На Дальнем Востоке вновь экономический скандал — хотя и вялотекущий. Разрешится он, видимо, лишь с окончательным формированием-укреплением нового министерства, того самого, по развитию Дальнего Востока, поскольку в скандальные разбирательства вовлечены сейчас именно федеральные правительственные ведомства: Росрыболовство, Россельхознадзор и ФСБ с погрануправлением. А речь идет ни много ни мало об обеспечении стратегической продовольственной безопасности РФ и о старом недобром браконьерстве с контрабандой морских биоресурсов (МБР).
Началось всё с того, что минувшей зимой компания Pacific Andes International Holdings Limited (далее «Пасифик Андес»), зарегистрированная в Гонконге, но распространяющая свое влияние как один из крупнейших производителей рыбопродукции в странах АТР, разместила свои акции на Лондонской бирже, указав, что контролирует более 60 процентов квот на вылов минтая в дальневосточных морях. А накануне Росрыболовство грозило принять самые жесткие и крутые меры к тем рыбопромышленным компаниям, которые прямо или опосредованно контролирует иностранный капитал, — и тут такой конфуз: иностранная компания прямо заявляет о своем контроле более половины лимитов на валютоемкую экспортную продукцию!
Ассоциация добытчиков минтая, учрежденная более пяти лет назад и включающая в себя 20 крупнейших рыбопромысловых фирм Приморья, Сахалина, Камчатки, к информации о влиянии компании «Пасифик Андес» отнеслась спокойно. Президент Ассоциации (далее АДМ) Герман Зверев заявил, что Росрыболовство, вопреки своим громким заявлениям, само и допустило на наши «рыбные места» иностранцев, выделив, в частности, лимиты на 40 тысяч тонн минтая южнокорейским бизнесменам, а компании, входящие в АДМ, дескать, работают открыто, иностранных интересов не лоббируют…
Но это как сказать: львиная доля добываемого в наших морях минтая уходит именно на экспорт, причем — не в виде высокотехнологичной и дорогостоящей продукции (филе по цене от 3 до 3,5 доллара за кг), а в виде замороженных тушек по цене в 1,2–1,4 доллара за кг. И только за первый квартал текущего года на экспорт ушло 285 тысяч тонн минтая на сумму 334 млн долларов США. А основным покупателем замороженного минтая является именно КНР, где один из крупнейших потребителей — именно «Пасифик Андес», фирма, давно известная в России и мире. В России известная, в частности, тем, что стремилась скупать уловы еще в воде, предлагая рыбакам монопольные контракты на всю продукцию по фиксированным ценам, а в мире — прежними скандальными ситуациями с неразборчивостью в поставках сырья, благодаря чему на «Пасифик Андес» работали браконьеры в Австралии, Панаме, Африке и так далее.
Так складывается ситуация, когда в странах Азиатско-Тихоокеанского региона основным потребителем минтая является США, а основным поставщиком — КНР. Притом что этот минтай — на три четверти наш, российский! Но, вместо того чтобы самим производить из нашей рыбы востребованное на рынке филе и продавать его по среднемировым ценам, удерживая рынки Евросоюза и США, мы уступаем Китаю: та же «Пасифик Андес» филе российского минтая успешно продает в Европе, строит рыбоперерабатывающие заводы на китайском побережье, расширяя собственные производственные и сбытовые сети. Тогда как РФ остается лишь «сырьевым придатком» — что грустно констатировал на недавнем совещании губернаторов в Благовещенске дальневосточный полпред и новоявленный министр развития Дальнего Востока Виктор Ишаев.
Второй виток скандал в благородном правительственном семействе получил в апреле — мае, с «эпицентром» на Сахалине, куда накануне распространилась сфера влияния управления Россельхознадзора. По версии ведомства на островных территориях действовала схема, по которой экспортные документы (так называемые «сертификаты здоровья») на рыбопродукцию для местных рыбопромышленников оформлялись «на честном слове». В результате чего за границу уходила, к примеру, икра минтая, оформленная как свежемороженая рыба, и шла через посреднические фирмы, зарегистрированные в офшорах Панамы, Британских Виргинских островов и т. п.
