Есть такое понятие в политэкономии пролетариата, разработанной в свое время Марксом - отклонение рыночной цены от стоимости. Это отклонение свойственно любой экономической системе, основанной НА СТИХИИ рыночного удовлетворения потребностей. Но если в случае маломощной и неразвитой рыночной системы отклонения упорядочиваются относительно быстро, то в случае, когда система очень мощна и динамична – и вообще: чем динамичнее система, - период отклонения рыночной цены от стоимости, как показывает практика современного капиталистического развития, удлиняется.
Однако в любом случае все кончается упорядочиванием, которое и ощущается как кризис. Кризис напрямую связан с необходимостью привести в соответствие стоимости и рыночные цены. А чем дольше происходит отклонение цен от стоимости, тем мощнее потом кризисное упорядочивание. Но что такое есть отклонение цены от стоимости?
Когда произведенный товар входит в стадию реализации его потребителю, то в случае, допустим, повышенного спроса товара и недостатка его предложения рыночная цена данного товара начинает превышать его стоимость. Наоборот, в случае превышения предложения товара над спросом его рыночная цена опускается ниже стоимости.
Рыночная цена в стихийно функционирующем хозяйстве практически никогда не соответствует стоимости; потому что динамичен в своих изменениях спрос и потому что предложение ЗДЕСЬ основано лишь на гадании производителя: мол, судя по предыдущим покупкам, спрос будет возрастать, надо произвести больше… А спрос взял да и пошел в противоположную сторону, в результате чего производят больше, чем требует того объективный, независимый от воли производителя платежеспособный (рыночный) спрос (хотя производитель сегодня пробует навязывать спрос с помощью так называемой агрессивной рекламы и тем самым снижать свою зависимость от стихии).
Отсюда мы можем сделать вывод: сумма всех рыночных цен предлагаемых к реализации товаров МОЖЕТ соответствовать их общей стоимости лишь в случае, когда спрос на товары с достаточной точностью равен их предложению. Но поскольку такого соответствия практически невозможно добиться в стихийно функционирующем хозяйстве (прежде всего по причине очень высокой динамичности спроса в развитом капитализме), постольку в нем достижение соответствия между рыночными ценами товаров и их стоимостями происходит как СРЕДНЕМНОГОЛЕТНЕЕ колебание рыночных цен около стоимости. Иначе говоря: соответствие все равно достигается (раньше или позже), но лишь через СТИХИЙНОЕ регулирование отклонений рыночных цен от стоимостей, притом, что и стоимости не являются неизменными величинами.
Могут сказать: с рыночными ценами товаров понятно; а что такое есть стоимость товара? Разве это не одно и то же? На производство и реализацию (транспортировку, хранение и т.д.) каждого товара – даже просто «изъятого из природы» - всегда затрачивается известное количество труда, измеряемого рабочим временем. Труд, будучи определен количественно как не простая (или фактическая), но ОБЩЕСТВЕННО НЕОБХОДИМАЯ затрата рабочего времени, и есть та самая стоимость товара, которой должна бы в нормальном хозяйстве всегда соответствовать цена реализации любого товара - чтобы не возникало кризисов, которые, как было сказано, связаны как раз с приведением рыночных цен товаров в соответствие с их стоимостями, с затратами на производство и реализацию товаров общественно необходимого труда.
При этом читателю вполне ясным должно быть и следующее: чем более МОНОПОЛИЗИРОВАНО рыночное хозяйство, тем дольше могут отклоняться рыночные цены от стоимости. Причем, этому способствуют не только желание монополии «нажиться», т.е. получить максимум прибыли при минимуме затрат труда на производство товаров (любая фактическая затрата труда монополии априори считается монопольными «менеджерами» общественно необходимой; как же, это ведь они организовывали производство!), но этому способствует и возможность для многоотраслевой современной монополии быстрого перелива капитала из одной отрасли в другую. Последнее, быстрый перелив капиталов, напоминает деятельность человека, который, недоделав до конца одно, переходит к другому, более интересному для него делу.
