ВПЕРЕДИ - ЭПОХА ЭКОНОМИЧЕСКОГО НАЦИОНАЛИЗМА, ИННОВАЦИОННОСТИ И НОВОЙ ИНДУСТРИАЛИЗАЦИИ
Дискурс, заданный нашими книгами 1996-2005 годов, нынче прорываются на страницы «солидных» глянцевых журналов. Неолиберализм-монетризм, господствовавший с 1979-1981 годов, сдыхает. Впереди - устранение со сцены финансовой элиты, развеивание морока «постиндустриализма», уничтожение мути постмодернизма, крах Второй глобализации.
Увы, в Эрэфии решения продолжают принимать те, кто наглухо зомбирован неолиберально-монетаристким фундаментализмом.
Мы вступаем в совершенно новый и опасный мир. Предсказав нынешний Смутокризис долгие годы назад, что мы видим в будущем сегодня?
ГОД, В КОТОРЫЙ ВЕШАЛИ ФИНАНСИСТОВ
В фантастическом романе Хайнлайна «Число Зверя» есть параллельная реальность - процветающие США. А процветание страны началась с Года, в Который Вешали Адвокатов.
По аналогии скажем: кажется, близится рубеж, который можно будет назвать Годом, Когда Вешали Финансистов. Монетаризм-либерализм позорно лопнул. Ему конец. То, что мы писали в «Сломанном мече Империи», «Битве за небеса», «Третьем проекте», «Вперед, в СССР-2», «Оседлай молнию» (1996-2005 гг.), теперь можно прочитать в сжатом виже в солидном журнале «Эксперт» (8.02.2010 г.). Например, в статье «Что не обсуждали в Давосе? » (П.Быков, Т.Гурова).
Прошу внимательно изучить эту статью. Итак...
«Сегодня это может показаться парадоксальным, но мировая экономика находится на пороге новой волны роста инвестиций. Причем характер этих инвестиций будет кардинально отличаться от того, что мы видели в последние 10-15 лет.
Тогда волна экономического роста, катализатором которой стали глобализация и расширение международной торговли, породила вполне определенную инвестиционную активность. Обобщая, ее можно свести к трем трендам. Первый - обслуживание новой структуры международного разделения труда. Прежде всего это вынос промышленности в страны с более низкими совокупными издержками, а следовательно, и утилизация теряющих свои позиции производств в развитых и наименее успешных развивающихся странах.
Второй - обслуживание накоплений, формирующихся в новых центрах прибыли в рамках глобальной экономики. Главным образом речь идет об обслуживании китайских, японских, арабских, российских и подобных накоплений, которые своим источником имеют экспорт. На самом Западе, и особенно в США, сбережения с учетом роста ВВП не просто стагнировали, но сокращались. Однако это было неважно, поскольку можно было использовать чужие накопления.
Третий тренд - кредитная активность в развитых странах. Поскольку реальные зарплаты в странах Запада практически не росли в течение уже почти тридцати лет (фактор, обеспечивший сохранение сравнительной конкурентоспособности западных экономик на фоне развивающихся), потребительская активность домохозяйств финансировалась за счет расширяющегося кредита и роста стоимости залоговых активов. В конечном итоге западный кредит опирался на те же внешние сбережения.
Когда все три тренда в значительной мере выдохлись, собственно, и начался кризис.
Наша гипотеза состоит в том, что новая инвестиционная волна на Западе будет формироваться за счет внутренних накоплений. Кризис уже вызвал невероятный (в три-четыре раза) рост личных сбережений в США (см. 
график). То есть примерно с 1% от ВВП США перед кризисом до 3,5% ВВП сегодня. На четверть увеличились все частные сбережения - с 2 трлн долларов в конце 2007 года до 2,5 трлн сегодня (с 14 до 17% ВВП). Таким образом, сокращение притока внешних инвестиций в США сопровождается ростом внутренней инвестиционной базы.
