Давно отшумели перестроечные страсти на темы: «больше социализма», «к ленинскому НЭПу», «рубль должен работать», «баланс спроса и предложения», «рыночное саморегулирование», «бесплатным бывает только сыр в мышеловке» и прочих «объективных экономических законах», слепое действие которых освобождает высокородные номенклатурные умы от «не царских дел», как то – от занудства практической работы по организации и планированию деятельности огромного единого народно-хозяйственного производственного комплекса в интересах удовлетворения насущных потребностей каждого члена общества.
Наступило благословенное время, когда государственным мужам можно жрать водку месяцами, «работать с документами» в многочисленных резиденциях, вызывать на ковёр проворовавшихся не по рангу бояр, куражится над холопским людом, быть непроходимым дуроломом – законы экономики работают сами по себе, господской жизни ничуть не мешая, ничем лишним голову не обременяя, пищеварение не ухудшая.
Но всё же какое-то сомнение мешает предаться восторгу пред свободой действия выпущенного из клетки «развитого социализма» закона стоимости – хищника, пожирающего «слабых» и усиливающего «сильных», приводящего в равновесие товарно-денежные массы, приговаривающего целые отрасли экономики к закланию, а цивилизации к исчезновению.
Я не бурда и не нытик, поэтому не стану останавливаться на этических проблемах подчинения деятельности человека слепой внешней силе и тратить красноречие на порождаемые ею социальные проблемы. Пусть несправедливо. Пусть скотство и рабство. Пусть гибель миллионов, пусть разрушение экосистемы, пусть истощение природных ресурсов и загрязнение окружающей среды. Но, может быть есть такие плюсы, которые оправдывают все эти издержки, все монаршьи самодурства, все «слезинки детей», все расчленения больших государств, все гуманитарные бомбардировки малых? Может быть, экономическая эффективность людоедского монстра такова, что приходится закрывать глаза на деградацию общества, на вымирание населения, на зарастающие поля, на разрушенные корпуса могучих заводов, фабрик, на рост преступности, наркомании, на падение уровня жизни?
Рассмотрим действие закона стоимости на самом банальном примере – в сфере ЖКХ. Как раньше советские люди пользовались водой? Совсем не рыночно, не монетаристски, можно даже сказать, преступно тоталитарно. Открыл кран, налил воду, закрыл кран. Конечно, не бесплатно. Копеек 20 в месяц с человека плата выходила.
Но свободная экономика не может терпеть подобного расточительства. Деньги, которые могли бы пойти на виллы, на замки в Испании, на яхты, на яйца Фаберже, остаются в карманах водопользователей без должного призора! Просто какой-то рецидив социализма. Надо наладить капиталистический «учёт и контроль» - поставить счетчики и привести в порядок тарифы. Поставили счетчики. Что произошло? Народ капиталистам попался неглупый и быстро сообразил – чтобы меньше платить, нужно меньше воду расходовать. И буржуй скоро это тоже понял, поскольку прибыль у него стала падать.
Что делать? Прибыль – дело святое, она не должна становиться меньше. «Собственник» снижает издержки, увольняет часть работников и повышает тариф на водопользование. Но наш народ не проведёшь! В квартирах появляются вёдра, тазики, канистры. Лозунг дня – повторное использование водных ресурсов. После скупого омовения посуды, вода собирается в ведро и идет в наполнение бачка унитаза. Ванна используется последовательно всеми членами семьи. Слив из ванны естественным образом совмещен с мытьем полов и бачком унитаза. Прибыль буржуйская снова пошла вниз. Что делать, ведь прибыль..., см. выше?
Снова повышаются тарифы, снова жильцы проявляют смекалку, расставляя на балконах емкости, собирая по каплям дождевую воду. У кого-то есть возможность с работы привозить пару полных канистр, делясь по очереди с соседями. Опять прибыль водяного хозяйчика поползла вниз. Но закон стоимости не дремлет. Никуда от него потребитель не денется! Тарифы!
Когда обезвоженный обыватель исчерпывает все средства добычи воды, выясняется, что в результате её тотальной экономии, слив оказывается недопустимо густым, а трубы, рассчитанные на воду, неохотно пропускают жидкость более плотной консистенции, создающей пробки и засоры в оставшейся от коммунистов канализации. Наступает момент, когда всё встает. Трубы забиты, вода не используется, наскоро сколоченный туалет с буквами «Мэ» и «Жо» - во дворе, на месте бывшей детской площадки.
|
|
