О Роберте Оуэне, Джоне Брее, Евгении Дюринге, Пьере Прудоне и прочих утопистах мы можем узнать из работ Карла Маркса и Фридриха Энгельса. Кто такой Роберт Оуэн (Owen)? Это – великий английский социал-утопист. Жил с 1771 по 1858 годы.
«…если бы кто-то хотя бы держал в руках «Книгу о новом нравственном мире» Оуэна, то он нашел бы в этой книге не только формулировку самого решительного коммунизма, с равной для всех обязанностью труда и равным правом на продукт, - равным соответственно возрасту, как всегда прибавляет Оуэн, - то нашел бы там и вполне разработанный проект здания для коммунистической общины будущего, с планом, фасадом и видом с высоты птичьего полета… Оуэн не только проповедовал «решительный коммунизм», но он также проводил его на практике в течение пяти лет (в конце 30-х и начале 40-х годов) в колонии Harmony Hall, в Гэмпшире, где коммунизм не оставлял желать ничего лучшего, кроме «решительности». Я лично знал некоторых бывших участников этого образцового коммунистического эксперимента…» (Ф. Энгельс «Анти – Дюринг», Отдел III, Социализм, глава 1 Исторический очерк. Москва. Издательство политической литературы, 1988 г., с. 268-269.)
Самым активным соратником и вдохновителем оуэновских коммун был Джон Фрэнсис Брей (1809-1897 г.г.) – английский экономист, социал-утопист, последователь Оуэна, по профессии типографский рабочий (К. Маркс. Нищета философии. Ответ на «Философию нищеты» г-на Прудона. Указатель имен. Москва, Издательство политической литературы, 1987 г. , с. 169.)
В 1839 г. в Лидсе (Англия) вышло его замечательное произведение «Несправедливости в отношении труда и средства к их устранению». Маркс в «Философии нищеты» привел главнейшие места из этого произведения, так как считал, что в нем содержится ключ «ко всем прошлым и будущим сочинениям г-на Прудона».
Пьер Жозеф Прудон (1809-1865) французский публицист, экономист, мелкобуржуазный социалист, один из родоначальников анархизма (К.Маркс. «Философия нищеты». Указатель имен. Москва. Издательство политической литературы. 1987 г. с. 171)
Благодаря работе Маркса, мы можем узнать, как мыслили социал-утописты 19-го века, прочтя выдержки из работы Д. Брея:
«Рассмотрение цели и задачи общества дает мне право заключить, что не только все люди должны трудиться и таким образом достигать возможности обмениваться, но что обмениваться должны равные стоимости на равные же стоимости. Далее, для того чтобы прибыль одного не могла составить потери для другого, стоимость должна определяться издержками производства. Мы видели, однако, что при существующем общественном строе прибыль капиталиста и богача всегда является потерей для рабочего, что этот результат неизбежен и что при всех формах правления бедный всецело будет отдан на произвол богатого, пока сохранится неравенство обмена…
Принцип равенства обмена должен, следовательно, по своей природе привести к тому, что труд станет всеобщим…
Для всего этого процесса необходима была бы лишь самая простая форма кооперации…
Издержки производства при всяких обстоятельствах определяли бы стоимость продукта, и равные стоимости всегда обменивались бы на равные стоимости. Если из двух лиц одно лицо работало целую неделю, а другое лишь половину недели, то вознаграждение первого вдвое превышало бы вознаграждение второго; но этот излишек платы не был бы получен одним за счет другого: потеря, понесенная последним, никоим образом не пошла бы на пользу первому. Каждый обменивал бы полученную им лично заработную плату на предметы одинаковой с ней стоимости и прибыль, полученная каким-нибудь лицом или какой-нибудь отраслью производства, ни в коем случае не составляла бы потери для другого человека или для другой отрасли производства. Труд каждого человека был бы единственной мерой его прибылей или его потерь…
Количество различных нужных для потребления продуктов, относительная стоимость каждого предмета по сравнению с другими (число рабочих, требуемых различными отраслями труда), словом, все, относящееся к общественному производству и распределению, определялось бы при помощи центральных и местных контор (boards of trade). В применении к целой нации эти расчеты совершались бы с такой же малой затратой времени и с такой же легкостью, с какой они, при существующем строе, делаются в какой-нибудь частной компании…
Индивиды группировались в семьи, семьи – в общины, как и при существующем строе…
Наше общество было бы, так сказать, большой акционерной компанией, составленной из бесконечного числа более мелких акционерных компаний, которые все трудились бы, производили и обменивали свои продукты на основе полнейшего равенства…
Наша новая система акционерных компаний, являясь лишь уступкой, сделанной современному обществу с целью перехода к коммунизму, допускает совместное существование индивидуальной собственности на продукты с общей собственностью на производительные силы; она ставит судьбу каждого индивида в зависимость от его собственной деятельности и дает ему равную долю во всех выгодах, доставляемой природой и успехами техники. Поэтому такая система может быть применена к обществу в его современном состоянии и может подготовить его к дальнейшим изменениям».
