Продолжу серию статей о коммунизме.
Основателю ордена иезуитов Игнатию Лойоле приписывают изречение «Цель оправдывает средства». Обычно принято цинизмом этого изречения ужасаться, на самом деле это абсолютно точная истина. Ведь в ней определенно заложено то, что средства обязаны быть дешевле цели.
Однако трагизм в этой мысли тоже есть, поскольку дурак часто просто не понимает, а подлец делает вид, что не понимает того, что Лойола понятия «средства» использует во множественном числе. То есть, средств должно быть, по меньшей мере, несколько, и начинать нужно с самого легкого средства. И только если с его помощью цель не достигается, то тогда следующее средство утяжеляют или выбирают более дорогое.
Но если заведомо отказываются ото всех средств и оставляют одно, то тогда оставшееся средство и становится целью, а настоящая цель игнорируется. К примеру, пытки подследственных это средство получения правды, но только в том случае, если иными средствами правду получить невозможно, поскольку это очень тяжелое средство, не дающее нужного процента годного результата. Кроме этого, пытки не требуют ума от их исполнителя, и если их разрешить, то пытки в руках исполнителя очень быстро станут единственным средством, при котором никогда не будешь уверен, получил ли ты нужную цель - правду. А ложь - это не та цель, которая может оправдать хоть что-то, тем более, такое тяжелое средство. В этом и состоит трагедия этого изречения иезуита – в подмене цели средством.
И, как видите, и Маркс, отбросив эволюционные средства достижения цели, декларируемую цель (коммунизм) подменил единственным оставшимся в его теории средством достижения цели - революцией. Ну, а затем это средство сделал целью марксистов, причем, единственной целью, и такой, во имя которой можно отказаться и от декларируемой цели – от коммунизма.
Задумываясь над тем, почему Маркс поступил именно так, приходишь к выводу: если это не специально, что указывает на преступность замысла, то тогда Маркс исследователем не являлся – не являлся тем, кого можно назвать ученым.
Есть принципы (методы) исследований. Сначала нужно установить Дело – тот результат исследований, за знание которого остальные люди согласны будут добровольно заплатить результатами своего труда. (Я понимаю, что это звучит ново, но это так). Затем выяснить закономерности, связывающие именно это Дело с остальными параметрами системы, и, используя для своих расчетов эти закономерности, выбрать наиболее легкий (эффективный) способ достижения Дела или установить расчет того, как Дело достигается. Скажем, людям нужно уметь рассчитывать силу? Это Дело. Исследуем силу и находим, что она прямо пропорционально зависит от двух параметров – массы и ускорения. После чего выдаем людям конечную формулу того, как определять силу.
Маркс же, судя по сказанному выше, методикой научных исследований не владел. Он только декларировал Дело – коммунизм, а занялся поиском связей параметров общества не с коммунизмом, а с насильственным изменением строя – с революцией, причем, в своей теории начал безжалостно искажать параметры общества, чтобы на бумаге достичь нужный только себе (дающий ему славу ученого) результат. Скажем, людей заменил абстрактными и алчными роботами, причем тупыми, классифицировал людей так, как настоящий ученый никогда их не классифицирует и т.д. Да, таких «ученых», как Маркс, много, особенно сегодня, но этого не легче.
Для Ленина и Сталина марксизм был, как чемодан без ручки, который и нести неудобно, и выбросить нельзя, поскольку к тому моменту, когда они убедились в бесполезности марксизма, никакой иной теории у них просто не было. И они пытались «развить марксизм творчески», по сути, отказываясь от его «объективных» законов и ведя поиск своих собственных путей строительства нового общества.
Аналогом марксизма являются религии, разница лишь в том, что у попов всех конфессий хватает ума не называть свои религии наукой и не утверждать, к примеру, что Христос, дескать, открыл объективный закон развития общества, по которому, дескать, праведники попадают в рай, а грешники в ад. Хотя все попы точно так же «творчески развивают» свои учения, к примеру, и сам Христос сегодня уже не узнал бы своего учения. В науке, повторю, истина объективна, то есть, не зависит от того, верим мы в нее или нет, в науке практика является доказательством истины. А религия – это учение, и надо просто верить в то, что оно правильное. И то, что марксизм не более, чем религия, не более чем учение и называть его наукой просто безграмотно, понимал уже и Ленин.
