Уже год, как отношения России с Западом омрачают взаимные санкции. Первый удар нанёс Запад (я имею в виду Запад в политическом смысле, включая Японию с Австралией и Новой Зеландией), затем Россия ответила контрсанкциями.
Развитые капиталистические страны мотивировали свои действия необходимостью «наказания» России за «аннексию» Крыма и «агрессию» на востоке Украины. Г-н Путин, однако, утверждает, что это, дескать, только предлог, и Запад таким образом просто решил не допустить чрезмерного усиления России.
Но о каком усилении России может, собственно, идти речь? Её экономика с 2008 года топчется на месте, что же касается российской военной мощи, то она основательно подорвана десятилетиями «реформ», и особенно завершившимся только в конце 2012 года новым этапом «реформирования», проводившемся руками скандально известного министра обороны Сердюкова.
Более того, до Крыма Запад вполне конструктивно сотрудничал с путинским режимом. Приведу только два примера – химическое разоружение Сирии, которое спасло политическую карьеру Обамы, и соглашение между Януковичем и «Евромайданом», когда российские власти, давившие на законного президента Украины, откровенно лоббировали интересы Запада.
Так что западные санкции всё-таки связаны с Крымом и Донбассом. Впрочем, об этих событиях и связанной с ними политике российского руководства я уже неоднократно и подробно писал, так что сейчас останавливаться на них не буду.
Санкции против России вводились поэтапно. Сначала это были санкции против отдельных высокопоставленных лиц, связанных с «аннексией» и «агрессией» (им запрещался въезд в страны Запада, блокировались их счета и т.д.). Как популярно объяснило американское руководство, расчёт был на то, чтобы внести раскол в окружение Путина.
Затем под санкции попали некоторые компании, принадлежащие, как считают западные эксперты, коммерческим друзьям Путина. И, наконец, санкции были введены в отношении предприятий нефтегазодобывающего и оборонного комплекса, которым, в частности, теперь нельзя получать западные кредиты, оборудование и технологии.
Но это, так сказать, вершина айсберга. О самых серьёзных санкциях – в отношении российских финансов – официально объявлено не было, но последствия от них для российской экономики оказались весьма болезненными. Суть этих необъявленных санкций заключается в том, что с марта прошлого года российские организации не могут получать кредиты на Западе.
О том, что из этого вышло, я расскажу чуть позже, а пока нужно сказать пару слов о российских контрсанкциях. Прежде всего, был запрещён въезд в нашу страну тем государственным и общественным деятелям, которые особенно рьяно требовали «наказать» Россию. В прошлом году на Западе к этому отнеслись с иронией (дескать, нечего нам там делать), но недавно подобная мера неожиданно оказалась вполне эффективной – когда в Россию не пустили одного из европейских депутатов. Что любопытно, это почему-то вызвало в западной прессе бурю негодования, хотя мера была ответной и совершенно, так сказать, зеркальной.
Более серьёзной мерой оказался, однако, запрет на импорт в Россию некоторых видов сельскохозяйственной продукции – мясной и молочной, рыбы, овощей, фруктов и орехов – из тех стран, которые присоединились к санкциям против России. Кроме желания «достойно ответить Западу», власти мотивировали это стремлением придать новый импульс отечественному сельскому хозяйству, защитив рынок от иностранных компаний.
Каков же результат? В окружении Путина у меня информаторов нет, поэтому о тамошнем расколе и соответственно давлении соратников на Путина я ничего определённого сказать не могу. Готовность к сотрудничеству с Западом (если отбросить риторику и судить по фактам – взять хотя бы решение иранской ядерной проблемы) российские власти сейчас действительно проявляют, однако и до Крыма эта готовность была немалой.
А вот экономический эффект от санкций есть, и в первую очередь он связан с прекращением кредитования на Западе. Дело в том, что в Западной Европе и США процентная ставка по кредитам намного, иногда даже в десять раз, ниже, чем в России. Если занимать деньги под 25-30 процентов годовых, как это практикуется в России, развивать производство попросту невозможно. Поэтому до марта 2014 года российские организации занимали деньги за границей. При этом старые кредиты возвращали за счёт новых, т.е., в сущности, не возвращали, а нагромождали всё новые и новые долги.
В результате внешний долг Российской Федерации, по данным Центрального банка России, на 1 октября 2014 года (более свежих данных почему-то нет), составлял 679 млрд. долларов, из которых больше половины приходилось на государственный сектор. Впрочем, Центробанк не учитывает долгов компаний, зарегистрированных в офшорах. А вот если их учесть, то внешний долг российских предприятий, по оценкам ряда специалистов, составит уже 1,2 триллиона долларов, что превышает валовой внутренний продукт России.
И вот теперь, во-первых, долг нужно реально выплачивать, т.е. эти средства уже нельзя направить на другие нужды, а во-вторых, из-за отсутствия «дешёвых» денег условия кредитования ухудшились ещё больше.
