Начиная с победы Октябрьской революции, они её никогда и не прекращали.
Иосиф Сталин
Вряд ли надо доказывать, что одним из мощнейших средств, посредством которого были реставрированы в СССР капиталистические общественные отношения, была пропагандистская демагогия, будто частная собственность является выражением абсолютной справедливости, личной свободы и неприкосновенности.
Также прекрасно известно, что первая реакция на эту пропагандистскую демагогию состояла в том, чтобы раздробить и персонально распределить по «принципу справедливости» между всеми членами общества общественно созданные и централизованно управляемые промышленные предприятия, агропромышленные хозяйства, средства массовой информации, государственный банк и т.д., одним словом – социалистически организованное народное хозяйство.
И вот, когда социалистически организованное народное хозяйство было раздроблено и персонально распределено, в виде так называемых ваучеров, между всеми членами общества, то обнаружилось, что крупные средства производства сконцентрировались, в форме частной собственности, в руках небольшой кучки отдельных персон, т.е. частных лиц, между тем как гигантская масса советских трудящихся оказалась лишённой собственности на эти крупные средства производства и тем самым превратилась в наёмных работников, т.е. в людей, продающих свою рабочую силу, как обыкновенный товар. Осуществлённая на деле частная собственность оказалась, таким образом, не чем иным, как обыкновенными капиталистическими отношениями.
Быстрое развитие российского общества на капиталистической основе привело к тому, что деньги стали единственным связующим элементом этого общества. В общественной жизни место коллективистских отношений заняла зверская конкуренция. Место планомерного управления народным хозяйством заняла биржевая спекуляция, которая якобы является единственным регулятором хозяйственной жизни вообще.
Торговля всё более и более превращалась в мошенничество, в спекуляцию. Количество взяток и прямых преступлений возрастало с каждым годом. Появились такие виды взяток и преступлений, которые при социализме были просто немыслимы, например: захват заводов в частную собственность (рейдерство) по постановлению суда, дача взятки с целью отсудить законным образом в частную собственность гектары земли с последующей их перепродажей опять-таки в соответствие с действующими законами, пресловутые финансовые пирамиды, обманутые дольщики и т.д.
Короче говоря, частная собственность, пропагандировавшаяся как абсолютная справедливость, личная свобода и неприкосновенность, после её осуществления на деле, оказалась для трудового народа могущественным средством для его долгового закабаления, для его нещадной эксплуатации; периодические экономические кризисы, во время которых гигантская масса трудового народа обрекается на огромные лишения, беспросветная нищета и страдания трудового народа сделались необходимым условием существования современного российского капиталистического общества.
Между тем, чем дальше развиваются частнокапиталистические общественные отношения, тем отчётливее, однако, обнаруживается их эксплуататорская суть. А вместе с этим последним обстоятельством всё большая часть трудового народа, чувства которого были взращены коммунистической идеологией, всё чаще обращается к своему социалистическому прошлому, к социалистическим общественным отношения – общественным отношениям, которые были построены на единственно верном экономическом учении К. Маркса. Следовательно, тут уже безусловный интерес апологетов капиталистических общественных отношений, – отношений, лицемерность которых беспощадно разоблачил К. Маркс, блестящей критикой буржуазной политической экономии, – требует отрицать, извращать учение К. Маркса, подменять это учение нелепыми экономическими теориями.
С этой целью господствующий в современном российском обществе класс капиталистов создал на базе бывшей советской научно-просветительской системы широко разветвлённую, огромной сложности сеть дискуссионных клубов, семинаров, форумов и т.д., одним словом – пропагандистскую организацию огромной силы, в которой антисоветчики всех мастей, вкупе с бывшими (продавшимися капиталу) пропагандистами марксизма-ленинизма, фабрикуют, достойный блаженной памяти барона Мюнхгаузена, «единственно правильный социализм», который якобы только и может покончить с эксплуатацией, несправедливым распределением, нищетой, преступностью, коррупцией и прочими прелестями капиталистического общества.
Авторов этого «единственно правильного социализма» не смущает даже то, что они этот «единственно правильный социализм» фабрикуют в бесчисленных количествах так, что каждый из них претендует на то, чтобы, опять-таки, быть «единственно правильным социализмом» в последней инстанции. Впрочем, справедливости ради надо сказать, что все эти бесчисленные, но «единственно правильные социализмы», имеют то общее, что во всех этих «единственно правильных социализмах» избавление общества от эксплуатации, несправедливого распределения, нищеты, преступности, коррупции и т.д. осуществляется единственно морализаторской болтовнёй.
