Даже любовь не сделала стольких людей дураками, сколько мудрствование по поводу сущности денег.
Уильям Гладстон
Однако в прямую противоположность потребительной стоимости, в стоимость не входит ни одного атома вещества природы. Можно ощупывать и разглядывать каждый отдельный товар, делать с ним всё, что угодно, он как стоимость остаётся неуловимым. Стоимость не поддаётся восприятию органами чувств. Но если вспомнить, что товары обладают стоимостью лишь постольку, поскольку они суть выражения одного и того же общественного единства – человеческого труда, то станет само собой понятным, что и проявляться она может лишь в общественном отношении одного товара к другому товару. Чтобы выразить и измерить стоимость, мы должны, следовательно, исходить из менового отношения товаров, или просто меновой стоимости.
Итак, стоимость товара создаётся трудом в процессе производства, но она может проявиться лишь через приравнивание одного товара к другому товару в процессе обмена, т.е. через меновую стоимость.
Сама меновая стоимость есть продукт, образование процесса общественной жизни. Она прошла большой путь определённого исторического развития от простой, случайной формы стоимости до денежной формы стоимости.
Итак, простой формой стоимости является выражение стоимости одного товара в другом товаре: например, 1 топор = 20 кг зерна. Поскольку тайна всякой формы стоимости заключена в этой простой форме стоимости, то поэтому рассмотрим её. Здесь стоимость топора выражена в зерне. Зерно служит средством выражения стоимости топора. Выражение стоимости топора в потребительной стоимости зерна возможно только потому, что на производство зерна, так же как и на производство топора, затрачен труд. Товар, который выражает свою стоимость в другом товаре (в нашем примере – топор), находиться в относительной форме стоимости. Товар, потребительная стоимость которого служит средством выражения стоимости другого товара (в нашем примере зерно), находится в эквивалентной форме. Зерно является эквивалентом (равноценностью) другого товара – топора. Потребительная стоимость одного товара – зерна – становится, таким образом, формой выражения стоимости другого товара – топора.
Итак, в первобытные века, когда продукты производились для непосредственного потребления, а не для обмена, тогда в обмен поступали только случайно образовавшиеся излишки продуктов. В это время количество обменивавшихся товаров было ограничено; обменивающиеся товары находились в простом меновом отношении. Один какой-либо товар обменивался непосредственно на другой товар и выражал свою стоимость только в одном товаре. Например, 1 топор = 20 кг зерна. Поскольку обмен носил случайный характер, количественные отношения товаров не были постоянными, они изменялись в зависимости от различных случайных обстоятельств, носили совершенно случайный характер. На этой ступени развития обмена мы имеем дело с простой, единичной, или случайной формой стоимости.
С ростом общественного разделение труда обмен становится более регулярным. Отдельные племена, например, скотоводческие, начинают производить излишек продуктов скотоводства, на которые они выменивают недостающие им продукты земледелия или ремесла. Этой ступени развития обмена соответствует полная, или развёрнутая, форма стоимости. В обмене участвуют уже не два, а целый ряд товаров:
= 40 кг зерна
1 овца = 20 м ткани
= 2 топорам
и т.д.
Здесь стоимость товара получает своё выражение не в одном, а во многих товарах, каждый из которых играет роль отдельного эквивалента. Вместе с тем количественные соотношения, в которых обмениваются одни товары на другие, становятся более стабильными, т.е. отвечают действительно воплощённому в товарах общечеловеческому труду, стоимости. Здесь меновая стоимость начинает приобретать функцию меры стоимости. Однако на этой ступени сохраняется ещё непосредственный обмен одного товара на другой.
С дальнейшим развитием общественного разделения труда и товарного производства увеличивается число актов обмена товаров и разнообразие входящих в обмен товаров; что, конечно же, усложняет сам процесс обмена. Всё чаще возникает положение, когда, например, владельцу сапог требуется топор, между тем как владельцу топора нужны не сапоги, а зерно: сделка между этими товаровладельцами состояться не может. Непосредственный обмен одного товара на другой становится, таким образом, недостаточным.
Здесь возникает чисто внешнее затруднение, вытекающее из того обстоятельства, что выражение стоимости отдельного товара через полную, или развёрнутую, форму стоимости является незавершённым, так как ряд выражений его стоимости никогда не заканчивается. Цепь, звенья которой состоят из уравнений стоимости, всегда может быть продолжена путём включения каждого вновь появляющегося товара, служащего эквивалентом для нового выражения стоимости. Стоимость этого отдельного товара выражается поэтому исчерпывающим образом только в бесконечном множестве уравнений, в которых все другие товары составляют его эквивалент. Так, чтобы сказать, сколько стоит одна овца, нужно перечислить все товары, которые находятся в правой стороне указанной системы уравнений. В действительности этот круг товаров никогда окончательно не замыкается, а постоянно расширяется.
Но если внимательно приглядеться к полной, или развёрнутой, форме стоимости, то не трудно заметить, что решение задачи выражения стоимости отдельного товара исчерпывающим образом заключается в самой этой форме стоимости.
