Что день грядущий нам готовит?
Говоря о нынешней реформе социальной сферы, нужно прежде всего отметить, что данная реформа не является чем-то неожиданным, резкой переменой курса "демократической" России. Попытки сбросить с себя ответственность за образование, здравоохранение, культурно-просветительские учреждения предпринимались российскими властями регулярно.
Последний наиболее серьезный удар по объектам социальной сферы попробовали нанести в 2006 году законом "Об автономных учреждениях", переводящим социалку на коммерческие рельсы. Тогда, в 2006 благодаря волне народного протеста, удар удалось отвести. В итоге принятый закон всего лишь предлагал добровольный переход в статус автономного учреждения (т.е. коммерческой организации со всеми вытекающими последствиями). Вот только среди "дарагих рассиян", на своей шкуре прочувствовавших все "прелести" Свободного Рынка, не нашлось дураков, готовых отправиться в плавание по волнам мутной рыночной стихии. В статус автономных перешло всего 4 (четыре!) учреждения на всю Россию.
Федеральный закон №83 также оставляет определенную свободу выбора для учреждений. Вот только эта "свобода" сводится к выбору наилучшего способа остаться без штанов (вполне типичный вариант "свободного выбора" при капитализме). Некоторые работники социальной сферы (как правило, занимающие руководящие должности) находят в новом законе определенные плюсы. Теперь-то над ними не будет тупых чиновников, перед которыми нужно отчитываться за то, как потратили каждую копейку! Теперь руководитель сам сможет распределять средства, поступающие из бюджета, направив их на наиболее важные для учреждения участки. Не окажется ли таким участком карман руководителя?
Впрочем, не будем оценивать степень честности упомянутых выше работников. Их надежды на сохранение финансирования в прежнем объеме беспочвенны. Вовсе не для облегчения жизни некоторым чиновникам закон готовился и принимался в такой спешке. Не для того власти стремились как можно дольше избежать огласки и широкого обсуждения закона.
"Люди, — писал Ленин, — всегда были и всегда будут глупенькими жертвами обмана и самообмана в политике, пока они не научатся за любыми нравственными, религиозными, политическими, социальными фразами, заявлениями, обещаниями разыскивать интересы тех или иных классов".
Те, кто не усвоил этой простой истины, всегда будут биты. В отличие от некоторых чиновников, выискивающих спасительные лазейки в путанном тексте закона, рядовые граждане, наученные собственным горьким опытом жизни в капиталистической России, оказались более проницательными и сразу раскусили его суть — социалку будут резать.
Впрочем, пока что активным действиям люди предпочитают обсуждение в интернете и у себя на кухнях, по-видимому, сохраняя определенные надежды на то, что "пронесет". Не пронесет — некоторые регионы бегут впереди паровоза, и там люди уже ощутили на себе действие нового закона. Остальные граждане почувствуют "заботу" власти о себе в течение следующего года.
Стоящие заводы и разрушенные школы
Как уже сказано выше, новый закон не стал для коммунистов неожиданным. Это лишь жирная точка (точнее крест…надгробный), поставленная в конце всей социальной политики России за последние 20 лет. Впрочем, говорить о целенаправленном разрушении социалки новым законом строго говоря неверно. Эта сфера и так медленно, но неотвратимо умирала год за годом после падения "тоталитаризма".
В 90-х государство действительно пустило социалку на самотек, но позднее это была уже вполне осмысленная политика, перестраивающая социальную сферу под нужды российского капитала. В социалистических обществах, где всестороннее раскрытие способностей человека является одним из приоритетов, на образование, здравоохранение, культуру ресурсов не жалеют. "Скорее недоедим, но всех выучим и вылечим" — так образно можно охарактеризовать отношение к социальной сфере в социалистическом обществе.
Впрочем, покушать вдоволь "дарагим рассиянам" после падения "кровавой большевистской диктатуры" так и не удалось. Более того, для того, чтобы долларовые миллионеры росли, как грибы после дождя, простым труженикам пришлось куда как туже затянуть пояса. Об этом красноречиво говорят цифры статистики.
Совсем по-другому дело обстоит при капитализме, где основная функция социальной сферы — подготовить рабочую силу нужного качества для экономики, т.е. дать населению тот необходимый минимум, без которого производство встанет. Разумеется, этот минимум не одинаков для всех. Будущему инженеру высшее образование необходимо (а значит, инженером станет только тот, кто сможет за это заплатить). А чернорабочему вполне хватит 3-х классов (с обязательным изучением ОПК!) На таком же принципе экономии строится и медицина. Если нищий работяга сдохнет от болезни — это не страшно. На его место всегда можно нанять другого такого же. Поэтому неверно говорить о системе образовании и социальной сфере вообще, не учитывая при этом состояние экономики страны.
Однако, я не буду в рамках этой статьи углубляться в детальный анализ экономической политики современной России. Её результаты и так общеизвестны — тысячи заводов заброшены, "перепрофилированы" в склады или торгово-развлекательные центры. Уничтожены целые отрасли промышленности, разрушена передовая советская наука. Новым "хозяевам жизни" оказалось выгоднее разворовать все это, пустить с молотка, а не организовывать производство.
