Кто угнал один малазийский Боинг и сбил другой? Мировая общественность уже потеряла к этому интерес. А кто сбил СССР с орбиты социализма? Полное отсутствие интереса. Ну ладно – не хотят ворошить прошлое те, кто получил выгоду от этой космической катастрофы, кто нажился на разграблении побежденной страны, но ведь находятся (и немало) желающих строить социализм заново. Уж им – то полагается знать, почему рухнуло первое здание. Для того хотя бы, чтобы не начинать строить новую вавилонскую башню. Но все говорит о том, что изучение прошлого не входит в планы нового поколения коммунистов и свое политическое существование они связывают с лозунгом – даешь землю крестьянам, а заводы рабочим. Не задумываясь над тем, как рабочие и крестьяне этим подарком распорядятся во второй раз.
Исторический материализм утверждает - кардинальному изменению производственных отношений (социальной революции) предшествует не менее кардинальное изменение в производительных силах. Эта закономерность прослеживается на протяжении всей истории человека разумного. Кардинальное изменение в производительных силах тоже принято называть революцией. Первые такие революции назывались техническими, а последняя – научно-технической. НТР. Слово научная прибавили на том основании, что наука, мол, сама стала производительной силой.
Крах Союза Cоветских Социалистических республик заставляет вводить новое понятие – научно-техническая контрреволюция. И она предшествовала контрреволюции социальной, случившейся в 1991 году. И если НТР есть достояние всего человечества, то научно-техническая контрреволюция чисто «социалистическое достижение» страны «победившего социализма». Точнее, «достижение» ее политической и научной элиты.
Случилась эта научно-техническая контрреволюция в 1964 году и после нее строительство социализма в СССР фактически прекратилось. Прекратилось создание действительно социалистического общественного производства. Была уничтожена только что появившаяся возможность строительства жизнеспособного социализма.Если бы в начале двадцатого века кто-то предложил отказаться от железных дорог, электричества и автомобиля, то его несомненно отправили бы в психушку. Аналогичное предложение ученых-экономистов, отказаться от информатизации производства наоборот привело их в высшие эшелоны научной элиты, а некоторых на научный олимп в Академию наук СССР.
Научное пустозвонство о важности НТР для народного хозяйства СССР оглушало социалистического обывателя на протяжении нескольких десятилетий, а на самом деле победу в СССР праздновала научная контрреволюция. Главным итогом НТР в капиталистических странах стал переход от экстенсивного производства к интенсивному производству, а главным итогом научной контрреволюции в СССР стал застой. Увеличение валового производства достигалось исключительно экстенсивным способом за счет строительства новых заводов и увеличения числа работников. Экстенсивный социализм проиграл в конкурентной борьбе интенсивному капитализму.
Произошло это, потому что наука, определявшая вектор развития социалистического производства родилась тогда, когда о строительстве эффективного социализма не могло быть и речи. Когда же успехи НТР предоставили социализму возможность стать конкурентоспособным, экономическая наука уже превратилась в могучую бюрократическую корпорацию, со своими представлениями о несуществующем социализме, со своими догмами и пропагандистскими штампами, кочующими из диссертации в диссертацию. «Наука» охотно и добровольно пристроилась к пропагандистскому аппарату правящей партии.
Сама же она стала слепком с экономической рыночной науки капитализма и вынуждена была оперировать таким понятием, как прибыль, основным для капитализма и бессмысленным при плановом производстве. А чтобы придать этому понятию хоть какой-то смысл, «наука» весь свой творческий потенциал тратила на изобретение псевдорынка – разных вариантов хозрасчета и прочих «рыночных» бюрократических изобретений. Одним из таких изобретений стала реформа Косыгина – Либермана, принятая взамен проекта академика Глушкова, предлагавшего создать в СССР информационную инфраструктуру.
И когда во весь рост встал вопрос – использовать ли, по примеру развитых стран, главное достижение НТР – информатизацию и перейти на интенсивные рельсы развития или продолжать строить кустарный социализм, «наука» выбрала второй путь. Она победила в споре со сторонниками информатизации и привела социализм в тупик. ( Читай «Как погас ОГАС»).
