Проблема взаимодействия власти и науки, в контексте двадцати лет попыток реформирования российского общества, приобретает ныне особую остроту и актуальность. Это объясняется тем фактом, что сегодня наука есть не просто система отвлеченных знаний о законах природы, общества и мышления, составляющая основу научной картины мира и отражающая законы его развития, а превращается в непосредственную производительную силу общества.
К науке перешла революционизирующая, активная роль в системе наука – технология – техника – производство. Она открывает новые классы веществ, процессов и др., на основе результатов фундаментальных научных исследований возникают принципиально новые отрасли производства, которые не могли бы развиться непосредственно из предшествующей производственной практики (атомная промышленность, современная радиоэлектронная и вычислительная техника, квантовая электроника, генная инженерия, нанотехнологии и т.д.).
Вместе с тем резко возрастает взаимосвязь различных общественных процессов и явлений, что усиливает значение комплексного подхода к решению любой общественно значимой проблемы.
В этой связи необходимо тесное взаимодействие общественных, естественных и технических наук, их органическое единство, которое способно во все возрастающей мере влиять на повышение эффективности общественного производства, ускорение социального прогресса. В развитых странах совокупность качественных изменений в технике, технологии и производстве, происходящих под воздействием научных достижений и открытий, оказывает мощнейшее воздействие на всю систему социально-экономических отношений в обществе, обеспечивает восхождение к более развитым формам общественной жизни, ведущих к росту социальной справедливости, социальных свобод и благосостояния граждан.
Более того, сегодня вопрос о научно-техническом потенциале страны, является центральным, как в международном разделении труда, так и в процессе формирования глобальной, постиндустриальной экономики. По сути, это вопрос о распределении власти в планетарном масштабе, об установлении нового мирового порядка в XXI веке. Можно утверждать, что научно-техническое преимущество страны становится стратегически важной силой, обеспечивающей необходимое обладателю этого преимущества перераспределение политических, экономических, природных или иных мировых ресурсов.
Страны, не уделяющие должного внимания системе наука – технология – техника – производство, рискуют оказаться не только на периферии глобального экономического сообщества и прогресса, но и попасть в новую колониальную зависимость – технологическую, с неизбежной перспективой оказаться сырьевым придатком более развитых в научно-техническом и экономическом отношении стран. Однако формирование и развитие научно-технического потенциала, уровень и качество результатов достигаемых от его раскрытия, существенно зависят от историко-географических условий, наличия природных и иных ресурсов, социально-экономических и культурных факторов, оптимального выбора стратегий и методов действия правительств.
В современной России взаимодействие науки и власти опосредовано сложной системой органов государственной власти, социально-политических отношений, формальных и неформальные политических структур. Эффективность и результативность, выстроенного в ходе реформ, взаимодействия власти и науки, характеризуется следующими фактами и показателями. Спустя полтора десятилетия после распада СССР наша наука потеряла половину кадров, и на порядок сократилось финансирование научно-исследовательских и опытно-конструкторских работ (НИОКР). По этому показателю Россия уступает не только США, где объем финансирования НИОКР более чем в 15 раз превосходит российский уровень, но и каждой из стран “семерки”, а также Корее, Китаю и Индии.
По интенсивности научно-исследовательской деятельности, измеряемой долей расходов на науку в использовании ВВП, Россия опустилась до уровня Новой Зеландии и Чехии. А по затратам на НИОКР на душу населения Россия на порядок уступает Швеции и в четыре раза Австралии.
Затраты на НИОКР в 2005 г. составили – 1,29% от ВВП, в том числе на гражданские исследования – 0,8% от ВВП. Это втрое меньше уровня, характерного для развитых стран, и вдвое меньше уровня, необходимого для поддержания хотя бы простого воспроизводства сохраняющегося еще в России научно-технического потенциала . Отметим также, что за последние 10–15 лет реальное финансирование научно-технической сферы по сравнению с 1991 г. сократилось в 15–20 раз и оказалось значительно ниже критического (2,0% от ВВП) порога устойчивого развития и уровня технологической безопасности.
По абсолютным затратам на науку Россия сегодня примерно в 5 раз уступает Германии, в 7 раз Японии и в 17,5 – 100 раз США. Все последние годы продолжается старение и сокращение научных кадров. Численность персонала, занятого исследованиями и разработками, упала к настоящему времени до 43% по сравнению с дореформенным уровнем. Одновременно снижается и квалификационный уровень исследователей.
Зарплата российских ученых многократно ниже зарубежных коллег. В 2004 – 2005 годах среднемесячная зарплата в отрасли “Наука и научное обслуживание” составляла примерно 10 тысяч рублей. За последние годы, сколько ни будь ощутимого повышения благосостояния работников бюджетной сферы, в том числе и российских ученых, не произошло, поскольку рост зарплат, практически полностью, поглощался неуклонным ростом цен по всему спектру товаров и услуг.