Поэтому, – чтобы не тратить даром время на рассмотрение всех этих «единственно правильных социализмов», – для общей иллюстрации того, что из себя представляют все эти «единственно правильные социализмы», достаточно указать на «единственно правильный социализм» В. Петрухина – А. Чижикова, нелепость которого показывает уже то, как этот социализм избавляет общество от коррупции.
Впрочем, чтобы не быть заподозренным в предвзятости к В. Петрухину и А. Чижикову, лучше воспроизвести это избавление общества от коррупции, по возможности, их же собственными словами. Слушайте: «Избавиться от коррупции во всех её видах можно только в условиях общественно персонализированного производства и присвоения (курсивом выделено мной – Р.К.). Откуда уверенность? Взяткой, как сказано, признаётся всякое принятие незаконного вознаграждения должностным лицом как за законное, так и незаконное действие по службе. Из этого следует, что всякое законное дело должно быть сполна вознаграждено на законном основании, а всякое незаконное дело должностного лица должно быть исключено. Но для этого надо заглушить источники, питающие появление незаконных дел и открыть источники, питающие в полном объёме вознаграждение за дела законные». (В. Петрухин, «Общественно персонализированная собственность и коррупция», сайт: АКМ – Трудовая Россия).
Поскольку всё это имеет какой-нибудь смысл, оно означает: во-первых, чтобы должностное лицо не брало взяток, надо чтобы исполнение должностных обязанностей вознаграждалось сполна, или, что то же самое, надо должностному лицу назначить за исполнение должностных обязанностей максимальную (сполна) зарплату; во-вторых, исключить нарушение закона должностным лицом. Но, если вопрос с максимальной зарплатой ещё можно решить установлением сверхвысоких, но всё-таки поддающихся количественному подсчёту тарифных ставок, сколько же надо дать тому, кто даёт, т.е. не должностному лицу, чтобы не давал и тем самым не провоцировал должностное лицо на нарушение закона? Ведь «источники (жадность, алчность – Р. К.), питающие появление незаконных дел», бездонны. Вместо того чтобы просто сказать: исключить саму возможность коррупции, эти «борцы» с коррупцией морочат нам голову морализаторской болтовнёй: «надо заглушить источники, питающие появление незаконных дел и открыть источники, питающие в полном объёме вознаграждение за дела законные».
Более того, эти авторы «единственно правильного социализма», странным образом, даже не замечают, что взятка даётся за дела именно законом разрешённые. Например, должностное лицо на законном основании может выделить отдельным лицам в частную собственность определённый участок земли. Однако претендентов на этот участок земли может оказаться несколько. Отсюда ясно само собой, что этот участок земли на законном основании получит именно тот, кто даст должностному лицу персональную взятку сполна.
Беда В. Петрухина и А. Чижикова в том, что они не понимают, что коррупция – не вещь, а отношение между людьми. Они не понимают, далее, что это отношение между людьми не есть абстракция, а конкретное действие (взаимодействие), которое с необходимостью завязывается (опосредствуется) в вещи. И что, наконец, взятка появляется лишь только тогда, когда взаимодействие между людьми завязывается в вещи, которая может быть отчуждена в пользу отдельного лица, или, говоря проще, может находиться в частной собственности, опять-таки, на законном основании; коррупция, таким образом, является экономической категорией. Следовательно, чтобы победить коррупцию, её надо сделать просто экономически бессмысленной. А это можно сделать лишь только тем, чтобы исключить саму возможность нахождение вещи в частной собственности именно на законном основании.
Ярким свидетельством этого является государственное устройство Советского Союза. В Советском Союзе, например, земля была обобществлена, или, иначе говоря, законодательно была исключена из частнособственнических отношений (купли-продажи, аренды, залога и т.д.), и поэтому ни одному мало-мальски здравомыслящему человеку не могло придти в голову дать взятку чиновнику с тем, чтобы на законном основании отсудить себе в частную собственность землю. Здесь коррупция делается просто бессмысленной, побеждается в возможности. Впрочем, и в капиталистическом обществе есть случай, правда, как исключение, когда взятка делается бессмысленной. Ни одному мало-мальски здравомыслящему человеку не придёт в голову дать взятку чиновнику с тем, чтобы получить лицензию на эмиссию, т.е. выпуск, денег. Ибо эмиссия денег есть абсолютная монополия капиталистического государства.