Вот Ленин защищает Маркса:
«Учение Маркса вызывает к себе во всём цивилизованном мире величайшую вражду и ненависть всей буржуазной (и казённой, и либеральной) науки, которая видит в марксизме нечто вроде «вредной секты». Иного отношения нельзя и ждать, ибо «беспристрастной» социальной науки не может быть в обществе, построенном на классовой борьбе. Так или иначе, но вся казённая и либеральная наука защищает наёмное рабство, а марксизм объявил беспощадную войну этому рабству. Ожидать беспристрастной науки в обществе наёмного рабства - такая же глупенькая наивность, как ожидать беспристрастия фабрикантов в вопросе о том, не следует ли увеличить плату рабочим, уменьшив прибыль капитала.
Но этого мало. История философии и история социальной науки показывают с полной ясностью, что в марксизме нет ничего похожего на «сектантство» в смысле какого-то замкнутого, закостенелого учения, возникшего В стороне от столбовой дороги развития мировой цивилизации. Напротив, вся гениальность Маркса состоит именно в том, что он дал ответы на вопросы, которые передовая мысль человечества уже поставила. Его учение возникло как прямое и непосредственное продолжение учения величайших представителей философии, политической экономии и социализма». И, наконец, толи заклинание Ленина, толи молитва - что-то вроде «Нет бога, кроме Аллаха, Магомет – пророк его!»: «Учение Маркса всесильно, потому что оно верно!».
Как видите, Ленин даже в такой длинной мысли, даже случайно не оговаривался и не называл марксизм наукой – это только учение, вариант религии. Ну, а учение оно и есть учение. Христиане верят в христианство, марксисты в марксизм, а какие-то шричинмойцы в писания своего учителя Шри Чинмоя.
Однако на защиту марксизма, судьба отвела Ленину не много времени, основная морока с этим чемоданом досталась Сталину.
Без теории
Разумеется, Сталин марксизмом не пользовался – этот бред для строительства чего-либо в практической жизни использовать невозможно, марксизм предназначен только для разрушения. Но если смотреть шире, во-первых, и для цели революции марксизм был все еще нужен, поскольку еще не все страны встали на путь строительства коммунизма, и в ряде стран власть коммунистам надо было захватывать революционным путем. Кроме этого, повторюсь, ну, не было у коммунистов ничего лучшего, для объяснения правоты своего пребывания у власти. И Сталину приходилось всеми силами держаться за этот чемодан. Я пытаюсь найти доводы для подтверждения версии, что Сталин искренне верил в действие марксовых «объективных» законов, но не нахожу их.
В последней своей теоретической работе «Экономические проблемы социализма» Сталин, с одной стороны, пытается как-то оправдать измышления Маркса и его «теорию», но, с другой стороны, решительно отказывается от его экономического бреда и фактически запрещает обращаться к марксизму в целом ряде практических вопросов: «Некоторые товарищи утверждают, что партия поступила неправильно, сохранив товарное производство после того, как она взяла власть и национализировала средства производства в нашей стране. Они считают, что партия должна была тогда же устранить товарное производство. Они ссылаются при этом на Энгельса, который говорит: «Раз общество возьмет во владение средства производства, то будет устранено товарное производство, а вместе с тем и господство продуктов над производителями» (см. «Анти-Дюринг»). Эти товарищи глубоко ошибаются». И далее Сталин поясняет, что «товарное производство и товарооборот являются у нас в настоящее время такой же необходимостью, какой они были, скажем, лет тридцать тому назад, когда Ленин провозгласил необходимость всемерного разворота товарооборота».
Но начинает Сталин эту свою работу с попыток теоретически пояснить «ошибающимся товарищам», почему Маркса надо послать подальше, но при этом так, чтобы авторитет Маркса не пострадал.
И делает это не смотря на то, что для совмещения этих двух взаимоисключающих позиций, даже ему, человеку железной логики, пришлось от логики отказаться – пришлось отказаться от того способа мышления, при котором при правильных исходных данных для мышления получается правильный результат мышления.
