Недавно с инициативой широкого обсуждения и доработки проект Федерального закона «О трудовых коллективах» в соответствии с современными реалиям, выступила «Экономическая и философская газета». Этот проект когда-то был внесен на рассмотрение в Госдуму, но так и не получил путёвку в жизнь.
Считаю необходимым поддержать эту инициативу «ЭФГ» и полностью поддерживаю точку зрения редакции в том, что ключевыми моментами данного законопроекта являются:
1. Констатация самого факта существования трудового коллектива как некого субъекта права, отсутствующего в нынешнем законодательстве РФ.
2. Описание прав и полномочий трудового коллектива, позволяющее ему влиять на те или иные процессы организации. Изменения в редакции проекта должны соответствовать и современным теоретическим воззрениям на социологические основ развития общества, в частности, современной социологической теории развития общества А. С. Шушарина «Полилогия современного мира. (Критика запущенной социологии)».
Субъектами гражданского правоотношения являются его участники. В каждом правоотношении участвуют не менее двух субъектов, в противном случае нет ни общественного отношения, ни правоотношения. Например, собственник предприятия (точнее, «средств производства») является «управомоченным» лицом, поскольку само право собственности определяется как право лица владеть, пользоваться, распоряжаться неким объектом, в данном примере – вещью, или, иначе, «средствами производства». То есть объектом гражданского правоотношения является то материальное или нематериальное благо, по поводу которого это правоотношение возникает.
Поэтому важной, можно сказать решающей, характеристикой субъекта права является правильно представленное определение его объекта владения, пользования и распоряжения через указание на те блага, которые представляют интерес для субъектов гражданского права, вступающих ради этих благ в определенные отношения. Известно, что объектами гражданских правоотношений могут быть вещи, действия (в том числе услуги), результаты действий, результаты духовного и интеллектуального творчества и пр. Под объектами права следует понимать то, на что направлены права и обязанности субъектов правоотношений. Таким образом, участники гражданских правоотношений по отношению друг к другу выступают как юридически равные субъекты, обладающие организационно-правовой и имущественной, объектной, обособленностью, а само гражданское правоотношение представляет собой сложную правовую категорию, состоящую из трех обязательных элементов: 1) субъектов, 2) объектов, 3) содержания.
Однако в опубликованном проекте закона «О трудовых коллективах» отсутствует, в отличие от субъекта «социально-экономических отношений» (ст. 2), статья, прямо определяющая основной объект собственности субъекта, то есть то, через что является субъект «трудовой коллектив» «управомоченным лицом». Короче, собственником чего является «трудовой коллектив»? Для ответа на этот вопрос рассмотрим небезызвестную типовую коллизию из жизни современного трудового коллектива.
Одним из незыблемых прав трудового коллектива является право на забастовку. В формулировке понятия «забастовка» указывается на отказ работников от исполнения их «функций», называемых «трудовыми обязанностями», «возложенными на него (работника. – авт.) трудовым договором», «в соответствии с которым работодатель обязуется предоставить работнику работу по обусловленной трудовой функции» (статья 56 – «Понятие трудового договора…»).
Далее, в статье 57, «Содержание трудового договора», читаем: «…трудовая функция (работа по должности в соответствии со штатным расписанием, профессии, специальности с указанием квалификации; конкретный вид поручаемой работнику работы)». Кроме того, как вытекает из текста определения понятия «забастовка», только работник (коллектив) находится в таком отношении к объекту «трудовые функции», что лишь он «в состоянии» отказаться «от исполнения трудовых обязанностей», то есть отказаться от исполнения «функции, технологии».
Вот это-то и есть проявление отношений собственности на «технологии, функции», ибо только «работники», трудовой коллектив, являются «владельцами» (владеют!) «функцией» («технологией»), ибо только они и могут «распорядиться» (!) ими, например, в форме отказа от их «использования»! То есть в этих формулировках полностью, скажем так, де-факто, отражено это проявление этого права: он, трудовой коллектив, есть собственник такого объекта, как «функции, технологии», только он ими (1) «владеет», (2) «распоряжается» и (3) «исполняет». Следовательно, очевидно, что именно трудовой коллектив есть субъект (собственник), у которого имеется исключительное и изначальное право на владение, распоряжение и пользование таким объектом отношений собственности, как «функции, технологии».
Таким образом, силой и богатством (в буквальном смысле) трудового коллектива является обладаемая им «собственность» на производственную «функцию», или, как дается в «Полилогии» в форме категории, «технология», но не в узком инженерно-техническом смысле, а в качестве элементарного проявления ее дается как «функция» отдельного исполнителя или более мелкого производственного подразделения. Таким образом, забастовка, к примеру, есть столкновение интересов двух сторон «собственников». Одна сторона – это владелец («собственник») «средств производств», или «хозяин средств производства», а другая сторона – это владелец («собственник») «функции», «технологии» того же производства, или, как говориться в быту, «хозяин производства» как процесса. Однако в Трудовом кодексе РФ, например в статье 20, «сторонами трудовых отношений являются работник и работодатель», а не работодатель и трудовой коллектив. Более того, несмотря на декларирование «социального партнерства» и «равноправия сторон», «неравноправны» даже обозначения сторон.
Так, с одной стороны, пишется «дают работу» (работодатель), а с другой – «нанимаются на работу» (работник), но не наоборот. В нашей же трактовке, с применением закона «О трудовых коллективах», это прозвучало бы примерно так: трудовой коллектив (работников) берет на себя исполнение производственных «функций», а владелец (хозяин) организации предоставляет «средства производства» и т.п., то есть происходит равноправное, как говорят в науке, соединение «рабочей силы» («функций и технологий») и «средств производства». Кроме того, приоритет в представлении интересов работников следовало бы закрепить не за «соответствующими профсоюзами» (как в ст. 29–31 ТК РФ), а за трудовым коллективом, осуществляющим производственную «функцию».
В последующем тексте кодекса это неравноправие оформляется в ст. 56 – «Понятие трудового договора…» уже в таких выражениях, как «работодатель обязуется предоставить работнику работу», а не «средства производства» как «собственник средств производства». То есть «напрямую» закладывается неравноправие, а «социальное партнерство» сводиться фактически к производственному диктату, превращая не только работника, но и весь трудовой коллектив в «рабочую силу» и не более. Это-то и дает так называемому работодателю формальное основание считать, что весь доход предприятия (организации), вся получаемая прибыль и вся «прибавочная стоимость» есть собственность «работодателя», его собственность, а не собственность трудового коллектива работников, теперь уже окончательно не «равноправного» «социального партнера».
Вот это неравноправие, заложенное в Трудовом кодексе РФ, и призван, по нашему мнению, устранить закон «О трудовых коллективах РФ» в доработанном редакцией «ЭФГ» варианте проекта Федерального закона. Ибо в «действительном производстве» происходит лишь «логическое сложение» «средств производства» одного владельца (хозяина «организации») и «функции, технологии» другого владельца (трудового коллектива). Это «логическое сложение» по сути равносильных сторон (или «факторов») собственно и позволяет сформировать дееспособное производство, как говорится в теории развития общества, по «производству и воспроизводству действительной жизни».
|
|