Как тут не вспомнить К. Маркса: «В то самое время, когда англичане перестали сжигать на кострах ведьм, они начали вещать подделывателей банкнот». Короче говоря, вся эта болтовня «заглушить источники, питающие появление незаконных дел и открыть источники, питающие дела законные» преследует цель перетащить понятие коррупция из области экономической в область моральную, и тем самым «избавиться от коррупции во всех её видах» десятью заповедями Моисея. Дела законные – дела богоугодные, но дела незаконные – от лукавого. Для чего же, спрашивается, понадобилось В. Петрухину и А. Чижикову сочинять «общественно персонализированное производство и присвоение», которое якобы избавляет общество от коррупции?..
А для того, чтобы извратить трудовую теорию стоимости Д. Риккардо – К. Маркса, подменить теорию прибавочной стоимости К. Маркса ложной теорией неурезанного дохода Ф. Лассаля. На это со всей определённостью указывает то, как авторы «общественно персонализированного производства и присвоения» трактуют результат любого труда и принцип, по которому в СССР осуществлялось распределение между всеми членами общества физических и социальных предметов потребления, а именно: «В непосредственном общественно персонализированном обществе за основу берётся опыт работы предприятий Советского Союза. Но реализуется не принцип «от каждого – по способности, каждому - по труду», который осуществлялся в СССР и не поддавался точному определению (толковался как выплата установленной заработной платы по количеству и качеству труда). Реализуется подлинный социалистический принцип «от каждого – по способности, каждому – по произведённой прибавочной стоимости», потому что именно стоимость является результатом любого труда, потому что именно прибавочная стоимость является результатом производительного труда».
Что сказать по этому поводу? Во-первых, количественные данные о некотором предмете имеют смысл лишь постольку, поскольку отнесены, так сказать, «привязаны» к качественно определённым объектам. А стоимость есть категория лишь количественная; мы говорим: такой-то товар стоит столько-то рублей, долларов и т.д. Это знает даже ребёнок. Поэтому здесь достаточно поставить вопрос: о стоимости чего идёт речь, к чему «привязана» стоимость? – чтобы видеть бессмысленность, нелепость утверждения: «стоимость является результатом любого труда».
Результатом любого труда является конкретно произведённый предмет потребления, в котором овеществлёно (на производство которого затрачено), или материализовано, определённое количество человеческой физической и умственной энергии, или, иначе говоря, абстрактного человеческого труда, который, наконец, и называется стоимостью. Количество самого овеществлённого в предмете абстрактного человеческого труда, т.е., стоимости, определяется рабочим временем. Во-вторых, утверждение, что в Советском Союзе трудовой доход представлял собой лишь только «установленную заработную плату по количеству и качеству труда», есть наглая ложь, выгодная для капиталистов извращение того, каким образом и как на самом деле в Советском Союзе осуществлялось распределение между всеми членами общества общественно производимых физических и социальных предметов потребления.
Не требуется особого глубокомыслия, чтобы понять, что, для того чтобы социалистическое, как и всякое другое, общество могло нормально функционировать и развиваться, из совокупного общественного продукта необходимо вычесть: а) расходы по возмещению потреблённых средств производства; б) определённую часть для расширения производства; в) резервный или страховой фонд, используемый при несчастных случаях, стихийных бедствиях и т.д.; г) общие, не относящиеся непосредственно к производству издержки, служащие для обеспечения общегосударственных функций (государственное управление, армия, милиция, госбезопасность и т.д.). Эти вычеты из совокупного общественного продукта – экономически-политическая необходимость.
Лишь только теперь, после того, как сделаны эти необходимые экономически-политические вычеты, можно приступить к индивидуальному распределению оставшейся, и, естественно, предназначенной служить в качестве физических и социальных предметов потребления, части общественного продукта, которая, в свою очередь, в СССР распределялась между всеми членами общества двояким образом: 1) По труду, в виде индивидуальной, выраженной в деньгах, заработной платы, которая более или менее соответствует действительной стоимости рабочей силы, т.е. стоимости индивидуально (лично) потребляемых жизненно необходимых физических предметов потребления, как то: еда, одежда, обувь и т.д. Кроме того, здесь существуют премиальное вознаграждение и другие виды поощрений, служащие для того, чтобы стимулировать личную заинтересованность, служащих, рабочих, крестьян, интеллигенцию и т.д. в труде. 2) Посредством общественных фондов, в виде свободно доступного, т.е. бесплатного, для всех членов общества совместного удовлетворения потребностей в общественно социальных предметах потребления, как-то: образование, культурный досуг, здравоохранение, социальное обеспечение для нетрудоспособных, пенсии, жильё и т.д. В тоже время свободно доступное, бесплатное, совместное удовлетворение потребностей всех членов общества в образовании, здравоохранении, жилье и т.д. была условной.
