Первый раз я встретился с унитазом в возрасте шести лет. И ужас, испытанный мной от работы этого агрегата, чуть не лишил меня дара речи. Дернув за цепочку и решив, что человечеству угрожает новый потоп, я бросился останавливать водопад своими ладошками.
Теперь вспоминаю тот случай всегда, когда правители богатейших стран: все эти Меркели, Саркози, Обамы и Берлускони,- повторяют мой подвиг, в борьбе с очередным припадком развитого капитализма. Они опускают в жерло беснующегося унитаза не только руки, но и несчетное количество конвертируемой валюты: долларов, евро, фунтов и прочих символов процветания. И получают тот же эффект, какой случился у шестилетнего несмышленыша.
Кризис проходит сам, когда уничтожит нужное количество плодов труда рук человеческих. А когда в рыночном смывном бачке опять накопится большое количество перепроизведенной продукции, невидимая рука рынка снова дернет цепочку и снова все Меркели попытаются заткнуть дыру и найти виноватых. И находят, и называют. По имени и фамилии. Даже адрес сообщают. Даже в тюрьму кого-то сажают, хотя виновник только один. Тот самый, принадлежностью к которому эти Меркели и Берлускони без конца козыряют.
Все эти кризисы, все эти припадки вот уже двести лет устраивает один персонаж – самый обычный капитализм. Иногда этот строй не ждет, когда лишнее спустится в унитаз, и устраивает всемирную бойню. Рузвельт сказал когда-то – нам, господа, без большой войны от этой депрессии не уйти. И большая война тут, как тут.
Индейцы Южной Америки считали, что солнце, подобно чиновнику из современной РФ, может и не выйти на дневное дежурство, если ему не давать взяток. И взятки давали помногу и регулярно. Приносили в жертву живых людей. Счет шел на тысячи. Это был абсолютный абсурд, поскольку солнце не состояло в ЕР и работало безвозмездно.
Но две мировые войны не были абсолютным абсурдом. Принесение в жертву миллионов землян было необходимо для того, чтобы капитализм хотя бы на время поправил свое здоровье. И если представить работу рынка, как компьютерную программу, то кризисы и массовое смертоубийство есть важнейшая и неотъемлемая часть этой программы. И работает она только тогда, когда средства производства принадлежат избранным, а прибыль является единственным стимулом, заставляющим программу работать.
Двести лет человечество мирилось с этим относительным абсурдом, так как у абсурда не было альтернативы. Двести лет человечество должно было откармливать и купать в роскоши особый класс собственников средств производства, только потому, что без этих собственников–управленцев общественное производство функционировать не могло.
И все эти Меркели, Берлускони и Саркази из кожи вон лезут, доказывая, что так будет всегда. И в хор к ним пристроились и наши воспитанники ленинского комсомола. Мало того, они пытаются обновить теорию и практику современной общественной жизни.
Так наш президент-инфант предложил считать экстремизмом классовую борьбу. Это значит, что миллионы западных членов профсоюза, ведущих борьбу с хозяевами капитала с помощью забастовок, следует объявить экстремистами и поступать с ними, как с забастовщиками позапрошлого века. То есть расстреливать. Или топить в пруду, предварительно вырвав ногти, как это делают отечественные олигархи.
К счастью, такие младенцы недолго сидят на шее электората. Даже у нас. Но что же делать с программой, которая заставляет людей совершать преступные глупости? Человечеству повезло. Оно сумело выжить, несмотря на каннибальскую программу, согласно которой должно было убивать, убивать и убивать. Сначала для желающих убивать физики сделали бомбу, которая ограничила фантазию полководцев и заставила их укротить свои аппетиты. А потом появилась возможность заменить программу капитализма другой программой. Более гуманной и созидательной.
К созданию такой программы человечество подвигают тектонические процессы. Их два.