Итак, нетрудно заметить, что полная, или развернутая форма стоимости состоит лишь из суммы уравнений простой формы стоимости:
1 овца = 40 кг зерна
1 овца = 20 м ткани
1 овца = 2 топорам
и т.д.
Но каждое из этих уравнений содержит и тождественное с ним обратное уравнение:
40 кг зерна = 1 овце
20 м ткани = 1 овце
2 топора = 1 овце
и т.д.
Действительно, если кто-нибудь обменивает свою овцу на многие другие товары и, следовательно, выражает её стоимость в ряде других товаров, то многие другие товаровладельцы обязательно должны, очевидно, также обменять свои товары на овцу, следовательно, должны выразить стоимость своих различных товаров в одном и том же третьем товаре, в овце. Итак, обернём ряд: 1 овца = 40 кг зерна; 1 овца = 20 м ткани и т.д., т.е. выразим лишь то обратное отношение, которое по существу уже заключается в этом ряду, тогда получиться всеобщая форма стоимости:
40 кг зерна = 1 овце
20 м ткани = 1овце
2 топора = 1 овце
и т.д.
Теперь товары выражают свои стоимости: 1) просто, так как они выражают их в одном-единственном товаре, и 2) единообразно, так как они выражают их в одном и том же товаре. Форма их стоимости проста и обща им всем, следовательно, всеобща.
Так постепенный рост товарного производства и товарного обмена закономерно приводит к превращению полной, или развёрнутой, формы стоимости во всеобщую форму стоимости. Товар, который служит выражением стоимости многих других товаров, является всеобщим эквивалентом, т.е. равноценным, равнозначащим для всех других товаров.
Теперь, затруднение при обмене товаров, с которым сталкиваются владелец сапог и владелец топора, разрешается просто: владелец сапог обменивает сапоги на такой товар, который чаще других вступает в обмен и его все охотно берут, допустим, на овцу, и затем выменивают эту овцу на нужный ему товар. Владелец же топора, получив в обмен на топор овцу, обменивает её на зерно. Непосредственный обмен одного товара на другой постепенно исчезает. Из среды товаров выделяется один какой-либо товар, на который начинают обмениваться все товары. Этот товар играет роль всеобщего эквивалента. При этом, какой вид товара становится всеобщим эквивалентом, это сначала дело случая. Однако, в общем и целом, два обстоятельства играют здесь решающую роль. Всеобщим эквивалентом становится или наиболее важный предмет, который приобретается путём обмена извне и действительно представляет собой естественно выросшую форму проявления меновой стоимости, или же – предмет потребления, который составляет главный элемент местного отчуждаемого имущества, например, скот. Появление всеобщего эквивалента приводит к тому, что обмен товаров превращается в обращение товаров. Иначе говоря, акт обмена товаров делится на две стадии – продажу и куплю. В свою очередь, распадение обмена товаров на куплю и продажу приводит к тому, что всеобщий эквивалент начинает играть роль всеобщего средства обращения. Здесь меновая стоимость товаров начинает приобретать функцию средства обращения.
Однако на этой ступени роль всеобщего эквивалента ещё не была закреплена за одним каким-либо товаром. В одних местностях роль всеобщего эквивалента выполнял скот, в других – соль, в третьих – меха и т.д.
Дальнейший рост товарного производства требует перехода к единому эквиваленту, так как выполнение различными товарами роли всеобщего эквивалента затрудняет развитие обмена, вступает в противоречие с потребностями рынка. Это противоречие разрешается тем, что роль всеобщего эквивалента постепенно закрепляется за благородными металлами – серебром и золотом. Когда роль всеобщего эквивалента закрепилась за золотом (а произошло это в силу особенных физических свойств золота: произвольная делимость, однородность частей и отсутствие различий между всеми его экземплярами), всеобщая форма стоимости перешла в денежную форму стоимости:
40 кг зерна =
20 м ткани = 3 г золота
2 топора =
одна овца =
и т.д.
Теперь стоимость всех товаров выражается в потребительной стоимости золота, ставшего всеобщим эквивалентом.
Деньги представляют собой товар, являющийся всеобщим эквивалентом для всех товаров; они воплощают в себе общественный труд и выражают производственные отношения между товаропроизводителями.
Между тем, во всяком обществе труд производит предмет потребления, но лишь одна исторически определённая эпоха превращает продукт труда в товар, т.е. в стоимость, – а именно та, когда господствует частная собственность на средства производства и комплекс частных работ образует совокупный труд общества, когда производители вступают в контакт между собой лишь путём обмена продуктов своего труда. Другими словами, частные работы фактически осуществляются как звенья совокупного общественного труда лишь через те отношения, которые обмен устанавливает между продуктами труда, а при их посредстве и между самими производителями. Поэтому последним, т.е. производителям, общественные отношения их частных работ кажутся именно тем, что они представляют собой на самом деле, т.е. не непосредственно общественными отношениями самих лиц в их труде, а, напротив, вещными отношениями лиц и общественными отношениями людей.
Короче говоря, «деньги – это не вещь, а общественное отношение, скрытое под вещной оболочкой». (К. Маркс, «Капитал», т.1, с. 84).
|
|