Сначала о логике Сталина. Вот он вводит совершенно правильные исходные данные: «Марксизм понимает законы науки, – все равно идет ли речь о законах естествознания или о законах политической экономии, – как отражение объективных процессов, происходящих независимо от воли людей. Люди могут открыть эти законы, познать их, изучить их, учитывать их в своих действиях, использовать их в интересах общества, но они не могут изменить или отменить их. Тем более они не могут сформировать или создавать новые законы науки».
Поклон в сторону Маркса объясняется вышесказанной потребностью не компрометировать марксизм в глазах мира, хотя Маркс к этой банальной мысли не имеет никакого отношения. Все сказанное Сталиным о законах природы и так понятно, исходя из понятия того, что это такое - закон природы.
Но далее: «Значит ли это, что, например, результаты действий законов природы, результаты действий сил природы вообще неотвратимы, что разрушительные действия сил природы везде и всегда происходят со стихийно-неумолимой силой, не поддающейся воздействию людей? Нет, не значит. Если исключить астрономические, геологические и некоторые другие аналогичные процессы, где люди, если они даже познали законы их развития, действительно бессильны действовать на них, то во многих других случаях люди далеко не бессильны в смысле возможности их воздействия на процессы природы. Во всех таких случаях люди, познав законы природы, учитывая их и опираясь на них, умело применяя и используя их, могут ограничить сферу их действия, дать разрушительным силам природы другое направление, обратить разрушительные силы природы на пользу общества».
Здесь Сталин уже подменил понятие «закон», понятием «результат действия закона» и говорит уже не собственно о законах, а о результатах действия законов. И далее приводя натужный пример о том, что результаты действия законов можно предотвратить, молчит, что для предотвращения результатов действия закона природы, используются результаты действия иных законов - их противодействие. Скажем, самолет летает не потому, что потерял силу закон всемирного тяготения, а потому, что результат действия закона всемирного тяготения (падение самолета, притяжение его к земле) компенсирует подъемная сила крыла - результат действия законов аэродинамики.
И, подменив эти понятия, а, может, и сам заблуждаясь, Сталин приводит читателя к выводам: «Одна из особенностей политической экономии состоит в том, что ее законы, в отличие от законов естествознания, недолговечны, что они, по крайней мере, большинство из них, действуют в течение определенного исторического периода, после чего они уступают место новым законам. Но они, эти законы, не уничтожаются, а теряют силу в силу новых экономических условий и сходят со сцены, чтобы уступить место новым законам, которые не создаются волею людей, а возникают на базе новых экономических условий».
Это как понять - закон природы теряет силу? Как закон природы может потерять силу, если он закон природы? Результат действия закона может быть не виден, если он компенсирован противодействием, но сила закона никуда не девается. И потом, новые экономические условия (новые производственные отношения) создают люди, следовательно, это люди отменяют силу закона. Не так ли?
Да, это так, и Сталин пишет: «В отличие от законов естествознания, где открытие и применение нового закона проходит более или менее гладко, в экономической области открытие и применение нового закона, задевающие интересы отживающих сил общества, встречают сильнейшее сопротивление со стороны этих сил. Нужна, следовательно, сила, общественная сила, способная преодолеть это сопротивление. Такая сила нашлась в нашей стране в виде союза рабочего класса и крестьянства, представляющих подавляющее большинство общества. Такой силы не нашлось еще в других, капиталистических странах».
Но «общественная сила» это люди, тогда чего стоит исходное утверждение Сталина, что люди «не могут изменить или отменить» законы? Где логика? Тем более, что согласно закону «обязательного соответствия производственных отношений характеру производительных сил» им. товарища Маркса, эта общественная сила должна была найтись именно «в других, капиталистических странах», а не в России. Но, надо же, она там не нашлась и производственные отношения там не изменились. Тогда при чем тут «характер производительных сил», если не имеет значения, развились они или нет, а главное в этом деле наличие общественных сил?
Логика требовала, чтобы к этим рассуждениям Сталин вывел в качестве результата закон:
«Изменения производственных отношений происходят в результате появления общественной силы, желающей таких изменений».
И далее сделать вывод, что главным для изменения производственных отношений является распространение в обществе идей о том, что производственные отношения необходимо изменить.