Но внутренние сбережения не могут быть использованы так же, как использовались внешние, - иная стоимость и иная мера ответственности. Такие инвестиции, вероятнее всего, будут направляться на повышение качества национальной экономики, ее промышленности и инфраструктуры. Иное использование внутренних накоплений быстро приведет к деградации страны. При этом инвестиции во внутренние производства неизбежно будут сопровождаться мерами по защите внутреннего рынка. Показательно, что всего за год, начиная с саммита G20, где прозвучали обязательства избегать протекционистских мер, страны «двадцатки» ввели 184 протекционистские меры. Безусловным лидером стал ЕС - 90 протекционистских мер.
Защитная политика не обязательно должна быть тарифной, но и тарифные барьеры вполне могут оказаться востребованными, если выяснится, что без них сравнительная рентабельность внутренних инвестиций недостаточно высока. Стоит ожидать и возобновления в тех или иных формах долгосрочной господдержки некоторых отраслей - новый дирижизм...»
КРАХ ВТОРОЙ ГЛОБАЛИЗАЦИИ
«...Сигналом повышения внимания к внутренним рынкам и внутренним производствам может служить, например, пакет помощи мелким региональным банкам в США. Президент Обама планирует направить на поддержку этих банков 30 млрд долларов. Мера в высшей степени разумная, поскольку именно небольшие региональные банки наиболее активно кредитуют малый и средний бизнес (это, кстати, справедливо и в России). В Вашингтоне решили, что раз крупняк не хочет возиться с кредитованием небольших предпринимателей, то поддержать надо мелочь.
По-видимому, аналогичные процессы будут происходить и в других странах. В том же Евросоюзе, в Латинской Америке, в Китае. По крайней мере, рост сбережений - стандартная реакция на кризис, в том числе и у нас в России.
Есть уже и примеры адресной господдержки не только в США. Так, во Франции правительство планирует создать специальный банк, который будет кредитовать и выдавать госгарантии по кредитам, для компаний индустрии моды. Эта отрасль крайне тяжело переживает кризис и имеет большое значение для Франции (в индустрии моды работает 125 тыс. человек), поэтому ей решили уделить особое внимание.
В новом тренде каждая страна, которая хоть на что-то претендует, совершенно обязательно должна иметь национальную финансовую систему, которая в полной мере будет учитывать интересы отечественного бизнеса. Такая система становится критически важным элементом для проведения ответственной экономической политики.
То, что представители крупнейших финансовых институтов противятся таким изменениям, неудивительно. Они - главные действующие лица закончившейся эпохи, ее главные бенефициары, и это именно их время закончилось навсегда. Кажется практически невероятным - куда же мы без глобальных финансовых институтов, обеспечивающих быстрый оборот, высокую маржу и бонусы своим операторам? Мир не сможет двинуться вперед без глобальных дешевых денег. А вот и сможет.
Правительства практически всех развитых стран, перенося акцент своей политики на поддержку того, что называется реальным сектором экономики, действуя интуитивно, выполняя фактически политическую задачу - придания устойчивости и динамики своим государствам, - ставят крест на эпохе глобализации. Если уж главный оператор глобализации - США - акцентированно переориентирует свою экономическую политику внутрь страны, то что говорить об остальных участниках процесса.
Но не опасен ли для стабильности мировой экономики конец глобализации? Что последует дальше? Не окажутся ли страны и компании в такой растерянности, что это приведет к новой волне кризиса? На наш взгляд, период растерянности уже позади. Сегодня ключевые мировые игроки уже начали осмысленно работать над формированием нового технологического и социального уклада, однако состояние абсолютной ясности - вот, оказывается, что мы делаем, - наступит не очень скоро, ближе к 2020 году.
Для таких утверждений у нас есть некоторые основания. В течение всего послевоенного времени мировой капитализм развивается не хаотично, а очень логично, следуя жесткой цикличности...
Что такое по сути капиталистическое развитие? Процесс, в результате которого человеческий труд замещается основным капиталом - машинами, оборудованием. Это ведет к тому, что люди эффективнее работают, у них остается больше свободного времени, они научаются делать все более сложные вещи с все меньшими затратами труда и ресурсов, и в конечном итоге их уровень жизни повышается. Существуют математические методы, позволяющие увидеть, как развивается процесс замещения труда капиталом.