Однако сахалинские рыбопромышленники во главе с одним из крупнейших игроков местного рынка, сенатором Александром Верховским, который контролирует целый ряд рыбопромышленных фирм на Сахалине и Курилах, устроили чиновникам ведомства полнейшую обструкцию, вытребовав с инспекционной поездкой заместителя руководителя Россельхознадзора из столицы. Дебаты по поводу методов и форм контроля за качеством экспортной и импортной рыбопродукции вышли на уровень Госдумы и Совета Федерации, где выступать пришлось руководителям Росрыболовства и Россельхознадзора.
Но окончательных решений по проблемам так поныне и не принято, тогда как давнишняя тема браконьерского промысла и «теневого» экспорта биоресурсов вновь «всплыла» как некое открытие. Между тем о разгуле браконьерства и контрабандного экспорта рыбы и морепродуктов на всех уровнях власти говорят уже 15 лет! Об этом говорил Борис Немцов, в бытность свою еще не оппозиционером, а вице-премьером в правительстве Черномырдина в 1998 году. Об этом говорил и сам Владимир Путин — в бытность еще не президентом РФ, а «всего лишь» начальником КРУ при администрации президента в 1997-м. Об этом говорили все руководители правительства России и соответствующих ведомств, вводя новые порядки выделения лимитов, и декларирования уловов на берегу и контроля на промысле…
Но сколько бы ни хотелось «как лучше», на деле почему-то получалось «как всегда»: рыбу продолжают добывать браконьеры, ее продолжают вывозить на экспорт без надлежащего оформления, инвестиции в отрасль — обновление флота, расширение береговой глубокой переработки и т. п. — остаются минимальными, а за счет российских биоресурсов растут и развиваются заграничные города: Пусан в Южной Корее, Далянь и Циндао в КНР и так далее. И каких бы ассоциаций ни организовывали дальневосточные рыбопромышленники — от былой АРПП до нынешней АДМ включительно, — каких бы они встреч за круглым столом ни проводили с государственными чиновниками, проблема развития отрасли так и остается практически неразрешимой, вот что странно!
Промысловый флот не обновляется — а с чего бы ему обновляться, если зачастую промысловые суда вместе с закрепленными за ними квотами отдаются в бербоут-чартер иностранным компаниям, и в итоге весь улов и выручка за него достаются арендатору-иностранцу. Не будет же он вкладывать прибыль в развитие бизнеса арендодателя-судовладельца?
Касательно же сугубо российских с виду рыбопромысловых фирм, многие из них экспортируют в офшорные зоны от четверти до половины уловов, некоторые — две трети, а отдельные компании — все 100 процентов улова! Что сильно затрудняет, а порой делает вовсе невозможным реальный контроль за конечной ценой на продукцию, а иногда и за возвращением в Россию валютной выручки, уплатой налогов и сборов. Притом что работу рыбной отрасли контролирует сразу несколько федеральных ведомств: Росрыболовство, погранслужба ФСБ, ФТС, Россельхознадзор и т. д., вплоть до МНС и Финмониторинга.
Вот и возникает вопрос: возможно ли какое-то развитие Дальнего Востока без развития одной из традиционных ключевых отраслей в промышленности региона — рыболовной? Если у «семи нянек» федеральных ведомств «дитя без глаза» — отрасль по-прежнему во власти «теневиков» и усиливающихся иностранных монополистов, — то сколько еще надо создать контрольно-надзорных контор, чтобы получить заметный результат? Не проще ли сконцентрировать управление в руках одного ведомства — хотя бы нового министерства, но способного реально ограничить экспансию иностранцев в распоряжение нашими ресурсами — и добиться наконец развития собственной, а не чужой промышленности?
|
|
