Из книги Стейнбека «Гроздья гнева» о Великой Депрессии в Америке.
«Это преступление, которому нет имени. Это горе, которое не измерить никакими слезами. Это поражение, которое повергает в прах все наши успехи. Плодородная земля, прямые ряды деревьев, крепкие стволы и сочные фрукты. А дети, умирающие от пеллагры, должны умереть, потому что апельсины не приносят прибыли. И следователи должны выдавать справки: смерть в результате недоедания, потому что пища должна гнить, потому что ее гноят намеренно. Люди приходят с сетями, вылавливать картофель из реки, но охрана гонит их прочь; они приезжают в дребезжащих автомобилях за выброшенными апельсинами, но керосин уже сделал свое дело. И они стоят в оцепенении, и смотрят на проплывающий мимо картофель, слышат визг свиней, которых режут и засыпают известью в канавах, смотрят на апельсиновые горы, по которым съезжают вниз оползни зловонной жижи; и в глазах людей поражение; в глазах голодных. зреет гнев. В душах людей наливаются и зреют гроздья гнева»
В другом месте, возможно, этой же книги прочитал, как американские деятели культуры обсуждали проблему – кого будут убивать разгневанные шахтеры в первую очередь. И самый мудрый сказал – тех у кого нет на руках мозолей. И все посмотрели на свои руки. И многие покинули города и поселились в лесу, пережидать жуткое время.
Какой же дебил сотворил безобразия, о которых писал американский писатель. Честно и беспощадно, не в пример нашим сегодняшним. А сотворил безобразие самый обычный капитализм. Точнее рынок, которым так козыряют все лидеры сегодняшних «процветающих» государств. Еще точнее, виновата рыночная рука, которая по словам Чубайса все устаканит.
Но прошло меньше полвека и картофель больше в реках не топят и люди, не имеющие мозолей, спокойно спят по ночам. Так что же случилось? Капитализм стал добрым, как дед наш мороз? Как бы не так. Он убивает, как и раньше, но убивает чужих . В Ираке, в Египте, в Ливии, в Афганистане. А своих он кормит и очень даже неплохо. И помог ему в этом деле отказ от капитализма в сельском хозяйстве, точнее отказ от невидимой рыночной руки.
Государства теперь сами оплачивают часть расходов сельских производителей и планируют производство так, чтобы не было ни излишков, ни дефицита. Доля затрат государства в производстве еды колеблется от 30 до 90%. На дотации сельхозпроизводителям уходит более половины бюджета союза европейских стран.
Возникает вопрос - а чего же в тридцатых годах господа не сделали то же самое? Что им гроздья гнева были нужны?
Наши обыватели и наши политики представляют себе процесс раздачи дотаций, так, как это происходит в Кущевке. Добрый барин - губернатор выдает отличнице капиталистического труда и мамаше убийцы 60 миллионов, которые она и тратит по собственному усмотрению. Сколько она откатит дядям из Краснодара, знать не положено. Другие считают, что берет Баррозу большую лопату и насыпает всем фермерам дотации, сколько угодно. Но ошибаются и те и другие.
Процесс начисления дотаций – сложнейший информационный процесс, он невозможен без компьютеров и специальных программ. Без хранения громадного массива информации о ресурсном потенциале каждого сельхозпроизводителя. Короче, такая технология сельхозпроизводства немыслима без создания информационной инфраструктуры. Поэтому и только поэтому американским, да и европейским фермерам пришлось топить, сжигать и давить все то, чего не хватало голодным.
Когда перестройка дышала уже на ладан, группа ученых предложила проект оценки работы сельхозпредприятий с учетом ресурсного потенциала, что по сути дела было тем же самым, что делали и западные специалисты – аграрии. Но этот проект утонул в протухшем научном болоте. К тому времени была создана комиссия под водительством Аганбегяна, которая рассматривала проекты реанимации государства. И эта комиссия на первом же заседании постановила: внерыночные проекты развития не рассматривать. А то, что Запад, включая Японию, сыт за счет нерыночного проекта ученых вовсе не волновало.
Но представим себе, что свершилось чудо и наша наука совместно с властью решила использовать опыт кормления западных обывателей. Все равно ничего бы не вышло.
Дело в том, что создание информационной инфраструктуры, предложенное академиком Глушковым в начале шестидесятых и отвергнутое Косыгиным с подачи академиков-экономистов тогда же, оставило СССР без всякой надежды на развитие. В том числе и на развитие сельхозпроизводства.
До появления компьютера капиталистическое сельское хозяйство страдало от кризисов, так же как и все остальное общественное производство. Компьютер вырвал из капиталистической туши большой кусок - производство еды. Когда оставшееся протухнет, компьютер скушает и его. А признаки тотального протухания налицо.
До появления компьютеров капиталистическое сельское хозяйство страдало от кризисов перепроизводства, а наше от уравниловки. Не было мотивации к интенсивной трудовой деятельности, так как невозможно было подсчитать трудовые затраты. Использование опыта капиталистов, помогало решить эту проблему, однако власть и наука были не на высоте.
Сельское хозяйство на Западе фактически стало работать по принципу социализма: от каждого по способности, каждому по труду. Труд и только труд оплачивается государством через систему дотаций. Наше нынешнее руководство вместе с экономической наукой дорвавшееся до капитализма, как Дунька до Европы, оказалось еще тупее коммунистического руководства. Оно угробило свое сельское хозяйство и кормит народ импортом и сказками об инновациях. Но все успешные реформы всегда начинались с подъема сельхозпроизводства. Все, но не наши.
Обезьяна стала человеком, когда мозг ее увеличился в несколько раз. Но этого объема мало, чтобы человек перестал убивать и мог накормить всех, кому позволил родиться. Компьютер помог человечеству поумнеть, добавив практически безграничный объем искусственного мозга. Дело за тем, чтобы использовать его во благо.
Теперь осмелюсь поспорить и с классиками. Не пролетариат будет могильщиком капитализма. Могильщиком капитализма будет прогресс. Научно-технический. И на наших глазах он хоронит капитализм по частям. А человека? разумного по названию, превращает в человека разумного по поведению. Некоторые сторонники учения Маркса, защищают его, утверждая, что прогресс создает и оружие, и тех, кто будет им орудовать, уничтожая капитализм, - пролетариев. Но жизнь показала, что победившему пролетариату прогресс в начале двадцатого века не смог дать самого главного - инструмента для создания социалистического способа производства - информационной инфраструктуры и науки способной ею пользоваться при строительстве социализма. Теперь этот инструмент есть. А капитализм угробит себя сам, сделав жизнь человечества невыносимой. И хоронить его будут не только пролетарии, но и все, кому он станет противен.
|
|
