Письмо моим читателям. Ну, вот и пришло предсказанное в наших книгах. Каким будет продолжение? Новый мировой порядок?
Прочитал о выступлении нового голландского короля Виллема.
«Король Нидерландов Виллем Александр в середине сентября объявил о конце государства всеобщего благосостояния. На его обломках монарх предложил построить «общество активного участия» (participation society), предполагающее, главным образом, сокращение социальных расходов государства и повышение ответственности за собственное благосостояние самих голландцев. Так завершилась (по крайней мере, на символическом уровне) очередная «европейская экономическая сказка», предполагавшая высокий уровень жизни всего населения страны…»
Полный текст –
http://lenta.ru/articles/2013/09/19/netherlands/
Ну вот, случилось то, о чем я давно предупреждал во многих своих книгах, и в том же «Глобальном смутокризисе» - начинается разборка «велфер стейт», государства всеобщего собеса. Под выражением «общество активного участия» понимается возвращение первозданного капитализма и последующий демонтаж европейского среднего класса: ибо он был, как мы доказывали, создан именно политикой государства всеобщего собеса.
***
Понятно, что вослед за голландцами последуют и другие евространы. А это однозначно кончится ускоренным расслоением населения на сверхбогатую верхушку, маленький слой среднего класса и на бедное да нищее большинство. Здравствуй, железная пята! Дальше следует ждать ужесточения политических режимов (надо держать в узде бедных, лишенных «соски» государственного собеса) и отмены принципа «один человек – один голос».
Над Западом опускается ночь. Потому что опоздали, господа. Уже не поможет вам возвращение к истокам капитализма.
***
Сейчас автор этих строк с головой ушел в новую книгу – «Мировая революция-2.0». Буквально заболев ею (и написав конспект-доклад Изборскому клубу), я, дорогие друзья, снизил активность в блоге. Ибо чувствую, какие потрясения ждут нас очень скоро.
Но приведу отрывок из новой книги. Чтобы вы поняли, какой могла быть альтератива нынешнему краху и гниению белой расы.
«В конце 1930-х годов Франция оказалась перед перспективой демографического краха. Женщины не рожали детей. Тогдашние демографы считали: только тогда народ воспроизводится, когда на 100 семей рождается 265 детей. То бишь, по 2,65 ребенка в среднем на семью. Ибо даже двоих детей мало: не все девочки доживут до зрелой стадии (есть детская смертность, несчастные случаи), да и часть девушек оказывается бесплодными. Сейчас политкорректно принято считать, что уровень воспроизводства – всего 2,1 ребенка на женщину (210 отпрысков на 100 семей). Но это понятно: рождаемость белых настолько низка, что пришлось, щадя умы, снизить и минимальный уровень воспроизводства. А в тридцатые годы ХХ века считали полной мерой. Итак, если в среднем на женщину приходится 2,65 ребенка, то нация только-только воспроизводится, чистый коэффициент воспроизводства равен 1 (единице). Ниже единицы – уже депопуляция, старение нации, возрастание доли стариков в ней, утрата жизненной энергии, нарастание нагрузки на экономику (растет доля немощных, которых нужно содержать), снижение пассионарности народа, падение его способности создавать новое и двигаться вперед.
Во Франции тридцатых коэффициент воспроизводства населения упал до 0,87. Эксперты всерьез опасались, что в 1985 году численность населения страны упадет с сорока до тридцати миллионов душ. А из этих тридцати миллионов восьми-девяти миллионам будет более шестидесяти лет возраста.
Но уже 1945 году лидер новой Франции, генерал де Голль выбросил лозунг: за десять лет – 12 миллионов малышей! Обратите внимание: никто и не думал над тем, что ситуацию можно поправить, ввозя во Францию арабов, сенегальских негров, индийцев и т.д. Нет, правительство страны после Второй мировой с помощью специально учрежденных органов развернуло бешеную активность по повышению рождаемости белых, коренных французов. С помощью профсоюзов и компартии, входившей порой в правительство Франции, государство ввело поощрительные пособия для семей с детьми. И они принесли эффект! Коэффициент рождаемости в начале 1960-х повысился до 1,31. То есть, трехдетная (в среднем) семья в белой Франции тогда спасла положение. Численность населения страны в 1965 году достигла почти пятидесяти миллионов душ. Социалистические меры по имя биологического спасения нации оказались успешными… (Л.Бобров. «Поговорим о демографии» - Москва, «Молодая гвардия», 1974 г., с. 203).