Не трудно видеть, что Джон Брей описал социальную систему СССР задолго до появления на свет его физических основателей, не говоря уж о нынешних его адептах. А в оуэновских коммунах в Америке и Англии он испробовал свою теорию на практике.
Оуэновские «рабочие книжки», в которых записывалось количество трудочасов, отработанных рабочими, на которые те могли отовариться в специальных обменных базарах предметами потребления, являются предвестниками «трудовых карточек» и талонов СССР.
Теперь прочтем у Маркса, почему социальные системы, основанные на принципах «равной оплаты за равный труд» и определения стоимостей товаров по издержкам их производства обречены на крах, а значит, приблизимся к пониманию причин краха СССР, а возможно, поймем внутренние причины разрушения «Новой России».
«Рабочий час Петра обменивается на рабочий час Павла. Вот основная аксиома г-на Брея. Предположим, что Петр проработал двенадцать часов, а Павел только шесть часов; в таком случае Петр может обмениваться с Павлом только шестью часами, остальные же шесть часов останутся у него в запасе. Что сделает он с этими шестью рабочими часами? Или ровно ничего не сделает, и, таким образом, шесть часов пропали для него даром, или он просидит без работы другие шесть часов, чтобы восстановить равновесие, или, наконец, - и это у него последний исход – он отдаст эти ненужные ему шесть часы Павлу впридачу к остальным. Итак, что же, в конце концов, выигрывает Петр по сравнению с Павлом? Рабочие часы? Нет. Он выигрывает только часы досуга, он будет вынужден бездельничать в продолжении шести часов. Чтобы это новое право на безделье не только признавалось, но и ценилось в новом обществе, это последнее должно находить в лености величайшее счастье и считать труд тяжелым бременем, от которого следует избавиться во что бы то ни стало…
Каждый захочет быть Павлом и возникнет конкуренция лености, с целью достичь положения Павла. Итак, что же принес нам обмен равных количеств труда? Перепроизводство, обесценение, чрезмерный труд, сменяемый бездействием, словом, все существующие в современном обществе экономические отношения за вычетом конкуренции труда. Но нет, мы ошибаемся. Существует еще одно средство спасения для нового общества, общества Петров и Павлов…
Равенство обмена было бы спасено только посредством прекращения всякого обмена: Павел и Петр превратились бы в Робинзонов». (К. Маркс. Нищета философии. Ответ на «Философию нищеты» г-на Прудона. Москва, Издательство политической литературы, 1987 г. с. 43-44)
Сталинисты создали систему «конкуренции лености», систему перепроизводства, систему обесценения чрезмерного труда, сменяемого бездействием. Превратили все население страны в Робинзонов. Господа, которые вольно или невольно, повторяют идейные установки Джона Брея, толкают Россию на бесконечное повторение кругов ада жизни в русском HARMONY HALL.
Сегодняшние последователи Джона Брея мечтают распихать народ России по замкнутым кластерам-общинам, где бы многочисленные отряды бухгалтеров-счетоводов подсчитывали каждому его отработанные трудочасы, на которые тот обменивал бы свой индивидуальный минимально необходимый набор товаров и услуг.
А чем существующие отношения в сегодняшних акционерных компаниях России отличаются от того, что предлагал Джон Брей в первой половине 19-го века? Да, практически, ничем!
Сегодня Россия - это бреевско-дюринговская коммуна, в которой ее коммунары, то есть граждане страны являются наемными батраками, вынужденными изнурять себя тяжким малоквалифицированным трудом под контролем и для кошельков мировой финансовой аристократии и отечественной бюрократии.
г.Белорецк
|
|
