Частная собственность, основанная на труде мелкого хозяина, свободная конкуренция, демократия – все эти лозунги, которыми обманывают рабочих и крестьян капиталисты и их пресса, остались далеко позади. Капитализм перерос во всемирную систему колониального угнетения и финансового удушения горстью «передовых» стран гигантского большинства населения земли.
В. Ленин
В июле 2006 года в новейшей экономической истории России произошло знаменательное событие: в Санкт-Петербурге, под председательством президента России, прошла встреча руководителей «большой восьмёрки», т.е. восьми развитых стран планеты, которые вершат судьбы всего человечества.
Уже самый факт, что эта встреча проходила под председательством президента России, означает, что мировое экономическое сообщество признаёт Россию в качестве развитой страны. Но, однако, несмотря на это признание, уже в сентябре этого же года наиболее влиятельные в мире экспертные организации – МВФ и ВБР – признали министра финансов России А.Кудрина лучшим министром финансов среди развивающихся стран.
Это последнее признание, конечно, не могло не вызвать язвительных насмешек в адрес российского правительства. Действительно, как случилось, что министр развитой страны был признан лучшим министром финансов среди развивающихся стран? За какие заслуги и перед кем А. Кудрину было присвоено такое «высокое» звание?
Легче всего ответить на эти вопросы с точки зрения приоритетных интересов МВФ и ВБР, которые декларируют свою деятельность, во-первых, исключительно как оказание помощи развивающимся странам в виде предоставления финансовых кредитов для стимулирования и поддержания в этих странах экономического роста и финансовой стабильности, и поэтому, во-вторых, как предотвращение системных кризисов. Но поскольку «системных кризисов всё-таки нельзя полностью избежать» (Мишель Камдессю, бывший директор-распорядитель МВФ, «Независимая газета», 16.02.2000г.), т.е. поскольку нет никакой возможности полностью избежать безнадёжной потери финансовых кредитов + %, то приоритетные интересы МВФ и ВБР всё-таки могут заключаться только в том, чтобы вернуть себе финансовые кредиты + % до того, как экономические проблемы в развивающихся странах перерастут в системный кризис.
Вместе с тем именно при министре А.Кудрине (и его более чем рьяном усердии) российское правительство полностью расплатилось по долгам СССР, выплатило все долги МВФ, досрочно погасило долги парижскому клубу кредиторов и т.д.; словом, российское правительство выплатило огромный внешний долг. И было это сделано при вполне удовлетворяющих МВФ и ВБР обстоятельствах, т.е. до того, как сегодняшние экономические проблемы России в высшей степени возможности могут перерасти в системный кризис.
Однако нас интересует здесь не столько самый факт выплаты внешнего долга, сколько ответ на вопрос: за чей счёт и какой ценой был выплачен этот долг?
Внешний долг выплачивается из государственных доходов, источником которых являются: НДС, акцизы, экспортно-импортные пошлины, таможенные сборы и т.д., одним словом – налоговая система. Но является ли действующая налоговая система прогрессивной или регрессивной – это всегда будет составлять большую разницу.
В настоящее время в России действует регрессивная налоговая система, введённая сразу же после системного кризиса 1998 года. Регрессивная налоговая система основывается на одинаковой процентной ставке как для самых богатых, так и для самых бедных; следовательно, реальный налог увеличивается в геометрической прогрессии по мере того, как уменьшается реальный доход; регрессивный налог – это прогрессивный налог навыворот. И, наконец, если к сказанному добавить ещё и то, что всякая налоговая система сама в себе несёт зародыш автоматического вздорожания жизненно необходимых предметов потребления, то не потребуется больших усилий ума, чтобы убедиться, что внешний долг России был выплачен за счёт ограбления огромной массы низкооплачиваемых наёмных работников и, в значительной степени, среднего класса.
Что же касается стабилизационного фонда России, инициативу создания которого приписывают всё тому же А.Кудрину, то не подлежит ни малейшему сомнению, что этот стабилизационный фонд благоприятствует стабилизации не в самой России, а там, где хранится, т.е. в международных финансовых центрах, подконтрольных опять-таки правительствам развитых странах. Следовательно, значительная часть финансовой помощи России из развитых стран имеет своим источником финансовые средства, выкаченные из самой же России.
Впрочем, в этом вопросе нет двух мнений даже у специалистов по «монетарной стабильности». Вообще является ошибкой представлять дело так, будто стабилизационные фонды служат для стабилизации финансовых систем развивающихся стран. Это не так. На самом деле стабилизационные фонды являются филиалами Федеральной резервной системы США, т.е. мирового эмиссионного центра доллара; и при первом же признаке какого-либо сбоя на мировых фондовых биржах особо доверенные лица Федеральной резервной системы употребляют стабилизационные деньги: во-первых, для скупки временно обесцененных государственных бумаг развитых стран; во-вторых, для скупки акций перспективных компаний, которые временно оказались в затруднительном положении.