Если мы возьмем реальные данные динамики ВВП, основного капитала и труда с 1948 года, то увидим сегодняшнюю принципиальную модель циклического развития мировой экономики. Она выглядит так. За последние чуть более 60 лет мировой капитализм прошел два полных тридцатилетних цикла, каждый из которых состоит из трех фаз: развития, роста и стагнации. Первый цикл начался сразу после войны и заключался в формировании мощных внутренних рынков развитых стран. Этот цикл закончился кризисом 70-х. Второй начался в самом начале 80-х. Его стержнем была компьютеризация и глобализация. Он прошел свой пик в 90-х (годы, когда казалось, что кризисы канули навсегда) и окончательно завершился в прошлом году.
Нельзя не удивиться схожести настроений и усилий десятилетий, характеризуемых как развитие в обоих циклах.
1948-1960-е - годы упорного труда и очевидной радости новой послевоенной жизни. К концу периода ни у кого не было вопросов, что делать: строить дома, дороги, учиться, растить детей. Но при этом никто в 1958-м и подумать не мог, что за этим последует десятилетие 60-х - абсолютно безоблачного счастья масс-маркета.
1980-1990-е - на качественно другом уровне, но тоже упорное создание нового, активные инвестиции. Была еще свежа память о тяжелых годах стагфляции, очень не хотелось туда возвращаться. Но в 1981 году, когда Рейган говорил американцам: мы будем сокращать налоги, чтобы каждый мог сам построить свое благополучие, - никто еще не знал, что в 1985-м начнется бум компьютеризации, а за ним и лихорадочная экспансия капиталов в развивающийся мир.
Вот это ожидание перемен, страх опять оказаться в депрессии, готовность вкалывать, возрастающая роль и ответственность государств и их одновременная попытка опереться не на элиты, а на более широкие массы предпринимателей, - именно эти чувства, характерные для периода формирования нового хозяйственного уклада, сегодня овладевают мировой экономикой...»
КОНТУРЫ ГРЯДУЩЕГО
«Можем ли мы сегодня наметить контуры нового хозяйственного мироустройства? Было бы странно пытаться угадать, что будет стержнем следующего тридцатилетия, но, поскольку это уже третье повторение, мы можем видеть некоторые типичные черты ближайшего, десятилетнего, периода перестройки мирового хозяйства.
Основополагающее изменение - возврат к инвестициям в основной капитал. Последние даже не десять, а двадцать лет прошли для Запада под знаком очевидной деиндустриализации - активы выводились на Восток. Но в последнее десятилетие даже Китай оказался недоинвестирован. Весь мир жил под знаком потребления, и теперь его ждет настоящая реформа. Обновление капитальной базы промышленности на основе новых технологий с попыткой обеспечить занятость гражданам своих стран - главный тренд ближайших лет.
В цифрах это будет означать рост нормы накопления - с менее чем 20% к ВВП до примерно 30% к ВВП. В институциональных формах это приведет к усилению позиций кредитующих промышленность банков. Глобальные финансовые институты через десятилетие найдут себя сильно потесненными новыми динамичными кредитными учреждениями.
Переход к инвестиционной фазе кажется угрожающим с точки зрения уровня жизни, так как сокращение потребления приведет к сворачиванию внутренних рынков, но на самом деле в тот период будут формироваться новые рынки, это будет увлекать потребителя, а его способность покупать будет подкреплена растущей, на фоне обновления мощностей, эффективностью труда и капитала. Такой переход неизбежен. Деиндустриализация
Запада стала слишком опасной. Она разрушает сердцевину западного общества - средний класс, который, не находя возможностей для производительного труда, деградирует, превращаясь в маргинальную интеллигенцию, чувствующую себя незащищенной перед колоссальными массами мигрантов. При этом и Азия нуждается в индустриализации, чтобы, напротив, создать у себя средний класс.