Среди современных российских научных журналов примерно 1,66% от мирового количества реферируемых журналов с ненулевым импакт-фактором имеют более-менее значимый импакт-фактор. При этом средний импакт-фактор научного журнала в мире составляет 1,673 в России - 0,439 т.е. в 3,8 раза ниже. В мире, в год публикуется более 1 миллиона научных статей (учитываются только публикации в журналах с ненулевым импакт-фактором), в России - 25,5 тысяч.
По индексу конкурентоспособности, которым измеряются результаты наукоотдачи, Россия находится на 62–м месте, уступая Китаю, Индии и Казахстану. В России используется приблизительно 10% инновационных идей и проектов, в США и Японии более 60 и 90% соответственно; лишь одно из 500 запатентованных изобретений находит применение в российской промышленности. Сегодня российским «ноу-хау» принадлежит лишь 0,2 – 0,3% мирового рынка наукоемкой продукции, в то время как доля США составляет – 36%, Японии – 30% и Германии – 16 %.
Все эти факты со всей очевидностью свидетельствуют о том, что власть уже много лет не может определить ни приоритетных направлений развития науки и техники, ни создать необходимые условия не то что для развития, но даже для сохранения и эффективного использования имеющегося научно-технического потенциала. Следствием проводимых властью реформ неизменно оказывается сокращение численности ученых и научных организаций, утечка умов за рубеж и ликвидация целых научных школ, пользовавшихся заслуженным авторитетом в мировой науке.
Необходимость поддержки науки в России находит понимание и среди мировой научной общественности. На состоявшемся в 2004 году в Стокгольме форуме ученых, объединенных европейской организацией “Евросайенс” (“Euroscience”), отмечалось, что российская наука является мировым достоянием, и то, что она в настоящее время обескровлена, представляет большую опасность и для европейской науки. Таким образом, выстроенное в ходе реформ взаимодействие власти и науки, вряд ли, может быть признано сколько-нибудь конструктивным или удовлетворительным. По еще более жестким оценкам, российская наука существует не столько благодаря, сколько вопреки, проводимой властью научно-технической политики.
Вместе с тем, разрушение научно-производственного потенциала страны, деградация российской науки, это – не просто следствие несостоятельности научно-технической политики, экономических, политических или иных неурядиц, это, отражение нынешнего состояния российского общества в целом. Анализ сложившейся ситуации в стране, с использованием методики предельно-критических показателей развития (ПКПР), свидетельствует, несмотря на относительно благополучные макроэкономические показатели, об устойчивых негативных тенденциях, возникших в ходе реформ проводимых “сверху”, и реальной опасности: разрушения промышленного потенциала страны; стратегической зависимости от импорта; формирования колониально-сырьевой структуры экономики и ее технологическом отставании; разрушения научно-технического потенциала; антогонизации социальной структуры и люмпенизации населения; деквалификации рабочей силы; интенсивной депопуляции; снижения жизнеспособности страны; делигитимации и отторжения базовых институтов власти; потери культурного наследия. По сути, мы являемся свидетелями и участниками латентного по форме, и системного по содержанию кризиса, который затрагивает одновременно все важнейшие сферы жизнедеятельности российского общества, все его главные институты. Это кризис искусства и науки, права и морали, воспитания и образования, образа жизни и нравов. Это кризис форм и содержания социальной, политической и экономической организаций общества, включая институт брака и семьи.
Следовательно, вопросы взаимодействия власти и науки, сохранения и эффективного использования имеющегося научно-технического потенциала, выбора приоритетных направлений развития науки и техники, необходимо рассматривать как неотъемлемую часть общей стратегии национального возрождения и динамического развития страны.
В феврале месяце 2008 г. на заседании Госсовета была представлена президентская стратегия социально-экономического развития России до 2020 года (далее – Стратегия), которая основываться на разработанной правительством Концепции социально-экономического развития страны (далее – Концепция). В Стратегии четко определены приоритеты государственной политики: инвестиции в человеческий капитал, подъем образования, науки, здравоохранения, построение национальной инновационной системы, развитие наших естественных преимуществ и модернизация экономики, развитие ее новых конкурентоспособных секторов в высокотехнологических сферах экономики знаний, реконструкция и расширение производственной, социальной и финансовой инфраструктуры.
Однако принятие политического решения главой государства о переходе на инновационный путь развития вовсе не означает его автоматического выполнения. Для реализации поставленных целей требуется предпринять серьезные усилия по преодолению сопротивления влиятельных сил, заинтересованных в энергосырьевом сценарии развития. Их интересы видны в ряде принципиальных положений Концепции, следование которым делает фактически невозможным реализацию инновационного сценария развития, прописанного в Стратегии. Это, в частности, устойчивое расширение экспорта сырья и еще большее увеличение экспорта нефти и газа, опережающее повышение тарифов на газ и электроэнергию, существующая денежно-кредитная политика; неэффективность налоговой системы, не соответствие госрасходов на социальное развитие среднемировому уровню. Очевидно, что при таком использовании важнейших инструментов государственной политики, ставится под сомнение не только сохранение и развитие научно-технического потенциала страны, но и переход экономики на инновационный путь развития, возвращение России в число мировых технологических лидеров.