Если все члены общества удовлетворяли свои потребности в образовании, здравоохранении, жилье и т.д. бесплатно, то это не значило, что учителя, врачи, учёные, управленцы, артисты и т.д., одним словом, трудящиеся, которые, так сказать, производят социально общественные предметы потребления, трудились бесплатно. Они за свой труд получали зарплату, опять-таки, в денежной форме. Источником фонда заработной платы для этой категории трудящихся интеллектуального труда служит та часть совокупного общественного продукта, которая производится в материальном производстве (в промышленности и в сельском хозяйстве) сверх той массы общественного продукта, которая необходима для поддержания в нормальном состоянии рабочей силы (человеческой жизни вообще) непосредственных производителей материальных предметов потребления и для обеспечения нормальной, человеческой, жизни их семей. Короче говоря, если говорить в (приятных для слуха В. Петрухина и А. Чижикова) категориях стоимости и прибавочной стоимости, в Советском Союзе удовлетворение потребностей всех членов общества в предметах потребления осуществлялось путем органического соединения удовлетворения потребностей в физических предметах потребления по личному труду (в денежной форме) равной стоимости рабочей силы, с одной стороны, с бесплатным удовлетворением потребностей опять-таки всех членов общества в общественно социальных предметах потребления – с другой стороны; вся та часть прибавочной стоимости, которая удерживается с непосредственных производителей прибавочной стоимости в пользу общественных фондов, или, точнее говоря, для формирования фондов заработной платы, предназначенных для оплаты труда трудящихся, производящих общественно социальные предметы потребления, возвращается, таким образом, им же (непосредственным производителям прибавочной стоимости) в обще доступной, т.е. в бесплатной, форме.
И именно благодаря, закономерно вытекающему из самой сути социалистического общества, органическому соединению удовлетворения потребностей в физических и социальных предметах потреблениях в платной и в бесплатной форме, в Советском Союзе были созданы для всех членов общества не только вполне достаточные материальные условия существования, но и возможность для всестороннего развития их физических и духовных возможностей. Теперь, после того, как мы рассмотрели, каким образом и как на самом деле в Советском Союзе осуществлялось распределение между всеми членами общества общественно производимых физических и социальных предметов потребления, можно приступить к рассмотрению того, что из себя представляет распределение по принципу: «от каждого – по способности, каждому - по произведённой прибавочной стоимости» в «общественно персонализированном производстве и присвоения» В. Петрухина и А. Чижикова. Я говорю «что из себя представляет распределение», ибо «общественно персонализированного производства и присвоения» в природе никогда не было. Это общество – выдумано В. Петрухиным и Чижиковым из головы, есть теоретически построенная общественная система на их чисто субъективных представлениях о праве и справедливости. Итак, «от каждого – по способности, каждому – по произведённой прибавочной стоимости», – вот подлинный социалистический принцип распределения, утверждают В.Петрухин и А.Чижиков. Что обозначает принцип «от каждого – по способности»?
Очевидно то, что каждый трудоспособный член общества производит и отдаёт обществу предметов потребления в меру своих физических и умственных возможностей. Точно так же очевидно, что каждый трудоспособный член общества в меру своих физических и умственных возможностей производит и отдаёт обществу предметов потребления больше, чем требуется для поддержания своей же собственной жизни; в противном случае человек не смог бы обеспечить жизнь своих собственных детей, иначе говоря, не смог бы обеспечить продолжение рода человеческого. С другой стороны, не требуется больших усилий ума, чтобы понять, что, для поддержания своей собственной жизни и жизни членов своей семьи, каждый трудоспособный член общества должен получить обратно от общества, как минимум, в виде индивидуальных физических предметов потребления, часть того, что отдал обществу в меру своих физических и умственных возможностей.