Мне приходится писать об этой научной контрреволюции, случившейся на моих глазах, несколько десятилетий и всегда находятся оппоненты, утверждающие, что можно было построить социализм и без ЭВМ, если бы не угробили НЭП. Придется напрямую заявить следующее: Социализм без ЭВМ (компьютера) в принципе невозможен. Эффективное планирование и оперативное управление социалистическим общественным производством без информационных технологий в принципе невозможны. Что и доказано крахом СССР. Сегодня не только социализм, но и капитализм без информационных технологий не проживет и неделю. И наиболее вероятным вариантом будущей социалистической революции будет атака хакеров-революционеров.
Когда читаешь о значении НТР для человека разумного, то обнаруживаешь сообщения о новых автоматизированных процессах, ставших возможными с появлением ЭВМ, о новых средствах связи, новых гаджетах, новых медицинских приборах. И никто не пишет о том, что только изобретение ЭВМ дало возможность строить настоящее эффективное, жизнеспособное социалистическое производство. Что ЭВМ и есть то оружие, с помощью которого социализм может отстоять свое право на существование.
Изобретение автоматического ткацкого станка дало толчок бурному росту капитализма. Ручной ткацкий станок известен с глубокой древности и ткани для себя производили почти что в каждом дворе, а профессиональных ткачей насчитывались миллионы. И их работу стал выполнять автомат. Автомат стал выполнять самую трудоемкую работу из всех, обеспечивающих существование человека. Человек тем и отличается от животного, что носит штаны и рубаху. С изобретением автоматического ткацкого станка одежда стала реальностью для человеческого большинства.
К середине двадцатого века производство усложнилось настолько, что управление им стало более трудоемким, чем ткачество в прежние времена. Обыватель, не связанный с производством, считает, что производственным процессом управляют считанные единицы бездельников, которые сами не хотят вкалывать и сидят в кабинетах. Но чтобы гайка произведенная в Хабаровске во время нашла свой болт, произведенный в Москве, нужно задействовать множество работников, занятых рутинным примитивным, но все же умственным трудом. И таких работников, с учетом бесконечно большого числа деталей, требуется бесконечно много. О том, что к середине двадцатого века самой трудоемкой работой на планете земля станет управление производством не догадывались ни Маркс, ни Энгельс, ни Ленин, ни Плеханов. Фактически же история предложила на выбор два варианта: увеличить производительность умственного управленческого труда и перейти к интенсивному развитию производства или оставить технологию управления на уровне прошлого века и утонуть в экстенсивном болоте. Капитализм выбрал первый путь и победил. Социалистические научные и политические бюрократы выбрали второй путь. Отказавшись от информатизации производства, они автоматически отказались от социализма.
Лесковский Левша, подковавший блоху, был поощрен поездкой в английское королевство. И поскольку был он мастером оружейником, то сразу узрел – англичане кирпичом ружья не чистят. Так как для стрельбы они после этого не годятся. И всю оставшуюся жизнь Левша провел, пытаясь донести до государя это стратегическое сообщение. Не донес.
С 1964 года и до самой своей смерти в 1980 году академик Глушков пытался донести государю политбюро, что социализма без информатизации не бывает. И на смертном одре надиктовал жене текст статьи «Как погас ОГАС» Ее с полным правом можно назвать «Как погасили социализм». И «Кто погасил социализм».
В 1991 году рухнуло недостроенное здание социализма. Под обломками его погибло много жильцов. И если в древнем Риме за каждого погибшего казнили члена семьи архитектора, строившего сооружение, то в нашем случае не пострадал ни один проектировщик рыночного социализма. Более того, все они получили от капитализма солидное вознаграждение в твердой валюте. А сынок главного врага информатизации Бенциона Мильнера стал долларовым миллиардером именно с помощью коммерции в области информационных технологий.
Но печальней всего то, что «архитекторы» эти заняты сегодня проектированием будущего социализма по заданию партий называющих себя партиями коммунистов. А сами эти партии обвиняют друг друга в чем угодно, кроме нежелания искать причину поражения социализма. И все они дружно это нежелание демонстрируют.
Классики полагали, что мы их потомки, отобрав у буржуазии средства производства, найдем им лучшее применение и построим социализм привлекательней капитализма. Они ошиблись, как и все прочие футурологи. На пути социализма встали примитивнейшие человеческие пороки – жадность и ложь. Причем на самом высоком академическом научном уровне. И сегодня эти пороки продолжают командовать политикой и наукой. А поскольку у этих друзей сегодня нет достойных противников, то придется, видимо, ждать, когда капитализм сам себя обанкротит и человечество волей - неволей вынуждено будет строить настоящий социализм.
|
|