Добавим к этому, что существующий опыт реформирования жилищно-коммунального хозяйства, трудовых отношений, пенсионного обслуживания, образования, науки, Вооруженных сил РФ и др. показывает – конечные цели этих реформ с точки зрения того, что они дадут стране и народу дебатируются в основном в среде политической элиты. Половина государственных служащих и подавляющая часть населения даже приблизительно не знают смысл и целей реформ. Согласно результатам социологических опросов, усматривали большие шансы достижения успеха в проведении реформы государственной службы только 27% опрошенных экспертов, административной реформы – 19%, судебно-правовой – 16%, остальных реформ – от 13,5 до 7%. Но если люди, профессиональная служебная деятельность которых состоит в обеспечении исполнения полномочий органов власти, де-юре провозгласивших и проводящих реформы, не понимают смысла этих реформ и не убеждены в их успехе, то они не желают и не могут способствовать достижению позитивного результата .
Один из общих выводов, основанный на всей совокупности материалов исследований, таков: сформировавшаяся политико-административная система в российском обществе тормозит социально-экономическое развитие страны. Отметим, что и сегодня, как показывают социологические исследования, уровень информированности населения о национальных проектах по-прежнему остается невысоким, и россияне относятся к их реализации скептически. За прошедший год продолжал снижаться и без того невысокий уровень доверия по отношению к жилищной и сельскохозяйственной реформам.
Показательна оценка, сложившейся ситуации с российскими реформами, высказанная разработчиком, спикером и “мотором” ряда важнейших реформистских замыслов, научным руководителем ЦСР - Михаилом Дмитриевым: «Мы не имеем на сегодня какого-то завершения истории с российскими реформами,…». И далее: «Если уж говорить в целом, то, по большому счету, ни одна реформа в России не осуществлялась идеально». Из тезисов М. Дмитриева с необходимостью вытекает, что реформы могут осуществляться неограниченно долго, а конечная цель реформ, по сути, состоит именно в самих же реформах, причем таких, за которыми, зачастую, отчетливо видны корыстные интересы отдельных групп политиков и реформаторов. Однако эпоха реформ не может длиться дольше жизни одного поколения. Неизбежно наступает усталость населения от реформ и нужды постоянно к ним приспосабливаться, происходит накопление негативной социальной энтропии, дальнейшее обострение общественных противоречий, затем следуют фазы отката, контрреформ, депрессии и нестабильности. На заключительном этапе происходит окончательная деградация страны с последующим превращением ее в сырьевой придаток более развитых в научно-техническом и экономическом отношении стран.
Резюмируя вышеизложенное, можно заключить.
Кризис взаимодействия власти и науки, деградация и разрушение научно-технического комплекса, есть отражение латентного по форме, и системного по содержанию кризиса, который затрагивает одновременно все важнейшие сферы жизнедеятельности российского общества.
Сформировавшаяся система использования важнейших инструментов государственной политики: устойчивое расширение экспорта сырья; увеличение экспорта нефти и газа; опережающее повышение тарифов на газ и электроэнергию; существующая денежно-кредитная политика; неэффективность налоговой системы; не соответствие госрасходов на социальное развитие среднемировому уровню, обрекают научно-технический комплекс на дальнейшую деградацию и окончательное разрушение.
Проблемы взаимодействия власти и науки, сохранения и эффективного использования имеющегося научно-технического потенциала, выбора приоритетных направлений развития науки и техники, необходимо рассматривать как неотъемлемую часть общей стратегии национального возрождения и динамического развития страны.
Центральная идея и смысл ядра стратегии должна состоять в том, чтобы в рамках единой цели, которой является поддержка динамического развития общества, объединить правительственную, общественную и деловую стратегии, и создать между организациями, сообществами, гражданами и иными компонентами общества эффективные взаимные связи на всех возможных национальных, региональных и местных уровнях. Ключевым моментом здесь является охват всех секторов и участников не только на стадии разработки стратегии, но, что возможно более важно, в процессе ее реализации. При этом каждый участник должен выполнять определенную роль и иметь свои конкретные обязательства.
Для того чтобы усилить реально существующие возможности и объединить наличные ресурсы, необходимо создать стратегические партнерства. Такие партнерства позволят преодолеть недостаточный уровень развития текущих рыночных механизмов и создать необходимые условия для успешной деятельности различных секторов и всех участников стратегии, в процессе достижения конечных целей стратегии. Опыт показывает, что в одиночку ни правительство, ни частный сектор не могут достигнуть окончательной цели, поскольку каждый зависит от результатов сотрудничества друг с другом.
Наконец, гражданское общество, и это крайне важно, должно быть активным участником реализации всех требований ядра стратегии и содействовать тому, чтобы любые реформаторские инициативы реализовывались в строгом соответствии с приоритетами и целями единой стратегии национального возрождения и динамического развития страны.
|
|