Короче говоря, если говорить в категориях стоимости, то принцип «от каждого – по способности» обозначает не что иное, как то, что каждый трудоспособный член общества, занятый в материальном производстве, (ибо стоимость, соответственно, прибавочная стоимость создаётся только в материальном производстве), создаёт стоимости, заключённой в произведённых им предметах потребления, больше, чем стоимость его рабочей силы, употреблённой на производство этих предметов потребления в меру его физических и умственных возможностей и каждый трудоспособный член общества должен получить обратно от общества в таком количестве физических предметов потребления, стоимость которых, как минимум, не меньше, чем стоимость средней рабочей силы вообще; в противном случае воспроизводство рабочей силы (человеческой жизни вообще) осуществляется в угасающем виде. А это, как мы видели выше, есть не что иное, как осуществляемая в Советском Союзе индивидуальная оплата (зарплата) по труду, которая приблизительно равна стоимости рабочей силы, точнее, соответствует минимуму стоимости индивидуально потребляемых физических предметов потребления, необходимых для поддержания рабочей силы в нормальном состоянии. С этим вряд ли станут спорить даже В. Петрухин с А. Чижиковым.
Остаётся другая часть стоимости, или, точнее говоря, прибавочная стоимость, которая производится опять-таки непосредственными производителями в материальном производстве в меру их физических и умственных возможностей сверх стоимости их же рабочей силы и которая (прибавочная стоимость), как мы видели выше, в Советском Союзе частью служит в качестве необходимых экономически-политических вычетов, частью предназначена служить для формирования общественных фондов, из которых, опять-таки, все члены общества удовлетворяют в обще доступной, т. е. в бесплатной, форме свои потребности в общественно социальных предметах потребления. Однако с этим, т.е. с тем, как в Советском Союзе употреблялась прибавочная стоимость, категорически не согласны В. Петрухин и А. Чижиков. Стой! – орут авторы «общественно персонализированного производства и присвоения». Как это прибавочная стоимость служит в качестве каких-то там экономически-политических необходимых вычетов. Это не подлинный социалистический принцип распределения прибавочной стоимости. Подлинный социалистический принцип распределения прибавочной стоимости, это – «каждому – по произведённой прибавочной стоимости», – утверждают В. Петрухин и А. Чижиков. «Каждому – по произведённой прибавочной стоимости» обозначает, по-видимому, что вся совокупная общественно произведённая прибавочная стоимость распределяется полностью, т.е. без остатка, и лишь только между непосредственными производителями прибавочной стоимости. Но, если каждый непосредственный производитель прибавочной стоимости заберёт свою долю прибавочной стоимости из совокупной общественно произведённой прибавочной стоимости полностью, каким же образом в обществе «общественно персонализированного производства и присвоения» будут осуществляться воспроизводство общественно организованных и централизованно управляемых средств производства, расширение опять-таки общественно организованного и централизованно управляемого производства, формирование страховых фондов, формирование фондов для централизованного общественного управления вообще, – этого В. Петрухин и А. Чижиков нам, конечно, не говорят. Прекращают также существовать общественные фонды, предназначенные для совместного удовлетворения всеми членами общества своих потребностей в общественно социальных предметах потребления.
Каким образом и в какой форме все члены общества будут удовлетворять свои потребности в общественно социальных предметах потребления, – об этом В. Петрухин и А. Чижиков снова умалчивают. С другой стороны, если вся совокупная общественно произведённая прибавочная стоимость распределяется лишь только между непосредственными производителями прибавочной стоимости, где же тогда справедливое распределение прибавочной стоимости для всех членов общества, основанное на равном праве для всех членов общества? И наоборот, если прибавочная стоимость распределяется между всеми членами общества, даже не работающими, где же тогда присвоение прибавочной стоимости собственно непосредственными производителями прибавочной стоимости полностью, без остатка? Однако достаточно и больше чем достаточно. «Общественно персонализированное производство и присвоение» избавляет общество от эксплуатации, несправедливого распределения, коррупции, преступности, нищеты и т.д. путём «подлинно социалистического принципа»: «от каждого – по способности, каждому – по прибавочной стоимости», – очевидно, есть только пустая фраза, морализаторская болтовня. И вся эта морализаторская болтовня преследует одну-единственную цель, а именно: любой ценой вдалбливать в сознание трудящихся классов современной капиталистической России частнособственническую психологию, насаждать в общественной жизни частнокапиталистические (паразитически-хищнические) общественные отношения путём хитроумной подмены понятия «частный» понятием «персональный».
|
|
