Двое на одного
Все мы слышали притчу о караване из пятидесяти человек, ограбленном двумя разбойниками. Впоследствии каждый караванщик рассказывал: «Один разбойник приставил мне к горлу нож, а другой тем временем обчистили мои тюки. Что я мог один сделать против двоих? Потом они занялись моим соседом. Что он мог один сделать против двоих?».
Наша страна уже давно стала таким «караваном». Да, нас вымаривают, но – обратите внимание – не всех сразу. Власть хорошо знает своих подданных: практически никто из них не почешется, пока реформы не заденут лично его. Исключения есть, но они настолько редки, что их можно не брать в расчет.
Зимой Кремль нанес сильный удар по пенсионерам и прочим льготникам. Они возмутились и вышли на улицы. А кто еще, кроме них? Да, такие люди были, но в общей массе протестующих они составили небольшую часть. «Divide et impera» – говорили римляне. Разделяй и властвуй. А над нами можно просто властвовать – мы и так разделены.
Разумеется, я сейчас имею в виду прежде всего этнических русских, потому что многие другие народы России остались в значительной мере сплоченными. Но порядок-то в стране наводить должны мы, русские – а как?
Богатыри – не мы
Вряд ли стоит ссылаться на события первой половины ХХ века – три революции, индустриализацию, победу в войне… Это была другая страна с другим народом. Тогда у большинства была крестьянская психология, сейчас – мещанская. Улавливаете разницу?
Да, и мещанин, и крестьянин привыкли держаться за свое и помнить, чья рубаха ближе к телу. Но русский крестьянин тех времен чувствовал себя частью общины, а через нее – народа. Мещанина же не интересует ничего кроме его личного благополучия – «личного» в широком смысле, включая и семью. Все остальное для него находится словно бы на другой планете. А раз так, мещанин по определению ни в чем не может быть виноват. Ему не понять, что все мы подобны тем индейцам, которые продали свою землю за связку стеклянных бус, а теперь тихо спиваются в резервациях (в которые у нас превратилась почти вся страна). Ему невдомек, что вина лежит на всех – и на нем в том числе. Мещанин сторонится общественных дел. Максимум его политической активности – сходить на избирательный участок и поставить галочку в бюллетене.
Поэтому тем левым, которые изначально выбирают внепарламентский путь борьбы, даже в малой степени не стоит рассчитывать на поддержку мещан – которых у нас, увы, большинство. Я не хочу сказать, что наш народ безнадежен. Мещанство – болезнь вполне излечимая. К сожалению, чтобы только начать курс лечения, нужно прийти к власти без поддержки мещанского большинства, а то и вопреки ему.
Игла Кощея
Но вернемся к нашим баранам. Как уже говорилось, мещанин вполне способен на активный социальный протест – если затронуты его интересы. Зимой на улицы вышли те, по ком ударила монетизация льгот. Осенью ожидается новый виток коммунальной реформы. От нее пострадают многие, они наверняка тоже выйдут на улицы, но… «Что он мог один сделать против двоих?»
Да, у власти стоят мерзавцы – но не дураки. Они знают о нашей разобщенности, и умело на ней играют. Разделять нас, как уже говорилось, и не нужно, но помешать нам объединиться было бы для Кремля весьма полезно. Это и делается – незаметно, но непрерывно. Потому власть и держится до сих пор: не за счет своей силы, а благодаря нашей слабости.
Разумеется, это не делает ее неуязвимой. Полной неуязвимости не бывает даже в сказках: один только Кощей был Бессмертный, да и на того нашлась своя игла.
Когда левый политик говорит: «Страна поднимется, и мы победим» – он неправ дважды. Во-первых, страна не поднимется. А во-вторых, для нашей победы вовсе не требуется, чтобы она поднималась. У нашего Кощея тоже имеется своя игла, имя ей – Москва. Все решается именно в этом городе, а вся остальная страна покорно следует за столицей (хотя и не любит ее, ох как не любит!). Значит, наша задача упрощается: достаточно лишь переломить в свою пользу ход событий в Москве.
Кто выйдет на Манежную?
Анатолий Баранов однажды писал, что, как только мы сможем вывести на улицы Москвы 100 тысяч человек, власть переменится. Возможно, понадобится и большее число участников, но ведь и их собрать не проблема. Нужно только точно знать, кого именно мы хотим повести за собой.
Многие читатели скажут: москвичи сытые, они за нами не пойдут. Позволю себе не согласиться. Во-первых, на улицы могут выйти и сытые. Ведь сытость – понятие, знаете ли, относительное: так, автор этих строк просто как сыр в масле катается по сравнению с любым бомжом, но с точки зрения Романа Абрамовича я нахожусь на грани выживания.
Вот и москвичи могут взбунтоваться – если уровень их жизни резко понизится, пусть даже не в разы, а лишь на десятки процентов. Да и не такие уж они зажравшиеся, как принято думать в провинции.
Второе. Разве в Москве живут только москвичи? Послушайте-ка Лужкова повнимательнее. Если некий человек изо дня в день кричит: «Хлеба, хлеба, дайте мне хлеба!» – логично предположить, что он недоедает. А если у некоего мэра любимая тема для выступлений: «Приезжие, вон из моего города!» – то, скорее всего, в этом городе приезжих чуть ли не больше, чем коренных жителей. Да, конечно, среди них очень много граждан братских республик – этим вообще российские дела безразличны. Да, все эти «понаехали-туты» пассивны и запуганы – но ведь и эта проблема решаема, было бы желание.
Наконец, третье. Чтобы выйти на московскую улицу с плакатом, вовсе не обязательно жить в этом городе. Да, Москва относительно прикормлена. А Подмосковье? Оно и сейчас протестует довольно активно (Московская область находится на 1-м месте в стране по протестной активности - прим.ред.). И находится оно совсем рядом с Москвой – так что мешает его жителям приехать в столицу? А есть еще и другие области – тоже не так уж далеко от белокаменной…
Одним словом, если задаться целью наполнить московские улицы противниками нынешней власти, сделать это будет не так уж трудно. Главное – чтобы к тому времени было кому передавать власть. Получив же власть, можно будет попытаться вновь воспитать из этой толпы мещан – народ.
Материалы по теме:
Зарплаты бюджетников немного приблизят к прожиточному минимуму
От Народного референдума - к штурму Кремля
Если не произойдет революция, то ржавчина нас убьет
|
|
