«Однажды на заседании правительства министр финансов Алексей Кудрин», так, в неспешной традиции русского рассказа началась эта история «про далеко не капитана Копейкина» или про то, как поссорились министр финансов с заместителем руководителя аппарата правительства.
Министр публично обвинил в "экономической безграмотности" заместителя руководителя аппарата правительства Михаила Копейкина, заявившего, что из-за неэффективного управления средствами стабфонда его активы к 2008 году могут обесцениться на 600 млрд руб. Поводом для скандала стало высказывание заместителя руководителя аппарата правительства Михаила Копейкина, заявившего, что до 2008 года стабфонд может потерять из-за инфляции около 600 млрд руб.
Как всегда у нас, принципиальный вопрос никого не интересует, зато все очень живо интересуются интригой – кто, кого и как. Дескать, Кудрин пошел ва-банк, а столь резкая критика расчетов Копейкина адресована непосредственно премьер-министру Михаилу Фрадкову.
Такая оценка эффективности управления средствами стабфонда, за который отвечает Минфин, дала повод Алексею Кудрину на заседании правительства раскритиковать в резкой форме расчеты Копейкина. "Я посоветовался с Игнатьевым, Вьюгиным, Улюкаевым, Дворковичем и МЭРТ, и наше общее мнение - это безграмотное утверждение,- заявил Кудрин.- Нет такого ущерба в 600 млрд руб." Разумеется, столь откровенный выпад премьер-министр Михаил Фрадков оставить без ответа не мог: "Вы обращаете внимание Копейкина или Фрадкова?" - обратился он к Кудрину. И тут же, не получив ответа, осадил министра: "Если Фрадкова, то надо было в другой тональности, в других выражениях".
Вот какая интрига, не хватает только дуэльных пистолетов. А что там на самом деле со Стабфондом? Кто у нас безграмотнее, Кудрин или Копейкин, конечно, вопрос интересный. Но огромная куча народных денег все же должна разумное население беспокоить сильней, чем дуэльное настроение статских генералов.
- За прошедшие после объявлении о создании Стабилизационного фонда годы по поводу этой фундаментальной новации российских реформаторов не высказался только ленивый, - сообщил нам Михаил Делягин, известный экономист и директор ИПРОГ, но, что немаловажно, служивший помощником премьер-министра и имевший отношения как с Копейкиным, так и с Кудриным. – Вот и Минфин, как раз накануне Дня защитника Отечества разразился фантастически длинным для данного жанра, наводящим на мысли о графомании пресс-релизом, призванным опровергнуть мнение «анонимного источника в аппарате правительства».
- Анонимный источник по фамилии Копейкин?
- В релизе фигурировал «анонимный источник», так что и мы останемся в рамках жанра «нам пишут». Так вот, «аноним» высказал идею робкую и ничуть не противоречащую господствующему в государстве либеральному фундаментализму: вкладывать средства Стабфонда не только в ценные бумаги своих стратегических конкурентов, но и в высокодоходные акции предприятий – как это делается в Норвегии. Тишайший «аноним» даже не заикнулся об отличиях России от Норвегии – в частности, разрушенности страны, что делает резкое наращивание инвестиций, достижимое только за счет усилий государства, категорическим условием выживания, а сами эти инвестиции – гарантированно высокорентабельными при условии снятия государством политических рисков. И о немонетарном характере инфляции, что делает увеличение расходов бюджета, что многократно подтверждалось практикой, инфляционно безопасным. Он просто напомнил, что средства Стабфонда хранятся в рублях и, соответственно, «съедаются» инфляцией.
- Там с количественными характеристиками что-то было не так...
- Да, масштабы обесцененивания он выразил в валютном эквиваленте – 7 миллиардов долларов, что действительно не вполне корректно, так как темпы обесцененивания доллара и рубля весьма существенно отличаются. Однако смысл его высказывания очевиден для всякого, даже не только имеющего экономическое образование, но и сталкивающегося с ростом цен на рынке. А сотрудники Минфина, похоже, не знакомы ни с первым, ни со вторым, так как характеризуют указание на самоочевидные потери от инфляции как «экономически безграмотное», - хотя данное определение относится прежде всего к порожденному ими, и весьма косноязычному даже по бюрократическим меркам, тексту. Чего стоит хотя бы указание на то, что вкладывание бюджетных денег в акции российских компаний вызовет инфляцию! Да, рост котировок фондового рынка действительно является частной, хотя и очень специфической формой инфляции - как и все формы проявления обесценивания денежной единицы. Однако это обесценивание ограничено исключительно самим фондовым рынком и не влияет негативно на остальную экономику. Более того: повышая ее капитализацию, рост котировок фондового рынка привлекает в нее капиталы и этим способствует сдерживанию общего уровня инфляции.
- Вы как профессор прямо рассуждаете, а в Минфине, может быть, практики сидят, «академиев не кончали»?
