На очередном заседании дискуссионного клуба «Модернизация России: новый вектор», посвященном проблемам модернизации России, поначалу ничего не предвещало скандала.
Руководитель клуба и заодно – Института проблем глобализации Михаил Делягин сделал краткое введение, из которого следовало, что современная Россия имеет финансовые ресурсы, сопоставимые с ресурсами СССР в лучшие годы последнего и что «даже некоторые члены правительства начали понимать», что эти средства нужно направить на модернизацию страны, разрушение которой продолжается.
Круглый стол, по мысли его организатора, должен был быть посвящен выработке основных принципов реализации модернизационных проектов (включая схемы финансового контроля), критериев их отбора и определению наиболее перспективных путей развития.
Выступавшие, несмотря на диаметральное различие представляемых идеологий, оказались поразительно единодушны. Безупречный либерал, вице-президент «Ренессанс-капитала» Игорь Юргенс, только что не возглавивший РСПП из-за того, что поздравил Ходорковского с днем рождения, со строго либеральных позиций обосновал необходимость активного и энергичного участия государства в развитии инфраструктуры страны.
Нынешний лидер фракции «Родина» Сергей Глазьев, которого можно заподозрить в чем угодно, кроме сочувствия либерализму, говорил практически то же самое, - разве что со значительно большим уклоном в сторону необходимости стимулирования научно-технического прогресса и намного дольше, так что оказался единственным выступающим, которого ведущий был вынужден прервать.
Президент Национального инвестиционного совета, более известный как руководитель Национального резервного банка и непримиримый противник Лужкова Александр Лебедев обрушился на коррумпированную власть, на конкретных примерах развития авиационной отрасли показав ее полную недееспособность и разложение.
Его поддержал бывший заместитель председателя КГБ СССР Николай Шам, курировавший разработку новых технологий, а в рыночное время взявшийся за внедрение этих технологий в практику. На множестве примеров, от космической связи до свиноводства, он ярко и убедительно показал, что сложившееся в России государство является сверхэффективным инструментом реализации интересов стратегических конкурентов России. Вероятно, сидевший рядом с ним Глазьев получил немалое удовольствие от использования термина «геноцид», введенного им 10 лет назад, к политике правящей бюрократии.
Выступивший затем директор Института экономики РАН Руслан Гринберг, едва ли не наиболее разумный из представителей академической науки, был мягок и округл. Тем не менее, признавшись в том, что был и остается ярым антисоветчиком, он посвятил свое выступление практически апологии советской экономической политики. При всех ее недостатках на фоне деятельности нынешних путиноидов она, действительно, кажется верхом не только ответственности, но и эффективности. При этом он крайне негативно и убедительно, хотя и интеллигентно, охарактеризовал нынешнее состояние российского госаппарата.
Делягину пришлось в конце концов прервать этот вселенский плач и строго напомнить собравшимся, что «нынешнее государство безнадежно, так как его деградация перешла в стадию дебилизации» и любая созидательная работа имеет смысл лишь с точки зрения потребностей следующего руководства страны, которое сменит нынешнюю разложившуюся бюрократию. При этом он выразил уверенность в том, что Путин попытается остаться на третий срок, и смена власти, которая может произойти и до 2008 года, «не будет связана с формальными процедурами».
Делягин продемонстрировал верх цинизма, передав после этого слово представителю Минпромэнерго, который затравленно краснел, мялся, озирался, оговаривался, заикался, пытался – причем безуспешно - зачитать с бумажки заранее подготовленный текст и, в конце концов, чистосердечно признался, что для оздоровления государства считает необходимым «1937 год».
Такое заявление в устах представителя одного из немногих вменяемых ведомств, явно понимающего, о чем он говорит и что предлагает, даже на фоне предшествовавших выступлений произвело эффект разорвавшейся бомбы.
Конечно, представитель Минпромэнерго тут же оговорился, что «загнул», и попытался всячески сгладить впечатление от своих слов, но по довольному лицу Делягина стало понятно, что он знал, кого и зачем приглашает на свое мероприятие.
Выступивший после этого писатель Владимир Кучеренко (более известный под псевдонимом Максим Калашников) предложил исходить из предположения «в порядке бреда», что у России появилось ответственное руководство. По его мысли, сутью государственной политики должно быть развитие новых, уже имеющихся сверхэффективных «закрывающих» технологий, которые должны приходить на смену разрушающимся из-за физического износа индустриальным технологиям. В результате Россия превратит разрушение своего индустриального потенциала из национальной трагедии в фактор повсеместного обновления, технологического прыжка в будущее и могучего ускорения развития.
Обратило на себя внимание практическое совпадение лексики и основных идей Делягина и Кучеренко. Несмотря на то, что Делягин при всей своей социальной и патриотической риторике остается прежде всего либералом, а Кучеренко напоминает скорее сторонника Сталина, они продвигают и разрабатывают практически единую модель развития России.
Глядя на эту «сладкую парочку», воркующую друг с другом поверх голов представителей государства, науки и бизнеса, слушая либералов, одобряющих государственные инвестиции и Сталина, антисоветчиков, воздающих должное Советскому Союзу, бывших руководителей КГБ, увлеченных выводом на рынок технологий завтрашнего дня и госслужащих, от отчаяния призывающих на свою голову 1937 год, , начинаешь понимать, что идеи Делягина о «синтезе либеральных, социальных и патриотических ценностей» являются отнюдь не такими завиральными, какими они кажутся при сопоставлении позиций официальных политических лидеров.
Не добившись от приглашенных «экспертов» ни единой новой мысли (в том числе ни единой мысли, не высказанной ранее им самим), Делягин добился качественно иного результата: наглядно и весьма убедительно продемонстрировал единство в практических вопросах людей, стоящих на непримиримо противоположных идеологических позициях.
И, конечно, он в очередной раз умыл харю правящей бюрократии.
Стенограмма будет представлена на сайте сразу же после ее подготовки.
|
|