Но Сталин к такому логическому результату подвести не может – будет начисто скомпрометирован марксизм.
При таких условиях задачи, логики в выводах Сталина не могло и быть. Сталин своим рассуждением об экономических «законах» Маркса, фактически поставил крест на всех марксовых «объективных законах общественного развития», поскольку они ничем по своей природе не отличаются от экономических законов. А ведь для практики СССР это означало, что как ни развивай производство материальных благ, ни к какому коммунизму это не приведет.
На самом деле, конечно, трудно сказать, видел или не видел Сталин, что Маркс поставил коммунистов на путь, который ведет в тупик, но Сталин не мог не видеть, что алчность, лень, сластолюбие, моральное разложение начинается с самого верха – с отборных марксистов, с их детей, которых Сталин называл «проклятой кастой». По словам и Молотова, и Шепилова, Сталин сетовал, что «без теории нам смерть». К сожалению, так и получилось.
Вспомните, кто развалил СССР, кто разворовал достояние всего советского народа? Это что – были какие-то деникинцы, петлюровцы или гитлеровцы? Нет, это были сплошь самые отборные марксисты, избранные в руководящие органы страны «руководящей силой советского народа» - почти 19 миллионами марксистов второго сорта – рядовых членов КПСС. И эти отборные марксисты, обученные в ВПШ лучшими мудрецами от марксизма и «научного» коммунизма, таки построили коммунизм, правда, себе лично, в своих поместьях на Рублевке, в Лондоне и в «мировом масштабе» - везде, где не брезгуют деньгами подонков.
Впрочем, Маркс давно умер, и та причина, по которой он цель подменил средством, а вместо обещанных результатов научных исследований представил миру суррогат религиозного учения, теперь не имеет никакого значения, теперь важен результат этой его «научной» деятельности.
И о том, какой вред этот результат нанес коммунизму, в следующей части.
(продолжение следует)
От редакции: Видит бог (или Маркс с Энгельсом, сущие на небесах), терпел я долго, наблюдая теоретический спор Юрия Мухина с марксизмом. Очень полезный, кстати, разбор учения, которое воспринимается сегодня слишком аксиоматически, а следовало бы почаще перетеряхивать слова, по совету одного умного попугая.
Для начала напомню, что "учение" и "наука" - слова однокоренные, и во времена Ленина были просто синонимами. Ведь в те времена "религиозное учение" еще не было подвержено столь негативному отношению, а "наука" еще не была фетишизирована. Но с течением времени язык меняется, отражая, в сущности, изменения в общественном развитии - строго по Марксу с Энгельсом, кстати.
Теперь о "революции". Юрий Мухин пишет: "Маркс, отбросив эволюционные средства достижения цели, декларируемую цель (коммунизм) подменил единственным оставшимся в его теории средством достижения цели - революцией."
Вот же сука какая этот Маркс! Совсем как его предшественник Иисус: "Не мир принес я, но меч!"
Но что же пишет Маркс о революции, как он ее определяет, скажем, в Предисловии к "К критике политической экономии": "На известной ступени своего развития материальные производительные силы общества приходят в противоречие с существующими производственными отношениями, или — что является только юридическим выражением последних — с отношениями собственности, внутри которых они до сих пор развивались. Из форм развития производительных сил эти отношения превращаются в их оковы. Тогда наступает эпоха социальной революции. С изменением экономической основы более или менее быстро происходит переворот во всей громадной надстройке. При рассмотрении таких переворотов необходимо всегда отличать материальный, с естественнонаучной точностью констатируемый переворот в экономических условиях производства от юридических, политических, религиозных, художественных или философских, короче — от идеологических форм, в которых люди осознают этот конфликт и борются за его разрешение" (Маркс К. и Энгельс Ф., Соч., 2 изд., т. 13, с. 7).
Как видите, никакого призыва к поножовщине. И никакой подмены цели - процессом ее достижения.
Современный марксизм понимает под революцией коренной перелом в жизни общества, когда на смену старому и отжившему строю приходит нечто новое, более прогрессивное и совершенное. И далеко не всякий переворот понимается как революция.