Об этом ярко свидетельствуют: во-первых, то, что с того момента, как были созданы стабилизационные фонды, – с этого момента системные кризисы мало затрагивают финансовые системы развитых стран, но зато до основания разрушают финансовые системы развивающихся стран; во-вторых, то, что буквально за несколько дней до российского системного кризиса 1998 года вдруг, странным образом, исчезли кредиты МВФ, предназначенные для стабилизации финансовой системы России, – однако спустя некоторое время эти кредиты, опять-таки странным образом, нашлись, но в банках США; наконец, то, что в то время как после системного кризиса 1998 года российское государство превратилось в полного банкрота, – в это же время важнейшие российские государственные предприятия превратились в частную собственность небольшой кучки отдельных лиц – лиц, которые в одночасье из миллионеров выскочили в миллиардеры.
МВФ и ВБР – это ростовщики современного мира. Они концентрируют в своих руках огромные деньги, но никогда по своему собственному почину не употребляют их для увеличения производства жизненно необходимых материальных предметов потребления, в которых остро нуждается огромная часть трудового человечества; они тратят деньги частью для поиска новых удовольствий (фуршеты, симпозиумы, саммиты, показы мод, коммерческие зрелища и т.д.), частью для идеологического обоснования политического господства капиталистов, частью для пропагандистского одурачивания трудового народа, и оставшуюся часть употребляют для спекуляции ценными бумагами, землёй, недвижимостью и т.д.; они вкладывают деньги в производство в той мере, в какой оно поддерживает их личное потребление; они только присасываются к производству как паразиты и доводят его до жалкого состояния; они, как вампиры, высасывают производство, и добиваются того, что воспроизводство совершается в хиреющем виде; наконец, не надо быть семи пядей во лбу, чтобы сообразить, что МВФ и ВБР используются развитыми странами в качестве орудия конкурентной борьбы против развивающихся стран; развитые страны не довольствуются уже тем, что грабят развивающиеся страны; они хотят большего, они хотят установить свою собственную мировую монополию на производство средств производства, и таким образом подчинить себе всякое промышленное производство. Так можно ли после всего этого удивляться тому, что промышленное производство России, вот уже который год подряд пребывает в состоянии хронического кризиса, если главное финансовое ведомство российского правительства возглавляет лучший министр финансов среди развивающихся стран?
А между тем, «наш» министр финансов А.Кудрин (затаив злобу на процент, инфляцию и цену) с маниакальным упорством настаивает на продолжении идиотской политики макроэкономической стабилизации. Впрочем, чтобы не быть заподозренным в предвзятости к А.Кудрину, лучше воспроизвести идиотизм его экономических воззрений, по возможности, его же собственными словами.
Слушайте: «Говорят о промышленной политике – это всё слова, болтовня. Ставка кредитования – вот главный путь развития промышленности, её перевооружения… Что главное? – это дешёвые финансовые ресурсы. А что надо сделать, чтобы они стали дешёвыми? Бороться с инфляцией. А как побороть рост цен? Стерилизовать денежную массу и сократить неэффективные государственные расходы». («Российская газета», 12 и 15 сентября 2006 года).
Что сказать по этому поводу? Поскольку всё это имеет какой-нибудь смысл, оно означает: чтобы вывести российскую промышленность из кризиса, необходимо, прежде всего, сбалансировать государственный бюджет на основе стабилизированных цен, а это мы знали давно и без А.Кудрина. Вместо того чтобы просто сообщить факт, он, на манер античных авгуров, морочит нам голову капризным характером ставки кредитования (процента), зловредностью инфляции и стерилизацией денежной массы, рост которой якобы вызывает рост цен на всё и вся. Просто неверно, будто цены определяются количеством функционирующих денег.
Уже из простого наблюдения, что в начале каждого года административно запускается неудержимый рост цен на всё и вся, между тем как в это же время зарплата остаётся на прежнем уровне (или, того хуже, снижается) и только спустя некоторое время начинает расти, но при этом постоянно отставая от роста цен; уже из простого определения, что товар, выраженный в цене, уже идеально обменён на деньги раньше, чем он реально обменивается на них, – уже из этих двух простых фактов видно, что не цены определяются количеством функционирующих денег, а, наоборот, количество функционирующих денег определяется ценами.