Следствием всеобщей индустриализации будет переориентация экономик на внутренний рынок, уменьшение роли международной торговли товарами, а значит, и строительство защитных барьеров. Сегодняшние атаки США на Китай и Китая на США - симптомы процесса деглобализации. Можно предположить, что откат в международной торговле не коснется рынка технологий. Напротив, огромный рынок, открываемый процессом модернизации всей мировой экономики, должен привести к бурному расцвету рынка технологий. Масштаб потребности будет так велик, что сломает желание государств и корпораций сохранить технологические монополии. Ближайшие годы могут стать годами бума инжиниринговых компаний и компаний, производящих продукцию нового машиностроения.
Почти наверняка произойдет повсеместное усиление роли государств в экономике. Сегодня со страхом говорят о национализации, однако национализация - это инструмент спасения активов. Развитие новых активов скорее потребует от государств косвенных инструментов - субсидирования, госзаказов и таможенных барьеров.
Все послевоенные этапы развития связаны с развитием оборонных технологий. Отчасти к этому подталкивает каждая новая волна внутренней консолидации государства, отчасти понимание того, что оборонный комплекс является источником модернизации новых технологий, отчасти интуитивное понимание того, что развитие может привести к обострению конкуренции за ресурсы. Трудно сказать, как поведут себя развитые страны, но совершенно очевидно, что Китай будет вкладывать в оборону, и прочим развивающимся странам, включая Россию, не избежать такой же стратегии.
Инвестиционный этап обязательно будет связан с ростом спроса на сырьевые ресурсы, и это, естественно, прекрасный тренд для нашей экономики.
Новый уклад
Важной чертой этапов развития всегда была реформа системы образования. Она никогда не планировалась, но происходила сама собой, так как формирующийся технологический уклад требовал нового набора знаний и навыков. В первой послевоенной волне это была реформа в пользу физико-технического образования. В волне глобализации очевидным стал спрос на глобалистские навыки и знания: финансы, менеджмент, право, языки, программирование. Пока мы, Россия, собираемся присоединяться к Болонскому процессу, сам процесс уже заканчивается.
К концу десятилетия все будут говорить о другом образовании. Можно предположить, что это будет новая форма фундаментального образования с двумя направлениями: физико-техническим и философско-гуманитарным. И то и другое кажется невероятным в эпоху интернета и спроса на навыки, но период развития всегда выдвигает новые требования к человеческому интеллекту.
Новацией этапа окажется последовательное уменьшение государственных обязательств перед гражданами (хотя бы в силу перенапряжения госбюджетов). Это может показаться странным в сочетании с тезисом об усилении роли государства в экономике, однако - в каждую волну развития государство заботилось о гражданах весьма умеренно, тем самым, сознательно или нет, поддерживая их творческую активность.
В результате этих тенденций произойдет формирование нового социально-технологического уклада, содержание которого окончательно сложится только к концу десятилетия. Почему не сейчас? Да потому. В конце 1970-х казалось очевидным, что основной тенденцией является забота об окружающей среде, потому что экологические проблемы доминировали. В это вкладывались деньги, однако в 80-х «вдруг» выстрелили информатизация и глобализация. Так и сейчас, те стержни нового уклада, которые мы видим сегодня, тоже могут оказаться ошибочными, но мы их назовем.
Во-первых, широкое внедрение ресурсосберегающих технологий. Это, безусловно, становится модой, и под этим есть логика. Если азиатские страны, и прежде всего Китай, будут стремиться к такому же уровню жизни, как и Европа, то без ресурсосберегающих технологий обойтись невозможно. Во-вторых, возрождение ремесленничества - такой дисперсный капитализм, который обеспечивает творческий труд многим. В-третьих, отток людей из городов в «деревни», что изменит не только структуру потребления, но и объем потребления. Это приведет к сворачиванию потребительского спроса, но качество жизни повысится.
Наконец, в-четвертых, новый уклад породит по-настоящему новую реформу в образовании, подобную той, которую когда-то на старте промышленной революции предложил Западу Коменский. Зачатки такого нового образования, которое способно воспитать в человеке творческий склад, самостоятельность и одновременно глубокую образованность, мы видим сегодня в России, но сможем ли мы превратить это в мировую тенденцию, пока неясно.
