Считается, что шизофрения и прочие душевные заболевания не передаются от человека к человеку, как чума, холера, грипп или эбола. И только политологи могут объяснить, как психическая инфекция, преодолев Атлантический океан, смогла поразить политиков почти всех европейских стран почти что одновременно. Вспышка политической шизофрении случилась в США, когда они, пожелав возродить собственное величие, выбрали себе в президенты нестандартного миллиардера с повадками низкопробного шоумена и тут же, испугавшись, принялись топить его, как нежелательного котенка.
Ветер дул в сторону европейского континента и первой на пути инфекции оказалась Великобритания. Один из главных признаков шизофрении – стремление к суициду и два подряд премьера туманного Альбиона совершили политическое самоубийство. Блэр – удачно, а Мэй еще не совсем.
За Ла-Маншем расположилась Франция и зараза поразила ее политический класс прямо перед президентскими выборами. Целый взвод кандидатов, давно и надежно окопавшихся на политическом Олимпе, был объявлен жуликами, даже ворами и снят с предвыборной гонки, а французам подсунули темную лошадку Макрона. Киндерсюрприз вроде нашего Кириенко. И теперь Франция на марше неизвестно куда. Пути шизофреников неисповедимы – знают все психиатры. Знаем и мы по девяносто восьмому году.
Голландия совсем рядом с Францией. Там недавно на референдуме граждане послали Порошенко куда подальше, а парламент только что пригласил его приклеиться сбоку к ЕС. Ничем, кроме приступа шизофрении, такое раздвоение «демократического» сознания объяснить нельзя.
Не обошла беда и Германию. Сначала Меркель, в приступе неизвестно какой болезни, решив, что Европа резиновая, пригласила в гости миллионы несчастных людей, которых Европа вместе с Америкой сделала беженцами. Меркель подлечили и теперь она направляет поток беженцев в обратную сторону.
А наша шизофрения не нуждается в заокеанской инфекции, мы настойчиво и упорно демонстрируем ее всему миру, как духовный подъем. Сегодня мы в очередной раз отмечаем поминки по России, как день рождения, как национальный праздник. День выхода РФ из России (предательство) мы отмечаем, как подвиг. И ведем себя повседневно так, как ведут себя обитатели желтого дома.
Главным героем передачи «Право знать» в субботу был Жириновский, объединивший в себе Хлестакова и Бонапарта. Он громогласно заявил, что в случае отказа Путина от очередного срока, президентом выберут его, и он наведет железной рукой порядок не только в РФ, но и во всей восточной Европе. Этот персонаж, общаться с которым рискнет не всякий порядочный человек, позорит РФ десятки лет, но его приглашают на токшоу, называют провидцем и не скупятся в его адрес на комплименты. Это ли не признак тяжелой политической шизофрении.
Еще хуже обстоит дело с нашими душевнобольными в экономическом блоке правительства. Недавно в передаче «Право голоса» эксперты самого высокого уровня пытались оценить проекты реформ наших «выдающихся экономистов». Обсуждались проекты Кудрина, Титова, столыпинского клуба и еще что-то интеллектуальное. Итог подвел Бабаян – «я понял, что я ничего не понял». Это случается, когда пытаешься понять проекты обитателей психлечебницы. «Успехи» нашей экономики подтверждают такой вывод.
В чем же причина тяжелых психических заболеваний практически всех политиков, стоящих у руля развитых, недоразвитых и развивающихся стран современного капитализма. Она предельно проста.
Для современных ученых изобретатель вечного двигателя безусловно душевнобольной, поскольку вечный двигатель несовместим с законом природы, который отменить нельзя. Такой диагноз объявлен Академией Наук Франции еще в позапрошлом веке. Но современные экономисты и политики с серьезным видом обещают избирателям всех стран создать вечный двигатель рыночной экономики, называя свой проект устойчивое развитие. Но устойчивое развитие несовместимо с законами капитализма, которые отменить нельзя, не отменяя капитализм. Это подтверждает арифметика и опыт последних двухсот лет нашей эры. И бедные «ученые» и политики сами себя делают умственно неполноценными, обещая решить задачу, не имеющую решения. Их почему-то общество еще называет людьми нормальными, но близко то время, когда все академии всех наук признают их деятельность сумасшествием.
|
|