К этому нужно добавить эффект от падения цен на нефть. В России многие считают, что тут замешаны США. Я, конечно, не исключаю, что североамериканские власти предпринимали для этого какие-то тайные действия, тем более, что открытые санкции против российского нефтегаза действительно были введены. Однако думаю, что в основном тут сработали факторы, связанные с действиями США совсем в другой области.
Дело в том, что рост нефтяных цен до 120 долларов за баррель был связан не столько со спекуляциями, сколько с осуществлявшейся властями США т.н. «программой количественного смягчения». Не вдаваясь в подробности, не очень понятные даже для большинства экономистов, скажу, что она проводилась для борьбы с экономическим кризисом 2008 года и выражалась в эмиссии (выпуске) безналичных долларов.
В результате безналичный доллар сильно похудел, а нефтяные цены, выражающиеся именно в долларах, взлетели вверх. Но как только программа «количественного смягчения» была прекращена, оторванные от экономической реальности цены на нефть тут же упали. Что с ними будет дальше, пока неясно (хотя нефть и сейчас продаётся в несколько раз дороже себестоимости – ни один машиностроитель о подобной прибыли и мечтать не может), но на данный момент валютная выручка России от продажи нефти и газа уменьшилась практически вдвое.
В целом отрицательное влияние на российскую экономику, а ещё больше на социальную сферу, оказали и российские экономические «противосанкции». Надежды на бурный рост российского сельскохозяйственного производства не оправдались (косвенным подтверждением чему служит отставка прежнего министра сельского хозяйства). Одного лишь устранения конкурентов тут недостаточно, нужны деньги, а их в стране не хватает. А вот цены на продукты питания растут, и очень даже бурно. Как год назад предсказывал автор этих строк, капиталу дай только повод – и он сразу взвинтит цены. А повод здесь был – из-за «продуктового эмбарго» продуктов питания на рынке физически стало меньше.
В итоге, по экспертным оценкам, цены на продукты питания за прошедший год выросли примерно на треть. Соответственно упал платежеспособный спрос на другие виды товаров – кушать ведь нужно каждый день, а остальное может и подождать. С другой стороны, потребительские кредиты с процентной ставкой 25-30 и более процентов стали для заёмщиков практически недоступны, да и банки начали выдавать их с неохотой - ведь пятая часть должников уже перестала платить.
В итоге экономика стала замирать. Останавливаются предприятия, резко упали продажи автомашин, бытовой техники и прочих товаров, продающихся в основном в кредит.
Даже весьма оптимистичная официальная статистика говорит о падении промышленного производства и жизненного уровня. Правда, приводятся какие-то ничтожные цифры, но и это уже большой сдвиг – в кризис 2008-2009 годов власти упорно твердили о принципиально невозможном при падении экономики росте благосостояния. А вот реальная ситуация сейчас гораздо более скверная.
Можно примерно подсчитать, насколько упал жизненный уровень с начала прошлого года. По официальным, причём явно заниженным, данным, цены за это время выросли примерно на 20 процентов. Заработная плата, как утверждают власти, якобы тоже выросла, хотя и не так сильно, но в это мало кто верит. У большинства она как минимум не растёт, а у многих даже снижается. По данным банков, которым потенциальные заёмщики должны сообщать свою зарплату, она в среднем снизилась на 8 процентов. Получается, что за полтора года жизненный уровень в России упал не менее чем на 30 процентов. Понятно, что градус социальной напряжённости постепенно повышается, и фальшивые данные опросов, якобы свидетельствующие о безграничном доверии к властям, многих уже начинают раздражать.
Что же дальше? Те, кто считают, что наступила некая глобальная конфронтация между США и Россией, думаю, ошибаются. Идеологические основания для такой конфронтации, как это было во времена СССР, полностью отсутствуют, а в условиях, когда у российской «элиты» находятся на Западе и деньги, и имущество, и даже семьи, о серьёзной борьбе с США говорить довольно сложно. Более того, если почитать западных аналитиков, то складывается впечатление, что достаточно многие на Западе сейчас боятся, что на смену Путину могут придти люди, настроенные гораздо более решительно.
Если же проанализировать конкретные международные проблемы, то получается, что по-настоящему острым конфликтом является лишь украинский. Правда, похоже, что принципиальная договорённость о разделе Украины на сферы влияния уже достигнута – не зря ведь в Россию приезжали Меркель и Керри. Проблема, однако, в том, что и Порошенко, и руководители непризнанных республик (даже если считать, что они обязательно будут выполнять указания соответственно Вашингтона и Москвы) не полностью контролируют обстановку, и не в последнюю очередь тех бойцов, которые находится непосредственно на линии фронта. Так что реализовать это гипотетическое соглашение будет не очень просто.
На ситуацию в России официальные санкции влияют не очень сильно. При достижении какой-то закулисной договорённости их, собственно, даже не обязательно отменять – важно отменить неофициальные финансовые ограничения, на что не требуются никакие согласования с Конгрессом и проч.
В любом случае, однако, из кризисной ситуации Россия выйдет ещё не скоро. Разразившийся кризис высветил всю ущербность нынешней экономической модели, которую нужно менять. К сожалению, современная российская власть на это не способна.
|
|