Отсюда вытекает важнейший экономический закон, что не рост денежной массы является непосредственной решающей причиной роста цен. Дело здесь вообще не в деньгах, а в форме, в которой они функционируют, т.е. собственно в самой цене. Цена = издержкам производства + прибыль. Прибыль является одной-единственной жизненной целью капиталистического производства, и которую, как видно из формулы цены, можно извлечь не иначе, как только реализовав цену; цена, таким образом, выступает в качестве средства для извлечения прибыли. Но в то же время каждая реально определённая цена количественно ограничена; а потому цена является ограниченным по силе средством для извлечения прибыли.
С другой стороны, стремление к прибыли по природе своей безмерно, не имеет, стало быть, в самом себе никакой внутренней границы, а, следовательно, есть бесконечный процесс, который в достигнутом им каждый раз результате находит свою побудительную причину начинать всё сначала. Таким образом, здесь налицо противоречие между ограниченным по силе средством для извлечения прибыли – ценой и безмерным, не имеющим в самом себе никакой границы, бесконечным стремлением к прибыли. И разрешение этого противоречия может заключаться лишь только в том, чтобы выходить за уже реально определённую границу цены, т.е. все снова и снова повышать цены на всё и вся.
Но было бы ошибкой думать, что повысить цену на огромную массу предметов потребления можно было бы простой сменой ценников. Для этого требуется нечто большее, чем простая смена ценников. Для этого требуется практическое действие с точки зрения движущей силы современного (капиталистического) способа производства, а именно: требуется практическое действие для увеличения прибыли при продаже. А в какой форме может выражаться практическое действие, направленное на увеличение прибыли при продаже? Это легче всего понять с точки зрения колебания товарных цен.
Итак, всякий продавец знает, что цены всех товаров непрерывно изменяются; они понижаются, если предложение товарной массы превышает платежеспособный спрос, и, наоборот, повышаются, если товарная масса сокращается по сравнению с платежеспособным спросом. Уже один этот простой факт показывает, что если цены на всё и вся растут постоянно, то это означает, что предложение товарной массы постоянно отстаёт от платежеспособного спроса; или, иначе говоря, товарное обращение осуществляется с постоянным дефицитом товарной массы. А при современном уровне развития мировых производительных сил постоянный дефицит товарной массы возможен лишь при условии искусственного сдерживания промышленного производства.
Яркий пример этого – с одной стороны, с маниакальным упорством сдерживается, даже сокращается, уничтожается российское промышленное производство, а с другой стороны, якобы в интересах отечественных товаропроизводителей, ограничивается ввоз жизненно необходимых предметов потребления из за границы, даже из «братских» Белоруссии и Украины. Между тем общество может распределять лишь то, что производит, имеет.
Короче говоря, болтовня о том, что цены растут якобы потому, что растут государственные расходы, денежная масса и т.д.; и что, следовательно, чтобы остановить рост цен на всё и вся надо, с одной стороны, сократить государственные расходы, стерилизовать денежную массу и т.д., а с другой стороны, полученные от продажи сырьевых ресурсов деньги не направлять на развитие промышленного производства, (мол, это ещё больше ухудшит экономическое положение страны), а размещать на все возможных финансовых (спекулятивных) рынках, – вся эта болтовня преследует одну-единственную цель: оправдать, защитить безмерную алчность ростовщиков, биржевых спекулянтов и т.д., одним словом, – паразитов, которые сами ничего не производят, но зато, как саранча, проедают всё и вся, купаются в денежной массе, как свинья в грязи.
Здесь, однако, надо сказать следующее. Деньги – это не вещь, а общественное отношение, которое в капиталистическом обществе проявляется исключительно как ценообразовательный процесс. Но для пошлого политэконома, вроде А.Кудрина, характерно то, что он твёрдо придерживается обманчивой видимости и принимает её за нечто последнее. Ему даже невдомёк, что действительные, обыденные общественные отношения и величины цен не могут быть непосредственно тождественными. Отсюда у него нелепое представление, будто «ставка кредитования – вот главный путь развития промышленности, её перевооружения» (А.Кудрин).
Ставка кредитования, или, точнее, цена кредита есть просто часть прибыли, которую промышленный капиталист должен выплатить за взятый кредит. Удорожание и удешевление кредита не объясняют ничего, кроме конкурентной борьбы за разделение прибыли между промышленными капиталистами и денежными капиталистами (банкирами). Но, чтобы это разделение произошло, прежде, однако, надо произвести прибыль. Наконец, действительные условия производства прибыли определяются не пресловутой ставкой кредитования, а степенью согласия наёмного работника соглашаться работать на условиях рабочей скотины.
|
|