Все познается в сравнении. Вы можете представить себе, чтобы современный глава Франции – хоть правый Саркози, хоть социалист Олланд – бросил бы клич: «Нам нужно 12 миллионов новых детей коренной нации!»? Вы можете представить себе такие призывы от лидеров нынешних Италии, Германии, Швеции, Англии, США и .д.? Нет, конечно, в нынешнем мире сие невозможно. Моментально обвинят в нацизме, сделают изгоем, нерукопожатным. Безопаснее и удобнее самоотверженно драться за права лесбиянок и гомосексуалистов, яростно борясь за легализацию однополых «браков». Вызывая ради этого раскол обществ и манифестации протеста в той же Франции.
Так смерть, некрофилия и вырождение пришли на смену жизни. Причем именно в результате 1968 года.
Ибо в той же Франции уже в начале 70-х белые снова стали малодетными. И хотя сейчас в этой стране ради поддержки рождаемости среди коренных французов государство тратится на пособия, сохраняет за женщинами рабочие места и обеспечивает им даже специальную гимнастику для восстановления мышц влагалища (ради сохранения сексуальной привлекательности), все равно во Франции в среднем рождается 1,9 ребенка на женщину. Если вычесть отсюда тех чад, что приходятся на долю женщин-мигранток (арабок, вьетнамок и негритянок), то белые «галлитянки» рожают от силы полтора ребенка «но чрево». Перед Францией снова стоит тень национального угасания. С одним отличием от тридцатых: с перспективой замещения французов на арабов. Ибо еще одно наследие 1968 года – в том, что дети перестали быть счастьем. Жить, оказывается, нужно ради самих себя.
И это ведь не только Франции касается, но и всего Запада. И русских также…»
Ошибка белых европейцев заключается в отходе от единственно выигрышной для них стратегии выживания: от национального социализма. В переходе на принципы толерастической социал-демократии.
В варианте НС государство дает людям сильные социальные гарантии и прижимает частный капитал. Хотя не занимается национализацией всего и вся. Создается СМЕШАННАЯ экономика, где есть и план, и частная инициатива. Зато государство сурово подавляет явления вырождения и заботится о высокой рождаемости коренного белого населения. Так, чтобы нация не испытывала недостатка в молодых и энергичных работниках, чтобы доля стариков (топящих экономику) не росла катастрофически. С большими вложениями государства в молодежь (как при Гитлере и Сталине), в жилье для молодых трехдетных семей. С принципом: хочешь социальных гарантий? Детей рожай, малодетные и бездетные, живущие для самих себя потребители, не получат ничего.
В этом варианте европейцы (как и русские) могли бы сохранить высокие темпы роста экономики и хорошую рождаемость, не лишившись социальных гарантий и преимущества развитой промышленно части человечества.
Но идиоты-европейцы двинули по самоубийственному пути.
***
Они дали населению огромные социальные пакеты, для этого придавив частный бизнес гигантскими налогами. Это вызвало (с 1980-х) два страшных, разрушительных процесса.
Во-первых, с начала 70-х катастрофически пала рождаемость белых. К чему теперь рожать детей, коль тебя государство и так всем обеспечит? Да еще и пожить всласть можно, в свое удовольствие, без трат на чад? В итоге белые стали катастрофически стареть, стала расти доля пенсионеров в населении. Провал рождаемости стали компенсировать ввозом азиатско-африканских мигрантов. Каковые были совершенно бесполезными в промышленности, науке и образовании, создав массу низкоквалифицированных нахлебников.
Во-вторых, из-за высоких налогов и тотальной приватизации с 1980-х началась деиндустриализация и Голландии, и иных стран Запада. Более прибыльным стало вынесение производства в дешевые страны Азии. Закрывающиеся промпредпрития белые стали превращать в центры «экономики впечатлений», в галереи «соврискусства», в торжища и развлекательные центры. Деиндустриализация же – это полная деградация белой расы, о чем Максим Калашников не раз писал в своих работах, все по полочкам раскладывая. Деиндустриализация делает из белых необразованных, непассионарных и бесполезных люмпенов, сонмище стареющих педерастов и лесбиянок. Уход промышленности есть упадок тесно связанных с нею образования и науки, источников преимуществ белой расы. Что и произошло в той же Голландии: они из нации смелых мореходов, корабелов и промышленников стали нацией разложенцев, с легализованной проституцией и наркоманией. Сам помню свои впечатления от Амстердама в 1998 году: передо мной открылся город угасающих дегенератов с пустыми глазами, город декаданса с рекламой олимпийских игр для геев.
Наконец, западное государство всеобщего собеса существовало лишь как необходимость противостоять СССР: чтобы свой электорат не соблазнялся советской системой. Его приходилось покупать социальными пакетами.
Но СССР погиб – и покупать более никого не нужно. Быдло получает по башке.