1. Закон убывания нормы прибавочной стоимости, который заставляет нынешних капиталистов, подобно шакалам, рыскать по свету в поисках приемлемых прибылей. Но мало что помогает и приходится делать прибыль по большей части аферами. Герой нашего времени – человек, делающий деньги из ничего. Сорос, к примеру. Но норма прибыли от хитростей этих в среднем не повышается, а без прибыли капитализм мертв. И признаки омертвления налицо. У богатейших стран денег для содержания государства нет и оно содержится в долг. А самое могучее и богатое – просто банкрот.
2. Исчезает потребность в таких дорогостоящих управленцах, как хозяева капитала. В многоотраслевых концернах, выпускающих всю мировую технически сложную продукцию гении бизнеса нужны теперь, как пятое колесо. Все текущее управление осуществляют автоматические системы и высокооплачиваемые менеджеры, а тем более хозяева капитала, там попросту не нужны. Рядовые сотрудники в союзе с компьютером сделают их работу за очень скромную плату. А все бесполезное в природе и в жизни должно отмереть. В управлении государственными делами ситуация та же.
Политики-управленцы, имеющие огромную власть и всяческие привилегии тоже претендуют на должность пятого колеса. Стоит только поменять программу управления обществом, как роль этих болтунов сведется к нулю. Ленину приписывают фразу – «кухарка будет управлять государством». Сколько зубоскалили по поводу сказанного.
Сколько обзывали диктатуру пролетариата кухаркиной властью, приписывая ей все упущения и провалы. А пришли все к тому же. Кухарка сможет управлять государством. Для этого ей нужно будет протереть свой компьютер на кухне чистой тряпочкой и сменить программу по жарке котлет на программу, управляющую государством.
Недавно один финансовый гений, успешно делающий в Сингапуре свое состояние, сказал – не верьте Бернанке, ведь он не знает, что будет. Мировая элита, изображает из себя капитана, ведущего корабль к счастью и процветанию. Но сама она знает, что плывет по течению, что роль ее в управлении близка к нулю. И тем не менее, ей не хочется отдавать власть и всяческие привилегии кому бы то ни было. Максим Калашников писал недавно, что мировая элита делает все, чтобы стать феодалами третьего тысячелетия, что это ей, якобы, удается. Но это неоправданный пессимизм.
Стабильность – самое популярное слово у современных политиков. Они не только используют его, как заклинание, но и делают все возможное, чтобы она была. Они понимают, что голодные люди сметут любую элиту и планируют производство еды, убирая капитализм вместе с кризисами из сельскохозяйственного производства. Они тратят львиную часть бюджета на оплату всевозможных пособий, чтобы разгневанные обыватели не вышли из подчинения. Но вылечить капитализм им не по силам, а потому на повестке дня - замена программы. Новой программой может быть только социализм.
Социализмом пугают сегодня даже детей. Обывателям твердят об ужасах революции и гражданской войны. Но условия для перехода к социализму коренным образом изменились. Если в начале века хозяева капитала были нужны для функционирования общественного производства, а потому в большинстве стран они сохранили власть, то теперь они стали не только бесполезны, но и вредны. И отказаться от их услуг можно почти без жертв. Но для этого нужно, чтобы капиталистическая программа окончательно скомпрометировала себя. Этим займется она сама.
А сторонникам социализма пора перестать врать и играть в политику. Им пора приступить к созданию проекта социалистической программы с учетом полного провала науки о социализме в СССР. А за добротную программу придут голосовать все, кому капитализм к тому времени осточертеет. Тем более, что демократия теперь в большинстве стран – совсем не пустой звук, а роль народных масс повысилась, как никогда.
Как-то Бисмарк сказал – любая власть, господа, держится на общественном мнении. И он был прав. А общественное мнение меняется в пользу тех, кто хорошо кормит и обеспечивает уверенность в завтрашнем дне. Капитализм землянам этого дать не может. И это не пропаганда, а факт. А сторонникам социализма следует всегда помнить, что социализм это не обещание равенства и справедливости, а, прежде всего, более производительный и стабильный способ производства. И он победит, когда возьмет на вооружение все достижения капитализма и отбросит все его недостатки.
|
|