Еще одна причина отклонения рыночных цен от стоимости – огромная масса ФИКТИВНОЙ ДЕНЕЖНОЙ, т.е. рыночно-ценовой, стоимости: товар еще не произведен, не существует, но уже продан; продажи в кредит, при которых товар «уже съеден», а стоимость его еще функционирует… Более того, продаются и БУМАЖКИ в виде различных так называемых ценных бумаг, стоимость которых в рабочем времени (при их производстве) неизмеримо меньше тех рыночных цен, по которым эти бумажки реализуются…
Наконец, продаются сами бумажные деньги… Недостаточно критичному уму может показаться, что единственным выходом из государственно-финансового монополизма является то, что со страстью, достойной лучшего применения, до сих пор, кажется, пропагандирует знаменитый внучок знаменитого детского писателя СССР – разрушение монополии, организация конкуренции, заставляющей производителя признавать общественно необходимыми не свои фактические затраты, а диктуемые рынком. На самом деле, это утопия: никакими страстями невозможно превратить современное государственно-монополистическое хозяйство в то, что существовало и могло существовать лишь в 17 веке – веке зарождения капиталистического способа воспроизводства с его действительно свободной конкуренцией мелких производителей, только что превратившихся из крестьян в капиталистов. Невозможно взрослого дяденьку, давно уже блудящего с тетеньками, превратить в невинного мальчика пяти – десяти лет…
Выход из ситуации, когда кризис стал, по сути, перманентным состоянием буржуазного рыночного хозяйства, состоит на самом деле в том, на что давно указал классический марксизм. Указал, скажем, «устами» Энгельса: «Заставляя все более и более превращать в государственную собственность крупные обобществленные средства производства, капиталистический способ производства сам указывает путь к свершению… переворота. ПРОЛЕТАРИАТ БЕРЕТ ГОСУДАРСТВЕННУЮ ВЛАСТЬ И ПРЕВРАЩАЕТ СРЕДСТВА ПРОИЗВОДСТВА ПРЕЖДЕ ВСЕГО В ГОСУДАРСТВЕННУЮ СОБСТВЕННОСТЬ» (К.Маркс и Ф.Энгельс. Соч., т.20, с.291; все выделено Энгельсом).
Могут спросить: а почему вдруг этот переход от одного государственно-монополистического хозяйства – буржуазного - к другому – пролетарскому - будет выходом? Ведь шило на мыло менять – только время терять! Это не будет заменой шила на мыло. Потому что, во-первых, в условиях ПРОЛЕТАРСКОГО госкапитализма, при госвласти пролетариата имеется возможность преодолеть стремление монополизированного буржуазного «менеджера» считать все фактические затраты буржуазной монополии общественно необходимыми: в частности, через организацию соответствующего учета затрат общественно необходимого труда. А во-вторых, здесь – при демократии и диктатуре пролетариата - вполне возможен следующий шаг исторического развития человечества, о котором также говорит классический марксизм.
Этот шаг состоит в постепенном, но полном устранении СТИХИЙНОГО воспроизводства (остающегося стихийным и в условиях пролетарского госкапитализма), в постепенном, но полном переходе от пролетарского госкапитализма к коммунизму. В условиях последнего прекращается погоня за прибылью, а также излишнее и/или недостаточное производство продуктов (заметим специально для «зеленых»: в связи с отсутствием излишне производимых товаров, а также их упаковок и прочего не засоряется в такой степени, как сейчас, окружающая среда).
Коммунизм – действительный, а не та пародия на него, которая с удовольствием называется коммунизмом буржуазной пропагандой – будет ДИНАМИЧЕСКИ выявлять потребности каждого члена коммуны и столь же динамически удовлетворять только это выявленное у людей как абсолютно им необходимое. Спрос при коммунизме будет практически всегда (в пределах точности измерения) соответствовать предложению, а предложение – спросу. Что и устранит саму возможность кризиса, связанного прежде всего с отклонением рыночных цен от стоимостей.
|
|