Обывательское сознание часто путает Октябрьскую революцию 1917 года с кровавой Гражданской войной 1918-1922 гг. Однако, гражданская война, очень кровавая и примерно в то же время произошла, например, в Финляндии, но никакой революции там не произошло.
Сама Гражданская война в России была вовсе не делом большевиков, которые очень малой кровью взяли власть в октябре 1917-го и несколько месяцев наслаждались т.н. "победным шествием Советской власти". И начало Гражданской войны было сугубо делом проигравшей стороны, "белых" - у них был мотив к поножовщине, они ее и начали с мятежа чехословаков и восстания в Самаре.
Но какая связь между Гражданской войной и революцией, то есть коренным переломом в жизни общества? Связь, конечно, есть - отживающие элементы общества не хотят уходить в историческое небытие, и способны дать "последний и решительный бой". Но обязательна ли эта связь? Нет, совсем не обязательна - при помощи СССР страны народной демократии переходили к социалистическому строительству безо всяких вооруженных конфликтов, хотя по Юрию Мухину советским марксистам должно было быть на этот социализм-коммунизм глубочайшим образом наплевать, им подавай кровавые разборки...
Да вот же и Маркс пишет: "эпоха социальной революции". Не момент, а именно эпоха, процесс, весьма протяженный во времени. Скажем, в Советской России с момента Октябрьского переворота 25 октября 1917 года до принятия Конституции 1936 года, впервые зафиксировавшей промежуточный результат в построении социализма в СССР, прошло без малого 20 лет.
Но, как на это раз совершенно верно отметил Мухин, для окончательного и бесповоротного построения коммунистического общества не хватило и 70 лет. Собственно, для изменения природы человека и общества это срок все равно небольшой. Но за этот срок советского человека вырастить все же удалось, и, в отличие от общественного строя, в два счета с ним расправиться не может никакая контр-революция.
И вот тут вопрос в духе мухинской схоластики: если основной целью марксистов была кровавая революция, откуда тогда взялись десятилетия мирного социалистического строительства в СССР и других странах соцлагеря? Ведь ни Ленин, ни Сталин, ни тем более их последователи вплоть до Горбачева ни словом, ни помыслом не отклонялись от марксизма?
Ну и о научности-ненаучности - все-таки практика критерий истины. А на основе теории, заложенной Марксом, вот уже полтора столетия имеются и практические результаты, и оправдывающиеся прогнозы макроэкономических процессов. То, что первый опыт построения коммунизма оказался не слишком удачен в своем итоге, вовсе не говорит о негодности самой проектной документации. Это говорит всего лишь о сложности реализации проекта: мы были первыми, и не было у нас ни опыта, ни квалифицированных специалистов, ни точных чертежей. Но основные направления были намечены все же верно. И, например, Китай и Вьетнам шли по тому же пути, имея перед собой советский опыт - как видим, при всех издержках крахом китайскую модель построения социализма назвать язык не поворачивается.
Да, конечно, социализмом экономическая модель КНР сегодня не является, но китайские коммунисты так ее и не называют. Они занимаются построением социализма, создают его материально-техническую базу - через капитализм. Строго, между прочим, по Марксу и Ленину.
Юрий Мухин и другие часто упрекают Маркса в том, что он-де утверждал, что социализм может быть построен только в самых развитых и передовых старанах - Германии, Великобритании, Франции. А началось все в отсталой Российкой империи... Но разве Ленин когда-то говорил, что вот, мол, в октябре 1917-го мы построили социализм? Нет, Ленин после Гражданской войны повел страну к НЭПу, то есть большевики-марксисты в точном соответствии с теорией Маркса принялись "достраивать" в России капитализм, до уровня развитых капиталистических держав. Индустриализация Сталина тоже была движением в этом направлении. И только завершив формирование необходимой материально-технической базы, большевики перешли к социалистическому строительству. По большому счету, уже после войны и после Сталина. Возможно, даже где-то очень сильно поторопились - как с коммунизмом к 1980 году при Хрущеве.
Что ж, история движется совсем не строго поступательно. На памятнике Марксу и Энгельсу в Берлине кто-то написал краской: "В следующий раз получится лучше"...
Анатолий Баранов, главный редактор ФОРУМа.мск
|
|