Впрочем, и не должно быть ясно. Потому что «будущее не дано нам заранее», его можно только ждать...»
ПРОДОЛЖЕНИЕ ЛОГИКИ: ЖЕСТКОЕ И ЖЕСТОКОЕ ЗАВТРА
Таким образом, уважаемые авторы «Эксперта» написали в 2010 году (через полтора года после перехода Глобокризиса в острую фазу) то, что мы (Максим Калашников, Сергей Переслегин, Андрей Фурсов, Андрей Кобяков, Михаил Хазин и др.) писали за годы до кризиса.
Но дело не в том, чтобы спорить за первенство и вообще «письками меряться». Нужно понять, что ждет и русских, и весь мир завтра. Ведь, по сути дела, придется строить новую цивилизацию (Шестого техноуклада), воссоздавать промышленность - причем в условиях возрождения государств. Жестких. Авторитарных. Итак, когда-то предвидев нынешний кризис, постараюсь дать некоторые прогнозы на будущее.
Первое. Экономический национализм неизбежно породит жесткие политические режимы. С контролем за жизнью граждан. («Первые ласточки» уже полетели в Германии - см. http://www.expert.ru/printissues/expert/2010/05/ukradennaya_zakonnost/)
Второе. Жесткое государство весьма недемократичными методами будет бороться с катастрофическими последствиями либерально-монетаристского и глобализационного идиотизма. То есть - со старением населения, деградацией образования, деиндустриализацией. Придется перековывать и перерабатывать массы бесполезных неконкурентоспособных и неквалифицированных люмпенов («дети» цивилизации вечного отдыха/развлечения). Придется элиминировать финансовый сектор, дошедший до полного маразма и состояния «вещи в себе».
Третье. Придется как-то повышать рождаемость. Единственный успешный опыт повышения рождаемости в неархаичном индустриальном обществе - гитлеровская Германия.
Четвертое. Индустриализация на Западе на новых технологических принципах породит страшный кризис в Китае и других странах Азии - ибо Запад начнет отказываться от товаров тамошнего производства.
Пятое. Все вышесказанное делает мир крайне неустойчивым и склонным к войнам. В том числе - и на уничтожение лишнего населения. Ибо новые технологии сделают ненужными 80-90% земного населения.
Шестое. Будущее РФ, Украины, Белоруссии и других «постсоветий» в этом новом мире - под большим вопросом. Либо русские смогут сами построить новый мир, либо нас уничтожат.
Впереди - новая тоталитарная эра. Начавшаяся в 2007-2008 гг. Великая Рецессия есть начало долгого и кровавого перехода к новой цивилизации.
Прогнозы относительно будущего М.К. сделал в «Глобальном Смутокризисе». Дополняют книгу серия статей «Тоталитаризм mon amour».
НЕАДЕКВАТНОСТЬ
В свете этого жизненной необходимолстью становится смена власти в РФ и элиминация «элиты» бело-сине-красных варваров.
Почему? Потому, что правящие в РФ существа тупо следует глобализационной, монетаристско-либеральной модели. Напомню, что осенью 2009 года экономический советник президента РФ Дворкович предлагал бороться с кризисом, углубляя глобализацию и стирая экономические границы.
В той же логике - доклад и «припрезидентского» ИНСОР о будущем Эрэфии (Юргенс-Гонтмахер). Да и наши президент с премьером послушно повторяют либерально-монетарные бредни.
Образчик тех же настроений - Владимир Мау, например, ректор Академии народного хозяйства. Он, помню, в 1999 г. бодро заявил о том, что Расея переходит к постиндстриализм. Под этим Мау подразумевал варварское уничтожение русских науки, промышленности, образования.
Самое ужасное: либерально-монетарный бред вбивают в мозги студентам экономическо-менеджерских вузов. Массой плодятся «неадекваты».
Выход из ситуации? Читатель, ты прекрасно понимаешь - в чем наш выход...
|
|
