Директор Института проблем глобализации, председатель Редакционного совета ФОРУМа.мск М.Г.Делягин выступил на конференции по коррупции в НИИ МВД РФ. Предлагаем читателям краткое изложение его выступления.
Уважаемые коллеги,
Главное в российской коррупции - ее системный характер, то есть положение, при котором даже самые важные, стратегические решения принимаются, исходя из низменных коррупционных интересов.
Классический пример - Тихоокеанский нефтепровод, так называемое ВСТО. При обсуждении вопроса его строительства очень многие значимые технические вопросы - а там они есть, так как он тысячу километров идет по сейсмоопасным местам - рассматривались в совершенно недостаточной степени. Такое ощущение, что его многим участникам принятия решения о его строительстве надо было не построить, а просто строить, чтобы значимые деньги доставались конкретным регионам и компаниям.
А Сочинская Олимпиада? Мы все празднуем свою победу и никак не можем остановиться и от празднования и дележа земельных участков перейти наконец к строительству. Объемы работ даже не колоссальны - чудовищны, а их темпы совершенно недостаточны. Да и замена руководителя Олимпстроя вызывает опасения, что город Сочи так и будет оставаться городом без нормальной канализации.
Многие обоснованные претензии высказываются и в адрес госкорпораций. Сама по себе идея верна: государство должно занимать командные высоты в экономике и с них направлять ее развитие, а такая сфера, как инновации, тем более требует активного участия государства.
Но госкорпорации финансово непрозрачны и практически бесконтрольны, при этом еще и сами ставят себе задачу. В сегодняшнем виде они стимулируют не столько модернизацию, сколько коррупцию - и конкретные пугающие примеры уже есть. Так, основная дискуссия вокруг Фонда содействия реформе ЖКХ развернулись не вокруг того, как лучше и быстрее выполнить его цель - капитально отремонтировать ветхое и аварийное жилье - а вокруг того, в какие финансовые инструменты и на какое время лучше инвестировать его «временно свободные» средства. Вопросы есть?
Российское общество платит за коррупцию колоссальную цену практически во всех сферах жизни. Помимо широко известных и многократно обсуждаемых вопросов, не могу не отметить, что российские чиновники, имеющие счета, недвижимость и иные активы за рубежом, просто не могут отстаивать интересы России там, где они не совпадают с интересами развитых стран, так как просто боятся за свое имущество, нажитое преступным, коррупционным путем.
Решить острейшую проблему последнего полугода - полностью вышедшую из-под контроля правительства инфляцию - также не удается во многом из-за коррупции.
В принципе, обуздать ее не очень сложно: она вызвана произволом монополий, который надо ограничить. Проблема в том, что все разумные способы его ограничения предусматривают раскрытие компаниями, заподозренными в злоупотреблении монопольным положением, структуры своих издержек. А это невозможно по политическим причинам - просто потому, что, если эти компании раскроют эту структуру, они раскроют тем самым и масштаб взяток (а часто и просто поборов, которые они платят представителям правящей бюрократии за право существовать).
Многие внедряемые в общественное сознание стереотипы объективно идут на пользу коррупционерам.
Так, например, распространенная логика, по которой для борьбы с коррупцией надо повысить зарплату чиновникам, абсолютно порочна. Прежде всего, она уже повышена и с учетом социальных льгот, премий, доплат за секретность, стаж и особые условия работы представляется вполне достаточной. Но главное - повышение зарплат позволяет предохранить от массовой коррупции те структуры власти, где ее пока по каким-то причинам нет. Там, где она уже есть, повышение зарплат ни от чего не спасет, ибо одна-единственная сделка может обеспечить коррумпированному чиновнику безбедную жизнь.
Коррупция неразрывно связана с оргпреступностью, а государство не может конкурировать с ней по масштабам доходов, - оно может конкурировать исключительно по масштабам рисков.
И бороться с коррупцией можно только в рамках системного наступления на оргпреступность - и теми же методами. И ничего нереального здесь нет: было бы желание, не мне вам про эти методы рассказывать.
Но все же остановлюсь на главном принципе борьбы с коррупцией: она должна исходить из того, что в коррупции виновен чиновник, который создает условия, при которых заниматься той или иной деятельностью без взятки невозможно или невыгодно, а бизнесмен и вообще взяткодатель - жертва.
Поэтому, если взяткодатель активно сотрудничает со следствием, он должен сохранять не только свободу, но и доброе имя.
У нас же ситуация устроена порой строго противоположно: сначала у вас вымогают взятку, - например, гибэдэдэшник, - и, когда вы наконец ломаетесь, выясняется, что это была контрольная операция, и вы идете под суд. Такой подход ориентирован на защиту вымогателя взяток и в принципе не позволяет бороться с коррупцией. Он имеет серьезную идейную и административную поддержку.
Так, один из наиболее высокопоставленных чиновников в России долго заявлял о своем неверии в то, что есть сферы, в которых нельзя заниматься бизнесом, не платя взяток. В конце концов бизнесменам это надоело - дело было в самом начале 2000-х, когда они еще смели как-то проявлять свои интересы - и с документами в руках показали этому чиновнику несколько подобных сфер.
Реакция была потрясающей: «Значит, бизнес не должен заниматься такими видами бизнеса, не должен существовать в соответствующих сферах», - без тени сомнения ответил данный чиновник.
Понятно, что такой подход лишь увековечивает коррупцию и способствует ее расширению.
Между тем технический прогресс создает новые инструменты управления, позволяющие обеспечивать качественно большую прозрачность и скорость принятия решений, а значит, объективно способствующие изживанию коррупции.
Это прежде всего перевод управления с бумажного на электронный документооборот, уже довольно давно проведенный в ряде российских частных корпораций.
Представляется, что в государстве такой перевод должен быть полным и касаться не только всего госуправления, но и взаимодействующих с ним корпораций.
Он позволит экономить прежде всего время. Любое решение может приниматься мгновенно и гласно: вся связанная с ним информация хранится навсегда и легкодоступна (при необходимости - общедоступна).
Любой спор между органами власти, любое расхождение во мнениях может преодолеваться за двое суток. И лишь нетипичная конфликтная ситуация может потребовать для своего урегулирования трех рабочих дней - а не долгих лет, как сейчас.
Руководители федеральных органов и губернаторы должны иметь свободный доступ ко всей деловой электронной переписке своих подчиненных, контрольные структуры - ко всей переписке, связанной с контролируемыми ими вопросами.
Должна быть создана система конфиденциальной связи, по которой каждый чиновник (в идеале - и гражданин) может обратиться в контролирующие органы или к президенту с жалобой. Он должен иметь гарантию, что его имя не будет раскрыто тем, на кого он жалуется, а его жалоба не будет направлена им же на рассмотрение (как это обычно происходит сейчас и часто происходило в СССР).
Любое решение о трате средств федеральными или (при превышении некоторой пороговой, не большой суммы) региональными органами должно реализовываться только после одобрения Федеральным Казначейством, которое может думать над этим не более суток.
Качественное ускорение документооборота позволит в десятки раз сократить госаппарат при непредставимом росте его эффективности и резком ограничении коррупции.
Это новая возможность, которой не было еще десять лет назад. Но, к сожалению, наше государство с настойчивостью и умением, воистине достойными лучшего применения, игнорирует даже старые возможности в этом направлении.
|
|