***
Многолетний самоубийственный курс привел к тому, что теперь западные государства – это потенциальные банкроты с огромными массами государственных долгов, с дырявыми бюджетами, со слабеющей индустрией и растущей массой непроизводительного, потребляющего населения. То есть, пенсионеров и молодых безработных, которые ничего не умеют и даже не пытаются искать работу.
Поможет ли теперь деградировавшим белым возврат к первозданнму капитализму? Нет, уже не поможет. И дело не только в том, что радикально капиталистические (неолиберальные) реформы 1980-х не смогли вернуть темпы роста «социалистических» 1960-х. В Голландии, как и в США, темпы роста вдвое уступают шестидесятым. Сейчас же возврат к «обществу участия» (первозданному капитализму, где каждый сам за себя) упрется в то, что белых рабочих рук не хватает, что образование катастрофически ухудшилось, что не найти теперь нужно числа белых инженеров и квалифицированных рабочих. При этом придется сбрасывать, аки балласт, примерно 40% населения – пенсионеров (их не на что содержать) и молодых необученных люмпенов.
Все это приведет к тому, что предсказала умная Дамбиса Мойо в недавнем американском бестселлере «Как погиб Запад?»
Мойо безжалостно развеивает бредни некоторых «вечно вчерашних», которые твердят о том, что нужен «рестарт» капитализма. Мол, нужно было давно отказаться от всех социальных программ и развивать чистый капитализм, где каждый сам за себя, где частной инициативе дана широкая свобода, где налоги - минимальны. Возврата к такому капитализму уже не будет! Это невозможно.
«Эта экономическая стратегия могла бы иметь смысл, если бы не один момент. Такая рыночная доктрина немыслима без квалифицированных и высокопроизводительных трудовых ресурсов, которых, учитывая статистику труда и образования для следующих поколений, будет катастрофически не хватать…» - пишет Мойо.
Но она не дает ответа на вопрос: если возврат к «чистому капитализму» невозможен – то что будет вместо него? Ведь чистый капитализм, когда не было пенсий и социальных программ, существовал на том Западе, где не существовало никаких сексуальных революций, феминизма, толерастии и т.д. На тогдашнем Западе мужчины зарабатывали деньги и вкалывали, а белые женщины рожали по пятеро детей на семью. Тогда молодых и работоспособных насчитывалось в разы больше, чем стариков. А кто сегодня заставит западных женщин снова рожать и быть примерными женами-домохозяйками? Кто перестреляет или выморит голодом миллионы малодетных пенсионеров, которые грозят погубить экономику? Кто заменит недостающие рабочие руки миллионами роботов? Кто посадит легионы «постиндустриальных трутней» - стилистов, рекламщиков, дилеров и прочего «офисного планктона» - на пайки и заставит их массой переучиваться на фермеров, рабочих и техников? Кто урежет пенсии и заменит их на скудные продовольственно-вещевые пайки, перебросив средства с поддержки стариков на поддержку рождаемости в белых семьях? Кто возродит трудовую этику, сломанную при постиндустриализме?
При этом понятно, что упразднение социальных программ и пенсий потребует жестокого подавления низов: они этого не желают. Они не хотят резко обеднеть и вкалывать до смерти, не надеясь ни на какую пенсию. Массы станут дружно прокатывать на выборах всякого, кто решится на проведение такой шоковой терапии. Саркози во Франции вон попробовал всего лишь малую часть такой терапии провести – и вот социалист на выборах президента Франции его теснит. Рейган, начиная радикальные рыночные реформы в США 1981-м, на это не решился. Как не решились на сие ни Тэтчер в Англии, ни Коль в Германии, ни кто-либо в иных странах. Ибо в тех условиях Запад мог уже в 1980-е потонуть в бунтах и восстаниях. В условиях противостояния с СССР в 80-е на это никто не мог решиться. Но кто решится на это сейчас?
***
На это могут пойти только гипотетические диктаторские режимы в Голландии, Великобритании, Италии, США и т.д. Максим Калашников много раз это говорил в своих книгах. Но признаков этого политического поворота пока не видно. Политические системы западных стран кружат на месте, они ничего не в силах предпринять кардинально.
Значит, впереди – смута и мировая революция-2.0. Ее первые порывы мы наблюдаем сейчас. Видимо, Запад тоже проведут через катастрофу, через свои революции. Старый, сложившийся после 1945 года, порядок, как планируется финансовой знатью Запада, будет сломан с помощью управляемых сетевых бунтов. Причем их вроде бы антикапиталистические участники (всякие «оккупаи») даже не осознают, что им отведут роль живого тарана для доламывания остатков «велфер стейт». Ну, а дальше придет новый порядок. Он проектируется отнюдь не как коммунистический и не как национально-социалистический.
Какой? Вот об этом – и новая книга. Я ее хочу завершить за две недели. Сами потом прочтете.
|
|
