В начале ХХI века большой резонанс на Западе вызвала книга британского исследователя советского периода Роберта Аллена, в которой он сделал вывод о впечатляющих успехах сельского хозяйства СССР в 1930-е годы: «Этот прогресс был более значительным, чем в странах Южной Азии во времена «зеленой революции». По данным автора, к концу десятилетия произошло резкое увеличение потребления, что стало одним из главных итогов коллективизации. Впоследствии оказалось, что Аллен допустил в расчётах определённые ошибки, и картина не была столь радужной, хотя всё равно свидетельствовала о значительном рывке к передовым формам хозяйствования. Важно и то, что Аллен побудил российских историков вплотную заняться темой, до того утопавшей в ультралиберальных стереотипах.
Впрочем, нынешние «ура-патриоты» заинтересованы в изучении истории ничуть не больше компрадорской элиты 90-х. Если тогда поносили «большевистскую сволочь» и наперебой придумывали страшилки про «70 лет кровавого режима», то теперь к этим штампам присовокупились высосанные из пальца скрепы, биение себя в грудь по поводу национальной исключительности и демонстративные позы, изображающие величие. Для квасного патриота обязательна гримаса презрения к Америке и сплёвывание сквозь зубы в сторону Европы. Им невдомёк, что исторические прорывы зачастую совершались, когда проявлялись воля и желание использовать достижения других стран не только для создания личного комфорта посредством импортных автомобилей и бытовой техники.
Если бы создатели первого в мире социалистического государства надменно отстранялись от опыта Запада, как вожди нынешнего «глубинного народа», то никакой индустриализации, чьими плодами воспользовались российские олигархи и до сих пор пользуется партия власти, никогда бы не случилось. Так и аграрные преобразования 30-х во многом оказались предопределены вниманием советского руководства к произошедшей чуть раньше американской агротехнической революции, о которой профессор А.Т.Кирсанов отозвался так: «Вряд ли в истории агрономии можно указать такой крупный переворот в сельском хозяйстве, какой был сделан в США».
В 1896 году американские инженеры Харт и Парр создали первый трактор с двигателем внутреннего сгорания, в 1912 году фирма «Холт» освоила выпуск гусеничных тракторов, и к 1920 году на американских фермах работало уже 200 тыс. тракторов. Двигатель трактора использовался для приведения в действие молотилок, косилок, мельниц и других сельскохозяйственных машин. В 20-е годы массовое применение на полях Америки получили комбайны с экономичной и надежной конструкцией. По сравнению с конными жнейками комбайн увеличивал производительность труда примерно в десять раз, сокращал потери при уборке и резко удешевлял производство зерна.
Механизация сельского хозяйства означала, что отныне один сельскохозяйственный рабочий мог получить продукцию, достаточную для прокормления десяти городских семей. Со временем это должно было привести к невиданным переменам в социальной структуре общества и к исчезновению крестьянства как социального класса.
В СССР тракторы и комбайны восприняли, как великолепный шанс показать преимущества социалистического строя. Выдающийся экономист А.В.Чаянов писал, что «советский аграрный социализм есть диктат государства на национализированных землях плюс американская техника (100-процентная механизация)».
Создание совхозов стало копированием заокеанских «агрофабрик». Одно из самых великих индустриальных свершений - Сталинградский тракторный завод, крупнейший в Европе - был построен в Чикаго, а затем демонтирован и перевезен на Волгу. Первоначально он выпускал американские колесные тракторы «Интернационал-15/30», переименованные в СТЗ-15/30. Прицепной комбайн на тракторной тяге был высшим достижением американской агротехнической революции; а в 1931 году началось производство комбайнов на крупнейшем в мире заводе сельскохозяйственного машиностроения в Ростове-на-Дону. В 1937 году советский комбайн «Сталинец-1» получил диплом «Гран-при» на промышленной выставке в Париже.
К 1940 году в советском сельском хозяйстве работало свыше 530 тыс. тракторов и 180 тыс. комбайнов. В это время сельское хозяйство СССР по уровню механизации уже значительно превосходило другие страны. По количеству комбайнов Советский Союз обогнал США вдвое, причём, и убранных площадей на один комбайн (300 га) приходилось гораздо больше (в США 188 га). Любопытно, что в европейских странах практически не было зерноуборочных комбайнов – эту технику возможно было эффективно использовать только в крупных хозяйствах как колхозы и совхозы; в Европе обходились конными жнейками, а потому и трудозатраты здесь были вдвое-втрое выше. Редкостью в Европе являлись и трактора.
Огромная экономия живого труда и снятие пиковых нагрузок в период уборки позволили отпустить в город 18,5 млн. жителей деревни, которые стали, в основном, промышленными и строительными рабочими. Крупные города росли как на дрожжах, например, население Свердловска (ныне Екатеринбург) выросло за 30-е годы в 3 раза. Созданная в этот период могучая промышленность стала базой, не позволившей сломить Советское государство в годы Второй мировой войны.
Для осуществления механизации сельского хозяйства требовались огромные расходы. По первому пятилетнему плану на строительство заводов, производящих машины для сельского хозяйства, выделялось более 234 млн. руб.; это составляло примерно 30% всех вложений в машиностроение. Эти цифры опровергают миф, заложенный в большинство школьных учебников, что коллективизация была исключительно политикой ограбления крестьянства в пользу города. В действительности перераспределением средств закладывался фундамент будущего расцвета аграрной сферы.
Не отрицая трагедию крестьянства и ряд грубейших ошибок сталинского руководства в период проведения коллективизации, следует признать, что сопротивление этому процессу было сопротивлением традиционалистов веяниям новой технологической эпохи. В своем приветствии рабочим Сталинградского завода Сталин писал: «50 тысяч тракторов, которые вы должны давать ежегодно, есть 50 тысяч снарядов, взрывающих старый буржуазный мир и прокладывающих дорогу новому, социалистическому укладу в деревне». Сельскохозяйственные работы, которые прежде выполняли 72 млн. крестьян, теперь выполняли 30 млн. колхозников. Таким образом, производительность труда в сельском хозяйстве за десятилетие 1930-х (в мире «великая депрессия» и десятки миллионов безработных, стоящие в гигантских очередях за жидкой похлебкой) возросла более чем в два раза.
Это всего лишь один исторический пример должного отношения к своему отставанию от лидеров прогресса: не грозить кулаками, не плеваться и не браниться, а брать на вооружение идеи, открытия, изобретения тех, кто ушёл вперёд, и стремиться ликвидировать отставание не потёмкинскими деревнями и страшными проклятиями, а реальными делами в интересах страны.
|
|