- А почему, если это очевидно для студентов начальных курсов, оно абсолютно недоступно для руководителей российского Минфина, велеречиво рассуждающих о несчитанных ими «миллиардах долларов», поступающих в бюджет за счет управления Центробанком своими золотовалютными резервами? При этом Минфин продолжает с ослиным упрямством рассматривать Стабфонд исключительно как средства, накапливаемые на грядущий «черный день». Мысль о том, что при наступлении «черного дня» деньги Стабфонда когда-нибудь кончатся, и тогда наступит катастрофа, даже не допускаются в светлые головы руководителей страны, - равно как и мысль о том, что разумное инвестирование средств Стабфонда в экономику позволит, диверсифицировав и модернизировав ее, в частности, снизив зависимость от мировых цен на нефть, избежать этого «черного дня» в принципе.
- Это да, особенно умиляет заявление о недопустимости управления средствами Стабфонда «чиновниками».
- Для сторонних наблюдателей не только ясно, но и вполне нормально, что Стабфондом управляет Минфин, то есть, по его собственной терминологии – «чиновники». Однако из тона пресс-релиза следует, что именно это представляется им самим принципиально неприемлемым. Объяснений тому может быть лишь два: либо чиновники Минфина не считают себя «чиновниками», либо управление Стабфондом предполагается передать некоей коммерческой структуре с последствиями, памятными по 1996-1998 годам, когда управление бюджетом по сути было отдано на откуп олигархическим банкам.
- Ну, свои бюрократические позиции Минфин, наверно, не отдаст, а вот насчет самоидентификации чиновников Минфина по отношению к Стабфонду – это выглядит многообещающе, такой финансово-экономический фрейдизм.
- Последнее не так глупо, как может показаться. По крайней мере, оно свидетельствует о понимании российским чиновничеством глубокого перерождения, произошедшего с ним, и превращении его в новую олигархию. Ведь олигарх – не ругательство, а научное обозначение бизнесмена, получающего критически значимую часть прибыли за счет контроля над той или иной частью государства. Отличие между ельцинскими и путинскими олигархами лишь в том, что первые паразитировали на государстве снаружи, а вторые паразитируют изнутри. Гневное отрицание своей «чиновничьей» природы со стороны Минфина свидетельствует о росте классового самосознания путинской олигархии: их представители открыто, в официальном документе негодуют против самой возможности допущения того, что они являются чиновниками!
- Сам текст, кстати, по своей стилистике действительно весьма отличается от традиционного бюрократического документа. Видимо, новая бюрократия предпочитает общаться на знакомом ей языке, по фене?
- Хамский, агрессивный и при том вполне безграмотный текст пресс-релиза (в качестве основного аргумента в нем используются почему-то взятые в кавычки ругательства) заслуживает особого внимания. В нем, как в капле воды, отражается вся сегодняшняя путинская бюрократия, органически не способная не то что к ведению дискуссий, но даже к самой мысли о допустимости существования иной точки зрения.
- Ну так «демократы, в натуре»...
- Некоторые коллеги полагают, что смерть пресс-секретаря Кудрина Ежова, превысившего на своем джипе скорость в 140 км/час в 22.30 на Крымском мосту, делает данный комментарий неэтичным. Эта точка зрения верна в отношении любого материала, подписанного «Геннадий Ежов». Но пресс-релиз – не авторский, а официальный материал. Кто бы его ни готовил, он отражает не мнение его автора, но консолидированную позицию Министерства. Кроме того, далеко не факт, что покойный Ежов имел отношение к данному тексту: пресс-секретарь Министра обычно выполняет задачи, связанные с его персональным обеспечением, и часто не возглавляет пресс-службу не только формально, но и реально. И трагическая смерть сотрудника министерства ни в коей мере не может рассматриваться как индульгенция министерству в целом, как нечто, дающее его руководителям и остальным его сотрудникам право и дальше безнаказанно разрушать нашу экономику и нашу страну.
- Вы очень суровы к оппонентам. Это свойство характера или позиция?
- Как человека меня потрясло отношение посетителей разнообразных форумов к этой трагедии. Я-то с ним был лично знаком и меня трагедия потрясла как случившееся, пусть и не близко, но со знакомым человеком. Но на форумах Ежову посочувствовали буквально считанные люди, как правило, лично сотрудничавшие с ним. Несколько человек высказались в том стиле, что «теперь на бордюр в который он врезался, заведут дело по 269-й статье УК» – как на водителя, в результате наезда на которого погиб Евдокимов. И фантастическое количество заявлений было сделано в стиле «ну, хоть одним путинским чиновником меньше». Поэтому как честный исследователь я обязан признать - граждане России все больше воспринимают путинских чиновников как «Иных», как нелюдей, и часто уже не способны испытывать к ним даже самых простых и естественных человеческих чувств. Граждане России все меньше хотят понимать, что даже самый враждебный им чиновник (а пресс-секретарь Кудрина к этой категории явно не относился), погибая, становится человеком. Граждане России доведены путинским государством до такого состояния, что не верят в возможность улучшения этого государства и под желаемой справедливостью все чаще понимают лишь одно - возмездие ему.
|
|