Из этого напрямую вытекает и состояние российской социалки. Последние несколько лет идет ее систематический "подгон" под современное состояние российской экономики. Именно этим объясняется катастрофическое падение уровня образования (как среднего, так и средне-специального и высшего), не являющееся секретом для любого, кто связан с этой сферой. Не решаясь проводить радикальные реформы социальной сферы, опасаясь взрыва возмущения в обществе, буржуазное государство пошло другим путем, превращая "гарантированные" конституцией образование и здравоохранение в профанацию.
Именно здесь нужно искать причины того, что профессии учителя и преподавателя, ранее почетные и уважаемые, сегодня вызывают как правило, жалось или презрение, а молодые люди относятся к получению образования откровенно наплевательски. Еще бы, ведь образование им в большинстве случаев мало что дает! Фраза "инженер ищет высокооплачиваемую работу по специальности" вызывает только нервный смех.
Но дело не только в деньгах. Устроившись в конечном счете на работу, даже близкую к своей специальности (это если повезет — многие не находят и такого), новоиспеченный инженер с удивлением обнаруживает, что его знания и навыки оказываются в значительной части не востребованными, поскольку на его месте прекрасно справился бы выпускник обычного техникума.
Вывод из всего этого очень прост: нынешней капиталистической России развитая социальная сфера просто не нужна! Она по меркам российской экономики неоправданно раздута. И переломить эту тенденцию без изменения экономической политики России невозможно.
Но этот процесс может проходить по-разному, с разной скоростью. Если раньше он шел в "мягкой" форме, постепенно, то сейчас его подстегнул мировой экономический кризис. Буржуазия всего мира сейчас лихорадочно ищет способы экономии, пытаясь перевалить всю его тяжесть на плечи трудящихся. Позволим мы буржуазии залезть в наш карман или заставим их экономить на себе любимых — зависит от нас.
Нужно ли бороться?
Любая государственная власть — есть орган управления общими делами правящего класса. Политика властей — это всегда выражение воли правящего класса. При капитализме правящий класс — это олигархи, денежные мешки, одним словом — владельцы капитала.
Разумеется, государство не одинаково выступает в защиту различных отрядов буржуазии. Различные группировки активно используют его в конкурентной борьбе. В спокойное время, в условиях раздробленности и слабости пролетариата, класс буржуазии больше напоминает банку с пауками.
Это не должно вводить нас в заблуждение относительно сущности буржуазии и ее классовых интересов. Как только капитал начинает ощущать угрозу своему существованию, исходящую со стороны пролетариата, все "внутрисемейные" разногласия отходят на второй план перед этой угрозой. У класса капиталистов есть два основных противоречащих друг другу интереса — прибыль и безопасность. Политика властей — отражение борьбы этих интересов.
С одной стороны власти создают капиталистам условия для получения максимальной прибыли, с другой вынуждены ограничивать наиболее резвых капиталистов, которые чрезмерной эксплуатацией трудящихся вызывают риск социального взрыва, создавая тем самым угрозу самому существованию капиталистической системы, ставя под удар всех капиталистов. Потому что любому олигарху будет затруднительно получать прибыль и вообще радоваться жизни, если у него отберут банки и заводы, а его драгоценную тушку поднимут на вилы.
Для недопущения такого развития событий власти используют с одной стороны аппарат подавления (напр.: полиция, спецслужбы, внутренние войска), с другой сглаживают противоречия между наемными работниками и их хозяевами путем уступок рабочим и введения социальных программ: норм техники безопасности, законодательного ограничения рабочего дня, введения минимума зарплат, и многого другого.
И, наконец, путем развития социальной сферы — образования, здравоохранения, материальной помощи нуждающимся, культурно-просветительских учреждений (библиотеки, музеи, театры и т.д.), спорта, и т.д.
В предыдущем разделе показано, что процессы, идущие в социальной сфере России — не просто порождение злой воли Фурсенко, Путина, депутатов ГД или еще кого-то. Они закономерны при нынешней экономической ситуации, и отражают интересы российского крупного капитала, его видение будущего страны. Значит ли это, что изменить ничего нельзя, что нужно "расслабиться и постараться получать удовольствие" или рассуждать на кухне о несовершенстве мира, ожидая наступления светлого будущего?
Конечно же нет! Организованные и решительные действия со стороны трудящихся, могут заставить буржуазное правительство пойти на уступки. Угроза социального взрыва — достаточно серьезная вещь, и буржуазному правительству приходится с ней считаться
Разумеется, эта угроза не висит в воздухе страны, как смог над мегаполисом. Она проявляется в акциях протеста различной степени радикальности, и даже в публичном выражении мнений граждан относительно реформ, и т.д. Поэтому протестовать против реформы имеет смысл. Да, это не приведет к радикальному изменению политики государства в отношении социалки, не приведет к перелому негативных тенденций в этой области, но позволит сохранить хотя бы то немногое, что от нее осталось, не опуститься на уровень самых отсталых стран "третьего мира". И чем лучше будут организованы эти протесты, чем более массовый характер они примут, тем большего мы сможем добиться.
|
|
