой "крысиной гонке" - для поддержания работы самой Системы, в которой сам индивид с его телефоном и автомобилем - лишь части. А если так, то насколько справедливо считать, что все эти техсрества имеют реальную "ценности для потребителя"? Какую-то определенно имеют, но во многом их ценность определяестя самим контекстом, который эти машины и создает, и что, в какой пропорции - сказать невозможно. Философский вопрос (сродни толстовскому, куда и зачем ездить по железным дорогам)? Но в дальней перспективе такая, казалось бы, ерунда может привести к последствиям наподобие разрастанию, как раковой опухоли, финансового сектора, или даже к еще более неприятным.
Технократы-марксисты пытаются разрубить гордиев узел - или вернее, обмануть судьбу - тем, что предлагают считать капиталом не деньги, а только средства производства: "По Марксу классическое понятие капитала предполагает здания, сооружения, оборудование и технологии, т. е. разного рода средства производства. Все остальное – это просто деньги" (Максим Калашников).
Сразу хотелось бы спросить, хорошо, а куда в таком случае отнести оборудование для печатанья самих денег - это капитал или нет? В СССР было полно заводов, выпускающих никому ненужную дрянь - куда отнести их? Куда отнести недвижимость? Но самое главное - имеет ли значение, что конкретно на этом оборудовании производить? Создается впечатление, что единственно реальное, что осталось - оборудование для самого производства - из системы вообще исчез человек, вместе с деньгами, как нереальный.
Современные технократы, судя по всему, учли печальный опыт СССР: выглядит так, что экономика сродни фридмановской Вселенной - может или расти, или сжиматься, а третьего не дано. Поэтому все их проекты сводятся к тому, чтобы надуть другой пузырь вместо финансового (и совсем не очевидно, что на практике это получится сделать иначе, чем на основе военно-промышленного комплекса). Так Линдон Ларуш и Максим Калашников предлагают бесконечную экспансию в космос - проект той же пробы, что и постройка египетских пирамид. В том же ключе следует смотреть и на борьбу с глобальным потеплением - там просто другие лоббисты. Можно ли считать такую экономику в полном смысле, реальной?
Те цели, которые определяют потребительную стоимость мы перерастем в любом случае, а вместе с тем исчезнет и реальность целей. Далее происходит неминуемый переход в сферу идей, еще точнее - мифов: можно говорить о каком-то абстрактном развитии, или, как то принято на Западе, о поисках смыслов. Технократам кажется, что уж на этот раз пузырь будет вечным, так это свойство любого пузыря на начальном этапе - иначе не надуть... Но если подумать, что это означает: общество обречено на вечную погоню за мифом, но, кроме, может быть, горстки избранных, никто не должен об этом догадываться, иначе карета превратиться в тыкву...
Резюме
Капитал должен увеличиваться, - это закон - иначе его можно было бы сравнить с саморепликатором Докинза, но по идее, капитал должен давать и средства существования для своего владельца, а также с учетом всех потенциальных рисков, Маркс указывает и на влияние конкуренции - все это требует, чтобы капитал увеличивался, или он исчезнет. И в любой своей форме капитал (напомню, это совокупность товаров, имущества, активов, используемых для получения прибыли, богатства; капиталом не считаются ресурсы, направленные на потребление) по определению не обладает качествами, которые отговаривали бы потребительной стоимости - это чисто потенциальное. И реальное производство от финансовых спекуляций отличается тем, что это потенциальное для своего воспроизводства в следующей фазе переходит во что-то актуальное - прежде чем опять перейти в потенциальное - в какой-то товар, обладающий безусловной "ценносью для потребителя", в теории.
Беда в том, что, ПРИ ЛЮБОМ ПОЛОЖЕНИИ, потребности, попадающие под последнюю категорию, как это ни странно звучит, конечны (и кризис перепроизводства был первый звоночек); потребности можно и дальше выдумывать и создавать, но при ближайшим рассмотрении никакой "ценностью для потребителя" они больше не обладают, поэтому все товары, сей дутый спрос удовлетворяющие, "реальными" уже считать фактически нельзя - вся их стоимость лишь, меновая. Все, нос пошел гулять сам по себе: станки и оборудование могут работать на полную мощность, что-то выпускать (и затем продавать), но на деле это мало чем отличается от финансовых спекуляций.
Начало:
Откуда есть пошла виртуализация экономики
|
|
